— Да, следовало перезвонить.
Она со вздохом покачала головой. Хотела заговорить, но я остановил ее.
— Миа, прости. Я уже сказал: следовало перезвонить. Забыли, ладно?
— Тогда почему выходные были такими трудными?
Я попытался описать расширяющуюся тьму, ощущение чего-то рушащегося. С каким же облегчением я высказался!
— Держись, — шепнула она, глядя поверх моего плеча.
— Привет, мисс Келлер. Простите, что беспокою вас, но я хотела спросить, будет ли у вас сегодня днем время просмотреть мое эссе. Я искала вас на кафедре, но только сейчас увидела, поэтому прошу меня простить, но…
— Все нормально, Мари. Успокойся. Сегодня днем у меня нет по крайней мере двух уроков.
Она стояла совсем рядом со мной, я чувствовал тепло ее бедра. Я смотрел строго перед собой.
— Хорошо. Большое вам спасибо. Отлично. Я приду на последнем уроке, потому что до этого у меня история, но я приду, как только освобожусь. Знаю, вы заняты, поэтому спасибо, спасибо, спасибо.
— Расслабься, Мари. — Миа засмеялась.
— А вы помните, мисс Келлер, что в «Великом Гэтсби» Дэзи говорит о своей дочери: «Лучшая роль для женщины в нашем мире — быть красивой дурочкой».
— И что, теперь ты согласна?
— Я вас умоляю. Ладно, мне пора. Спасибо еще раз. До встречи.
Отворачиваясь от стола, она вскользь коснулась рукой моего плеча. Я ощущал ее запах, когда она ушла, а это прикосновение пронзило меня насквозь.
— Прости, — вздохнула Миа. — Прекрасная девочка, я ее обожаю. Но она никогда не может вовремя остановиться. Ты ее знаешь?
— Вижу в школе.
— Мари де Клери.
— «Блоха».
— Она славная.
Школьники высыпали из дверей столовой, возвращаясь на занятия. В руках — пакетики с недоеденными чипсами, шоколадные батончики, жестянки с кока-колой.
— Ну а у тебя как прошли выходные?
— На самом деле очень хорошо. Я поужинала с Себом и Полиной. Они мне нравятся. Про тебя спрашивали. Надо было тебе прийти.
— Рад, что вы подружились.
— Они хотят познакомить меня с одним человеком. Он адвокат. Оливье.
— Оливье, адвокат… — Я встретился с ней взглядом, а потом отвел глаза. Внутри у меня сделалось пусто и муторно.
Она вздохнула:
— В любом случае у меня сейчас урок. Мне нужно идти.
— Я отнесу подносы.
— Спасибо. — Она встала и дотронулась до моего плеча. — Уильям… — произнесла она и пошла к основному зданию.
На обратном пути из столовой я увидел Мазина, который читал, лежа на траве перед зданием средней школы.
— Как дела, Маз?
— Привет, — отозвался он и опять уткнулся в книгу.
— Все нормально?
Он кивнул, не отрывая глаз от страницы.
— Что случилось, Маз?
— Ничего. — Он покачал головой. — Просто задание.
— Тебя ничего не тревожит?
— Нет.
— Хорошо, — сказал я, глядя на него. Но он не обращал на меня внимания, и я ушел.
Позднее, когда я вернулся на кафедру английского языка, Миа сидела у себя за столом вместе со Стивеном Коннором.
— Привет, ребята.
— Как дела, Силвер?
Миа улыбнулась мне.
— Чем на этот раз занимаетесь? — спросил я.
— Ничем, старина. Имейте веру. Я пытаюсь исправиться. С мисс Келлер почти так же трудно, как с вами.
Я сел за свой стол.
— О, обещаю: с ней гораздо труднее. Гораздо труднее. Она, между прочим, знает, о чем говорит. У нее есть планы уроков. Я-то даже половины книжек не прочел, которые даю. Прими это к сведению. В этом году ты действительно можешь чему-то научиться.
— Хорошо, хорошо. Стивен, вернемся к делу. — Миа закатила глаза и постучала по реферату ручкой.
Я вытащил из стопки эссе одну работу и начал читать.
— Тебе нужно сузить тему, Стивен. Конкретизировать ее. Стивен, «Дедал и Гамлет схожи по нескольким причинам» — слишком расплывчато.
— Ты думаешь? — спросил я, не поднимая головы.
— Старина, вам бы это эссе понравилось.
— Не с таким названием.
— Не понимаю.
— Не обращай на него внимания. Как можно это конкретизировать? Ты уверен, что это правда? Они действительно схожи?
— Ну, он дает кучу ссылок на Гамлета в книге.
— В романе[54].
— Хорошо. Ты уверен? А ссылки сразу делают два этих персонажа схожими? А как еще можно назвать ссылки? Более литературно?
— Что вы имеете в виду?
— Ты прекрасно знаешь, что она имеет в виду. — Я повернулся на стуле и посмотрел на него. — Если не сможешь ответить на вопрос мисс Келлер, я выпрыгиваю в окно. А у меня силы воли побольше, чем у этого труса Гамлета.
— Он это сделает, Стивен, — сказала Миа, глядя на меня и смеясь.
Я открыл окно. Стивен схватился за голову.
— Ссылки. Ссылки…
Я уселся на подоконник.
— Я пошел. После всей работы, которую мы проделали в прошлом году? Так-то я вознагражден? Ссылками? Уж лучше бы ты плюнул мне в лицо!
— Аллюзии! — закричал он.
— Хорошо, — кивнула Миа.
Я спрыгнул на пол и вернулся к своему столу.
— Аллюзии, мистер Силвер, аллюзии!
— Все правильно, Стивен. И спасибо, что спас мистеру Силверу жизнь. Давай взглянем на эти аллюзии и попытаемся выработать точное и конкретное название, хорошо? Может, теперь мистер Силвер позволит нам немного поработать.
— Сомневаюсь, — засмеялся Стивен.
Я вернулся к своим эссе, но время от времени оборачивался, чтобы посмотреть, как они трудятся вместе. Миа очень хорошо с ним работала, снова и снова объясняя одни и те же мысли, подавая их каждый раз по-новому, подходя к ним с разных сторон, позволяя парню приводить свои аргументы, невзирая на их качество.
— Вот, смотрите, — сказал Стивен, цитируя Джойса. — «Он пришел к жене, сосуду слабейшему, и влил ей яд своего красноречия в уши…» Это же совсем как Клавдий поступил со своим братом.
— Ясно. Но достаточно ли этого? — Она спросила, серьезно глядя на него, давая ему время самому обдумать. — Положи роман, Стивен. Посмотри на меня. Забудь об эссе.
Стивен сложил на груди руки и уставился на нее.
— Давай просто побеседуем. Ты считаешь, что Дедал и Гамлет действительно похожие персонажи?
— Думаю, да. Не знаю.
— Конечно, знаешь. Перестань на минуту быть учеником, которому нужно написать работу. Просто скажи, что ты думаешь. Они схожи? Мне бы хотелось знать, что ты думаешь.
Через какое-то время он кивнул:
— Да.
— Ладно. — Миа улыбнулась ему. — А теперь скажи — почему?!
Я любил ее там. Сидя на кафедре, за закрытой дверью, слушая Стивена и Мию, я остро осознал, как скоро все закончится. Я буду скучать по этой убогой комнате, кофеварке, своему столу, виду из окна. Я наблюдал, как Миа наклоняется, пишет что-то на его листке, вся уйдя в свою работу, и подумал: «Прощай».
— Боже, как же я ненавижу эту лестницу, — вздохнула она.
Эту лестницу. Как будто она была нашей. Как будто нам и в самом деле нужно что-то с ней сделать, найти другую квартиру, вдвоем. Она рухнула на стул и начала снимать сапоги. Вернулась домой после долгого дня. Встала и поцеловала меня в губы.
— Ты выпивал? — Она прошла к холодильнику и, выискивая чего-нибудь поесть, рассмеялась. — Да к тому же в рабочий день.
Через пару часов, в надетой на голое тело одной из моих хороших рубашек, с раскрасневшимися щеками, она стояла у окна, глядя на город. Я приготовил для нас «пасту», переложил на тарелки и позвал ее. Она подошла и поцеловала меня в щеку.
— Идеально, — сказала она. — Именно это я хочу делать. А потом для разнообразия, может быть, сделаю тебе минет. — Она усмехнулась игриво. — Знаешь, я хочу. Просто единственный раз, когда я делала его раньше, это был настоящий ужас. В общем, понимаешь, мой бывший парень, можно сказать, заставил меня это сделать. Это был кошмар. Он прижал мою голову, не отпускал.
Она отправила в рот порцию «пасты» и принялась жевать.
— Кто это был?
— Да ладно, Силвер, — сказала она с полным ртом спагетти. — Ты же не хочешь это знать.
— Он ходит в нашу школу?
— Да, он ходит в нашу школу. Можно бокал вина?
Я встал и открыл бутылку.
— Хочу его убить, — сказал я, коснувшись ее лица. Она засмеялась и посмотрела на меня блестящими глазами.
— Ты милый, — пробормотала она.
Утром я едва смог выбраться из постели. В квартире было очень холодно. Я заставил себя пойти в душ и стоял под кипятком, пока снова не согрелся. По дороге к метро я прошел мимо человека, скорчившегося у подъезда, и едва не остановился. Он казался мертвым. На улицах было тихо. Перед баром «Дю Марше» поблескивал лед. Утренний официант бросал на тротуар соль.
Снова очутившись на кафедре первым, я открыл окно, чтобы наполнить комнату холодным воздухом. Поле снова было покрыто тонким слоем инея одного цвета с небом. Тополя стояли голые.
Я еще стоял у окна, когда услышал громкое ворчание у себя за спиной и, обернувшись, увидел Мики Голда. Он устроился на глубоком диване, вытянув перед собой ноги.
