- Мы приехали. – сказал он, отпуская мою руку и я последовав за ним, вышла из машины, направилась к своему дому. Охрана пропустила нас, не задавая лишних вопросов и Эштон вскинув одну бровь, уставился на мой шикарный дом, с витражными стеклами, огромным садом и бассейном с джакузи.
- Не верю, что тебе не нужно все это. – наконец сказал он, когда мы проходили мимо деревянной беседки, возле бассейна. От воды исходил, слабый голубоватый свет, но его было достаточно, чтобы я видела лицо Эштона.
- Эш, я всё та же, девочка, которая провела с тобой детство в приюте и в этих старых, муниципальных лагерях, с невкусной кашей и клопами в кровати! – возразила ему я, скрестив руки на груди. Эштон, слегка задумавшись, оперся на деревянную беседку и тяжело вздохнул.
- В какой колледж ты поступаешь? – вдруг спросил он, посмотрев на меня своим фирменным непроницаемым взглядом.
- Что? Почему ты спрашиваешь об этом сейчас? – удивилась я, но заметив что, он говорит серьёзно, я ответила. – Ну конечно я мечтаю о Джуллиардской школе искусств. Но если им не понравится, мой танец и я не получу стипендию – то отец оплатит только Гарвард. И возможно Колумбийский.
- А знаешь, куда поступлю я? – спросил у меня он, прикрывая свои красивые глаза. – Никуда, Ванесса. Я набрал достаточно высокий балл, чтобы поступить в колледж – но мне никогда не хватит денег, чтобы оплатить обучение, даже если я получу самую высокую стипендию из всех предложенных. И зачем тебе парень, который никогда не сможет летать, так высоко как ты?
Я не верила своим ушам, да и глазам тоже. Впервые за долгое время, Эштон был до конца искренен со мной. Кажется, я начинала понимать, что происходит у него на душе и от этого мне не становилось легче. Всё это время, пока я жила полной, роскошной жизнью, Эштону приходилось несладко. Синяки, царапины, побои – кто знает, может это не следствие, его постоянных драк, а результат изнурительных побоев? Как же я была глупа и слепа, все эти годы. Я ни разу не захотела «копнуть глубже», разобраться в ситуации, понять, что его изменило. Ведь на все должна быть причина…
- Эштон…- сказала я, покачав головой. – Мне не важно, где ты будешь учиться. Я знаю, кто ты и на что ты способен, если захочешь. Неужели ты думаешь, что между тобой и мешком с деньгами я выберу деньги?
Эштон лишь усмехнулся, закатив глаза, прежде чем ответить.
- Ванесса, ты выберешь теплый дом, с прислугой и террасой на балконе. Выберешь красивую, дорогую одежду. Походы по ресторанам вечером в пятницу, поездки за границу – ты выберешь надежное будущее, в котором ты ни в чем не будешь нуждаться. А дети? Представь, на секунду представь, что у тебя будет ребенок. Разве ты бы хотела для него такого детства, которое было у нас? – спросил у меня Эштон, заставив меня закрыть уши руками. Я посмотрела на него – он жутко нервничал: его грудь опускалась и поднималась с бешеной скоростью.
- Эш, но у нас было замечательное детство! – прошептала я, взяв его за руку, сжимая его теплые, шероховатые, от работы пальцы. – Ты забыл? – мои глаза начали наполняться слезами, когда я посмотрела на него. – У меня был ты – мой друг, мой покровитель, мой защитник. Не знаю…может я бы и хотела надежного будущего для себя и своих детей, но только если бы их отцом…был ты. – осипшим голосом договорила я, сдерживая поток слез, который должен был вот-вот прорваться наружу.
Ничего не ответив, Эштон одним резким рывком притянул меня к себе и крепко обняв, прижал свои губы к моему виску. Он молчал, и я чувствовала его дыхание на своем лице. Я чувствовала себя в безопасности.
- Ты не знаешь меня, не знаешь каким я стал. – просто сказал он, оставив короткий поцелуй на моей щеке. Нежный и невесомый. – Я причинил тебе столько боли. Из меня бы вышел отстойный папаша. – добавил он, с легкой улыбкой.
- Ты говоришь так, потому что с тобой что – то произошло, когда тебя усыновили? – наконец спросила я, набравшись решимости.
- Да. – сухо ответил он, и я поняла, что ему не нравиться эта тема для разговора. Но я должна была всё выяснить.
- Они плохо с тобой обращались? – продолжала допытываться я. – Ну скажем, плохо кормили, заставляли много работать, а если ты не слушался, оставляли без игрушек и ужина?
- Если бы. – усмехнулся Эштон, проводя руками по моей спине. Вслед за кончиками его пальцев, по моему телу прошлась легкая дрожь.
- Ты можешь доверять мне, Эштон, как ты не понимаешь этого…
- Я доверяю тебе, Ванесса. – перебил он, добавляя властный то своему голосу. – Просто ты так на меня смотришь. – сказал он, заглянув мне в глаза. – Если ты узнаешь, что я делал, ты никогда больше не будешь так смотреть на меня. Я боюсь этого.
- Ты же не убивал людей? – с недоверием спросила я, почувствовав страх в своем голосе.
Еще хуже было увидеть на лице Эштона замешательство, будто он не знал, как подобрать слова, чтобы объяснить мне весь ужас положения.
- Не думаю, что можно называть это убийством в буквальном смысле. – наконец сказал он, когда собрался с духом. Я заметила образовавшуюся складку у него между бровей. Он старался не смотреть мне в глаза. – Торговал ли я наркотиками в старшей школе, пока ты примерно учила уроки и занималась танцами? Да. – продолжил он, избегая моего взгляда. – Избивал ли я парней до потери сознания, на подпольных боях, за то, чтобы мой папаша получил прибыль? Да. – снова сказал он, я почувствовала как меня начинает бить мелкая дрожь. Озноб, который я была не в силах остановить.
- Воровал в магазинах. Поджигал машины и разбивал окна в домах у тех, кого недолюбливал мой отец. Мы с братьями часто делали все это. Но ему всегда было этого мало. Каждый раз, когда мы допускали лишь малейшую ошибку в его плане, он избивал нас с большим воодушевлением, чем обычно. Некоторые шрамы, мне даже пришлось замаскировать татуировками.
Особенно тот, что остался после того, как он прижигал мне кожу раскаленной дотла, кочергой. – сухим и безжизненным тоном продолжил он, по прежнему обнимая меня. Его руки сильнее вжались в мою талию, хотя казалось, что он сам этого не замечал. Мне было почти больно. Но еще больнее мне было внутри – я больше не могла сдерживать свои слезы.
Моргнув, я коснулась дракона на его предплечье, заметив небольшие шероховатости на его коже – прикрытые черной краской. Я мягко провела по татуировке рукой, вопросительно посмотрев на Эштона.
- Да. Здесь. – просто сказал он, слегка кивнув.
- Боже, как ты всё это вынес…- сказала я, не веря в то, что я сейчас только что услышала. – И у тебя никого не было рядом. Меня не было с тобой.
- Ванесса, ты всегда была со мной. – прошептал он, взяв меня за запястье. Он приложил мою ладонь к его мускулистой груди, и я почувствовала четкие и ритмичные удары его сердца. Он взял мою другую руку и приложил её к своему затылку, и я нежно прошлась по его мягким волосам. – В мыслях, и в сердце.
- Просто после всех этих поступков, что я совершил, у меня нет права быть с тобой. Я прохожу лечение от агрессивного поведения и кажется весьма успешно. – усмехнулся он, поймав мое удивленное выражение лица. – Но этого не достаточно. Боюсь, что в любую секунду нашей с тобой совместной жизни, я могу стать таким, как он. И сделать тебе больно. Я этого не вынесу…-сорвавшимся голосом, сказал он, отстраняясь от меня. - Я не верю в это! – повысила голос я, снова бросаясь к нему на грудь. Прижимаясь к нему, вдохнула запах его тела – соленый, словно морской и вечерний воздух на причале. - Не смей говорить этого, не смей, я прошу тебя.
