Макс продул свои буквально через пять минут. Я, скормив прожорливой прорве все шестьдесят восемь, сумела все-таки выиграть тридцать. Тут подошел Макс и сказал, что, раз поперло, значит, можно играть дальше – повезет. Трудно жить такой доверчивой дурой! В результате я осталась совершенно на бобах! Понятно, деньги-то все равно не мои, и даже не Димины, но семейный бюджет все-таки должен основываться на экономии. Поэтому я подошла к Диме, чтобы хоть он не проиграл все до нитки.
– Даш, смотри! – счастливо улыбнулся он, показав мне гору жетонов. – Хочешь сыграть?
– Ты что, еще деньги поменял? – пришла в ужас я. – Зачем? Это же сплошная дураковка!
– Ничего не дураковка, – обиделся Дима. – И не менял я деньги. Это – мой выигрыш.
– Выигрыш? – в один голос удивились мы с Максом.
– Конечно! Я же новичок, а новичкам везет! Смотрите! – он снова сыпанул жетоны, нажал рычаг.
Автомат заволновался, загудел, напрягся, и вдруг на экране высветились три одинаковых картинки – желтые банановые гроздья. Машина хрюкнула, то ли от ненависти, то ли от злобы, и тут ее прорвало! В поддон, шелестя и позвякивая, сыпались и сыпались цветные кружочки… Полиняк сиял, как хрустальная люстра в соседнем зале. Макс же, напротив, ошарашенно впялился в денежный ручей, жадно перебирая пальцами, словно хотел погрузить в него руки по локоть, да боялся обжечься.
– Ну, что я говорил? – от избытка чувств Дима обнял меня и чмокнул в макушку.
Я, желая разделить с ним нечаянную радость, ответила нежным и трепетным поцелуем в щеку.
– Ну, давай еще! – заволновался Макс. – Раз поперло, то поперло!
Я мгновенно вспомнила, что именно после этой фразы проиграла весь свой выигрыш.
– Как Даша скажет, – счастливо улыбнулся Дима, все еще сжимающий меня в объятиях.
– Не будем испытывать судьбу, – элегантно отозвалась я. – Надо уметь довольствоваться малым, чтобы рассчитывать на большее.
Дима, в отличие от Макса, был со мной совершенно согласен. Впрочем, реакция майора меня мало беспокоила. Не за него же я выхожу замуж! А вот Димина – порадовала. Мужчина, который может вовремя остановиться, это по нынешним временам большая редкость и удача.
Обмененные жетоны потянули на семьсот евро. То есть шесть сотен чистого навара!
– Как раз на шампанское! – потер руки Макс.
Дима снова вопросительно взглянул на меня.
– Какое шампанское? – саркастически улыбнулась я.
Еще чего! Тратить собственные деньги на то, чем тебя вполне могут угостить другие! И потом, мы еще не обрели должный статус, чтобы вот так сорить валютой! Наконец, с чего это Макс решил, что он имеет право распоряжаться нашим семейным кошельком?
– Диме нельзя, он спортсмен, – мой взгляд был спокоен и уверен, – я холодное не могу, бронхит, а ты вообще не пьешь.
– Не пью? – поразился майор. – Ну да, забыл.
– А фотографии ты отправил? – вспомнила я. – В редакции ждут!
Слава богу, хоть тут он понял, что нас пора оставить одних.
– А как же фотки в казино? – заволновался честный Полиняк.
– Уже сделал, – уверил Макс. – Видишь, даже ты не заметил!
– Профи! – восхитился Дима, пожимая на прощанье ладонь мастера на все руки.
* * *Сгустившаяся ночь приняла нас бережно и надежно. Повинуясь внутреннему голосу, я сама взяла Диму за руку. Он благодарно и нежно сжал мои пальцы.
– Даша, ты такая необыкновенная… Я впервые встречаю такую девушку!
Не отвечая, я теснее прижалась к его теплому и мощному телу. Честное слово, вот так, под добрыми монакскими звездами, по роскошному променаду самой дорогой в мире набережной, я готова была прошагать с этим человеком всю жизнь!
– Ты не устала? – заботливо спросил он и вдруг подхватил меня на руки. – Какая ты легкая! Как перышко. Я всегда мечтал о девушке, которую можно носить на руках…
– Ну да, как станешь знаменитым гонщиком, так и забудешь, что мы знакомы! – кокетливо предположила я.
– Что ты! – горячо возмутился он. – Я, как только тебя увидел… – и он нежно завладел моими губами. Прямо так, держа меня на весу.
По правде говоря, такая поза была очень кстати! Руки заняты, действует только рот. Исключительно целомудренный поцелуй. Я ерошила его короткие волосы, притягивая к себе милый прохладный лоб, щеки, с начавшей пробиваться щетиной, трогала языком густые выгоревшие брови.
– Даша, – шептал он, – Дашенька… я в тебя влюбился, моя маленькая принцесса…
Последняя фраза мне особенно понравилась. Он это почувствовал и удвоил силу своих жадных и неожиданно умелых губ.
Покачиваясь на его руках, я совершенно не представляла, куда мы идем и где находимся. Вдруг он сжал меня сильнее, и я почувствовала, что нахожусь на его коленях. Открыла глаза и обнаружила прямо перед собой освещенную множеством огней темно-синюю воду бухты. Умный Дима выбрал скамейку лицом к морю. Он снова полез целоваться. И теперь, обретя устойчивость, его движения стали сильнее и требовательнее. На секунду я даже забыла, что излишнее сближение тел мне противопоказано. Но – ровно на секунду, потому что в сумке зазвонил мобильник.
– Не бери, – попросил Дима, – мой в кармане уже минут двадцать вибрирует. Давай не будем никому отвечать.
Если бы не грудь, конечно, я бы не стала! Я бы просто не размыкала губ и рук, так сладко и чудесно все происходило. Но телефонный звонок прозвенел именно как знак свыше.
– Не могу, – виновато чмокнула я будущего супруга. – Это, наверное, с работы.
Я не ошиблась. Звонили с работы. Правда, не с моей, с Диминой.
– Дашенька, – волновался в трубке полузнакомый голос.– Это Шура, тренер. Скажите, вы не знаете, где Дима Полиняк? Его до сих пор в пансионате нет, а нам рано утром выезжать… Боюсь, не случилось ли чего.
– Пробки, – вежливо сообщила я. – На всех дорогах жуткие пробки. Мы его час назад посадили на такси. Наверное, скоро будет.
– Но почему-то у него телефон не отвечает…
– Тут же горы! – снова нашлась я. – Скалы. И олигархов знаете сколько понаехало! А у них – яхты с глушилками. Связь ужасная!
– Ясно, – успокоился тренер. – Хорошо, что вам дозвонился, а то уже думал в полицию обращаться. Ну, как он вам, подошел? Он вообще-то парень с головой, правда, себе на уме!
– Подошел, – уверила я. – Мы с ним еще раз договорились встретиться, когда вы отпустите.
– Нет вопросов, Дашенька! Завтра вы нас навестите?
– Обязательно! Диме привет! Полиняк все понял.
– Слушай, я совсем про время забыл! Хорошо, что отмазка есть – пробки.
– Пользуйся, – засмеялась я. – Пошли на такси.
– Как это? – опешил Дима. – А ты потом одна в отель? Нет уж. Я тебя до двери доведу, а потом поеду.
Спорить я не стала. И короткий путь к моему Hermitage превратился для нас в один нескончаемый нежный и страстный поцелуй. Целовался Дима отменно. Уж в этом-то я толк знала. Видно, и тут сказывались гены монархов-сластолюбцев.
Конечно, надо было прощаться, но я не могла! Мои губы отдавали ему всю накопившуюся за долгий день нежность, а ладони гладили его лицо. Вдруг он дернулся и ойкнул.
– Что?
– Ты мне поцарапала нос!
– Как? Чем? – я оглядела собственные руки и обнаружила, что длинный ноготь на мизинце надломлен.
Мало того что я этого не заметила, так еще и нанесла увечье любимому! По левой ноздре змеилась, кровоточа, царапина.
– Прости, – искренне, чуть не плача, повинилась я.
– Пустяки! – он промокнул платком капельки крови. – Это чтобы я о тебе ни на минуту не забывал.
– А так бы забыл?
– Ну что ты, глупышка! – и он снова перекрыл мне всяческий кислород своим обалденным ртом.
– Все! – отлепилась я от его губ у самых дверей. – Иди! До завтра!
– Погоди!
Он вдруг схватил меня за руку и метнулся к какой-то освещенной витрине, за стеклом которой вальяжились драгоценности. Это была ювелирная лавка. Нарисовавшийся по ту сторону стекла продавец зазывно махнул рукой.
– Пошли, – подтолкнул меня Полиняк. Недоумевая на ходу, почему вдруг ювелирный магазин открыт ночью, я оказалась внутри.
– Какой у тебя размер? – быстро спросил Дима.
– Третий! – гордо ответила я, выпятив грудь.
Он счастливо засмеялся.
– Это я и сам определил! Я про палец спрашиваю!
– А, – нисколько не смутилась я (чего перед любимым смущаться-то?), – самый маленький!
– Я так и думал! Вот это дайте, – он ткнул пальцем в прелестное колечко со скромной россыпью маленьких камушков и ценой на бирке «800».
– Это Fred! – изогнулся от гордости продавец. – Авторский дизайн!
– Вижу, что не Моссельпром, – весело проворчал Дима. Причем проворчал, что удивительно, по-французски. – Дашенька, дай пальчик.
Колечко пришлось ровно впору. Оно мгновенно заискрилось на моей руке, испуская тысячи счастливых лучиков.
Я еще любовалась бриллиантиками, а Дима уже рассчитался и вывел меня наружу.
– Дашенька, – он потрясающе улыбнулся, и я поняла, что сейчас он сделает мне предложение. – Дашенька, тебе так идет это кольцо!
