Перед началом допроса браслеты сняли и тут же защелкнули снова, но уже спереди. В комнате, похоже, находилось несколько человек; их интересовала пятница, как он начался, этот выветрившийся из памяти уикенд. Голоса доносились с разных сторон, звучали так, словно люди, говоря, расхаживают по комнате. И все время работает компьютер. Сэмми начал рассказывать все по порядку. Размолвка с Элен и все такое, началась с полной глупости, о ней и говорить-то не стоит, собственно, он толком не помнит, в чем было дело, какая-то долбаная мелочь. Вообще-то, он думает, что на работу она ушла рано, что-то в этом роде. Его это всегда донимало – что ей приходилось работать по ночам – особенно под конец недели, и особенно если у него в кармане заводилось немного деньжат. Для людей вроде Сэмми это большое искушение. Он ведь не домосед. Ну, просто не привык сидеть дома. Он любит выйти на люди, заглянуть в паб, не только ради выпивки, ему и потрепаться нравится, разговоры послушать. Даже если ты уже года три, как на свободе, все равно тебе это в кайф.
Нет, без шуток, сказал он, даже вот выйдешь с утра пораньше на улицу и вроде забываешь, где ты, и вдруг слышишь первый голос, ну, точно, Глазго; и сразу разулыбаешься, понимаете, о чем я, потому как это и вправду сюрприз.
И так хорошо себя чувствуешь, знаете, так хорошо, радостно. Ну а в пабе, господи, ты ж и не думаешь напиваться. Просто берешь кувшинчик, а итоге оказывается, что перестарался. Старая история, но правдивая. Встречаешь разных ребят, сидишь с ними, болтаешь. Обычное дело в Глазго, друг, какой-нибудь дрочила покупает тебе выпивку, и ты волей-неволей покупаешь ему, в ответ.
Не пользуйтесь больше словом «дрочила», компьютер его не принимает.
…
Ладно, значит, говоришь, сожительница твоя домой не вернулась. Поэтому ты вышел, заглянул к букмекеру, сделал несколько ставок, все оказались удачными, а после этого ты забрел в пивную, и на этом все, конец истории.
Ну да, а в воскресенье утром очнулся.
То есть ты нарезался вдрызг.
Я вообще пару недель в рот не брал, может, потому и выпитое подействовало на меня сильнее обычного.
Или ты выпил больше обычного?
Да, потому что у нас с ней, как правило, крупных скандалов не было, я это и говорю.
К тому же ты был подавлен.
Ну конечно, подавлен, работу найти не могу и все такое, обычное дело.
А почему ты думаешь, что это был крупный скандал? Ты говорил «размолвка», а теперь говоришь – крупный скандал. Как это так?
Да просто мы редко с ней ссорились, мы, в общем-то, ладили, а когда такое случается, ты называешь это скандалом, потому как сильно расстраиваешься. Я расстроился, оттого и напился.
И все, что ты помнишь с того времени и до самого воскресного утра, это какие-то разрозненные обрывки?
Верно.
Что за обрывки?
А?
Ты говоришь, обрывки, что это, собственно, значит?
Ну как… Сэмми умолкает. Малый, который стучал по клавишам, тоже останавливается. Все ждут. Молчание истолковывается против тебя. Сэмми поерзывает на стуле, поправляет браслеты. Черт, руки режут, бормочет он.
Обрывки, Сэмми, о чем ты говоришь?
Это вы о том, что я помню?
Именно об этом.
Да я не уверен, я просто, ну это
…
Ты говоришь, что повстречался тогда с собутыльником.
Да, точно, с Ногой, я же говорил.
Хорошо, и ты провел с ним всю ночь?
И субботу тоже.
Так что этот обрывок у нас проясняется?
Ну… Сэмми оборачивается; обычно вопросы задают двое-трое из них, а вот этот только что влез, последний вопрос был его; и выговор у него, похоже, английский.
Вы говорили о прояснившихся обрывках.
Нет, я просто о том, что какие-то кусочки вдруг проясняются сами собой.
Хорошо, давай ими и займемся, прояснившимися кусочками.
Кто-то фыркает.
Можно мне покурить?
Ты сказал, что в тот день встретился с парой типов.
А, ну так, если пьешь в тех местах, понимаете, так уж кого-нибудь да обязательно встретишь.
Кого?
Кого?
Кого?
Вам что, имена нужны?
…
Сэмми пожимает плечами. Билли, как его там.
Билли как-его-там?
Да.
Ты встретился с Билли как-его-там?
Фамилии я не помню. Потом еще Робертс – Тэм, Тэм Робертс, с ним я тоже столкнулся.
Ты встретился с Тэмом Робертсом?
Да, он на рынке работает.
И кем же?
Торгует с лотка.
Чем торгует?
Не знаю. То да се…
То да се. Так ты с ним по этому поводу и встречался? чтобы купить то да се?
Мы переходили из паба в паб, ну, в одном я его и встретил.
И он тебе что-то толкнул или наоборот – ты ему?
…
В ответ молчание.
Я не понимаю вопроса. Сэмми шмыгает носом. Может, все же найдется сигаретка?
Стало быть, эти двое, прославленный Билли как-его-там и продавец с рынка: кто еще?
Нет, честно, приятель, ничего не могу сказать; я уже говорил, я быстро напился.
Это закаленный-то малый вроде тебя?
Ну, вы же знаете, как это бывает, чем больше пьешь, тем быстрей надираешься.
Вот, значит, как это бывает.
Полезная информация.
А сегодня ты с ними встречался?
Что?
Сегодня, ты с этими двумя сегодня встречался?
О чем это вы?
Похоже, вопрос его заинтересовал.
Ни с кем я сегодня не встречался.
Вот в это поверить трудно. А?
Мистер Сэмюэлс…
Что?
Отвечайте, когда вас спрашивают.
Так я же не всегда понимаю, со мной вы говорите или еще с кем, вот в чем проблема.
Что еще за проблема?
Моя проблема.
Ваша?
Я же только слышу голоса, с разных сторон.
Вы считаете, что мы пользуемся нечестным преимуществом?
Сэмми улыбается.
Вы обратили внимание, мистера Сэмюэлса так просто не объедешь.
Продувной парень.
Это да, продувной, так что давайте держаться за прояснившиеся кусочки. Так вот, насчет Билли, знаменитого Билли, что ты о нем можешь сказать?
Он малый не так чтобы крупный.
Ага.
Ну то есть ниже меня. И по-моему, шатен.
Это он тебе так сказал?
Нет, я сам запомнил.
Глаза голубые?
Может быть, не заметил, а вот насчет шатена, тут я уверен, и он точно ниже меня.
Так он тебе сказал?
Нет, я запомнил.
Я думал, ты незрячий.
Сэмми вздыхает.
Я к тому, что именно это ты и рассказываешь направо-налево. Плюс всякие инсинуации, если начистоту, ты попросту сплетни распускаешь. Мы читали твое заявление по поводу наших коллег, выглядит оно препаскудно.
Я уже взял его назад.
Ротвейлеры, вот как ты назвал наших коллег.
Я в то время был зол, понимаете, ну и наговорил сгоряча; возможно, кое-что преувеличил.
Возможно, преувеличил?
Да.
В общем и целом ты утверждал, что это наши коллеги лишили тебя зрения.
…
В ответ молчание.
Это не так, говорит Сэмми, просто я всех подробностей не помню. У вас же есть заявление, а у меня его нет; а если б и было, я все равно не смог бы его прочитать.
Такой сообразительный малый, как ты! Поверить не могу.
…
Вообще-то он не так уж и точен. И забирает свои слова назад. Вы заметили? забирает с такой же легкостью, с какой произносит их. Верно, мистер Сэмюэлс?
Что?
Что?
…
Я поясню, что меня заинтересовало, причем исключительно с позиций человека, играющего у букмекера, – меня заинтересовали победители, на которых ставил этот тип. Сэмми говорит, что все его ставки оказались удачными. Я хотел бы услышать имена тех, на кого он ставил.
Э-э…
Э-э?
Я пытаюсь сосредоточиться.
Видите ли, если я делаю ставку и выигрываю, я победителя запоминаю. Имена лошадей забывают лишь те, кто проигрывает. Это немного похоже на встречу с товарищем, которого какое-то время не видел, ты можешь забыть его имя, но то, что ты с ним встретился, уж никак не забудешь. Я говорю сейчас о времени более позднем, о холодном свете утра, плюс-минус потере памяти – одно забылось, другое забылось. Вот я и спрашиваю у Сэмми, на кого он ставил?
На фаворитов, имен не помню.
Ага.
Я просто взял расписание забегов и пометил их крестиками.
Это потому что ты слеп?
Нет.
Неграмотен?
Нет.
В какой это было конторе?
Э-э, вроде в той, что на Квин-стрит.
На Квин-стрит их две.
По-моему, в той, что побольше.
По-твоему, в той, что побольше.
Да.
Ты зашел в большую букмекерскую контору на Квин-стрит, поставил на фаворитов, все они победили, и ты не помнишь ни одного имени?
Сдается, одного из них звали Принц и еще как-то там, Принц Регент; что-то в этом роде.
Нога был с тобой?
Нет, с ним я встретился позже, когда вышел оттуда.
И ты сказал ему, что выиграл?
Наверное, не припомню; зависит…
От чего?
Сэмми пожимает плечами.
Ладно, а как насчет Билла, как его там, и Тэма, как-его-там, им ты сказал?
Нет, не думаю.
То есть для тебя это было не важно?
