— Ты историю, типа, любишь? — сказал Коулмэн. Серж выпрямился.
— А кто ее не любит! Давай по кофе.
Серж распахнул двери супермаркета и развел руки в стороны.
— Народ мой! Я дома!
Покупатели замерли и обернулись, но тут же сделали вид, что ничего не замечают. Их можно было разделить на три группы. Одни — пьяные. Другие только что протрезвели. Третьи вскоре собирались напиться. Все.
— А где комитет встречающих?
— Привет, Серж, — сказал один из продавцов.
— Как дела, Серж? — спросила женщина из отдела кулинарии.
— Вот это другое дело, — вздохнул Серж. — Я мог бы жить в универсаме. Никаких пустых разговоров. Все по-честному.
— Пиво, — сказал Коулмэн, указывая наящики «Будвайзера».
— Этот магазин — террариум пролетариата. Соль земли.
— Пиво.
— Ладно, иди за своим пивом. Я пошел за кофе.
Серж взял чашку и кофейник. Поднес к носу, принюхался и улыбнулся.
— В феврале был хороший урожай.
Наполнил чашку натри четверти, оставляя место для сливок, сахара и льда. Встал в очередь в кассу. Перед ним стояли семь человек: шестеро за лотерейными билетами, седьмой — за лотерейным журналом.
Коулмэн встал за Сержем, в каждой руке по упаковке «Будвайзера». Серж переминался с ноги на ногу, нервничал и вставал на цыпочки.
— Что ж так долго?
Очередь иссякла, и перед Сержем осталась последняя покупательница: женщина среди их лет в огромных спортивных штанах и футболке с флагом конфедератов.
— Флаг мятежных штатов, да? — спросил Коулмэн Сержа.
— Некоторые люди носят одежду, говорящую о них то, о чем они сами и не подозревают.
— Ты о чем? — спросил Коулмэн, жуя кусок вяленой говядины. На его бейсболке красовалась надпись: «Официальный инспектор телок».
— Потом объясню.
Женщина в спортивных штанах высыпала на прилавок гору конфет и дала кассиру лотерейную карточку.
Кассир вставила карточку в аппарат. Оттуда выскочил билетик.
— Это мои счастливые числа, — заявила женщина. — Дни рождения моих кошек.
— Неужели? — сказала кассир и вручила женщине билет.
— А, черте ним! — воскликнула покупательница. — Мне сегодня должно повезти. Дайте «Быстрый выбор».
Кассир выбила чек.
Женщина уткнула палец в стекло над яркими билетиками. «Ковбойская наличка», «Счастливая семерка», «Золотая лихорадка», «Остров сокровищ». Ее внимание привлекла полоска билетиков с летающими тарелками.
— Это новая игра?
— Какая?
— «Доллары от НЛО». Кассир ответила, что да.
— Мне один такой. Кассир выбила чек.
Женщина налегла на прилавок и поскребла билет монеткой.
Серж резко повернулся и схватил Коулмэна за плечи.
— О боже! Она соскребает защитный слой прямо на кассе!
— Спокойно, — сказал Коулмэн. Женщина перестала скрести.
— Вот черт! Проиграла. Дайте-ка еще один. Снова поскребла билет монеткой. Не повезло.
— Что ж, как пришло, так и ушло.
Женщина начала рыться в огромной сумке, какие обычно любят беженцы и клептоманы. Наконец она извлекла оттуда чековую книжку в обложке с котятами.
Серж снова повернулся и схватил Коулмэна за грудки.
— О боже! Она платит чеком!
— Не нервничай, — сказал Коулмэн. Кассир положила конфеты в мешок.
— Это можно оплатить чеком, но за лотерейные билеты только наличными. Закон штата.
— Господи! — воскликнула женщина и стала снова рыться в сумке. Наконец она извлекла оттуда банку из-под арахисового масла. — Сколько мелочи вы берете?
По прилавку ударили кулаком. Женщина отпрыгнула назад и увидела Сержа.
— Бз-з-з-з-з! Это был последний звонок. Ваше время истекло. Вы проиграли. Собирай свое дерьмо и вали на кладбище.
Женщина пролепетала:
— Да что ж такое творится!..
— Молчи в тряпочку, старая шимпанзе! Не знаю, из какой черной дыры ты выползла, но сейчас пора валить обратно, ты, ходячая жировая прослойка!
Женщина зажала рукой открытый рот и выбежала из магазина. Серж подошел к кассе, поставил кофе и открыл бумажник.
— Доллар шесть центов, — сказала кассир и выдула из жвачки пузырь.
— Видела независимое кино «Кассиры»? — спросил Серж, вручая ей деньги за кофе без сдачи.
— Нет, — сказала кассир. — А о чем оно?
— О твоей борьбе, сестра! — Серж поднял кулак в знак солидарности.
Потом взял чашку и проглотил весь кофе разом. Поставил пустую чашку на прилавок и удовлетворенно вздохнул, как спускающий пар гидравлический насос.
Коулмэн предусмотрительно отступил. Кассир, заметив это, тоже подалась назад.
Секунду ничто не предвещало неприятностей. Затем у Сержа начался тремор: сперва в ногах, потом побежал по всему телу, как у койота из мультика, наглотавшегося таблеток с надписью «Землетрясение». Когда тремор достиг шеи, Серж стал бредить.
— Эл Лэнг, Джек Рассел, Доук Кэмпбелл, Джокер Марчент, Чейн Олейкс, Тропикана, Реймонд Джеймс, Про Плейер, Центр Оконнела…
— Что это он говорит? — спросила кассир.
— Перечисляет стадионы Флориды.
— …Гольфстрим, велодром в парке Брайана Пикколо…
— Почему?
— Потому что выпил кофе. От кофе у него словесное недержание. Дальше будут водоносные пласты.
— …Флориданский, Бискейнский, Чоколоский, Хоторн-ский, Тампский…
— …Теперь цветы под угрозой исчезновения.
— …ионопсисутрикулариодес, погония офиоглоссоидес, рексия лютеа, тейразигия…
— Маяки…
— В бухте Юпитера, на отмели Ребекки, у кряжа Сомбреро, на скалах Фауи, у рифа Аллигатора, в Бока-Гранде — центральный и южный, на мысе Сент-Джорджа…
— И индейские племена…
— Калуса, теквеста, токобага, тимукуа, апалачи…
— И его любимые достопримечательности:
— …Музей пластиковых контейнеров, нерабочий дом будущего «Ксанаду», «Ферма Шимпанзе» на запасном шоссе 19, музей таксидермии округа Паско (с двухголовой коровой)…
Серж остановился и в ужасе задергал головой, визжа, как загнанный в угол зверь. Он выскочил из магазина, а Коулмэн и кассир побежали к окну. Серж поскакал по стоянке, пригнувшись к самой земле и болтая руками, и выбежал на оживленный перекресток. Водители ударили по тормозам, машины пошли юзом. На дороге образовалась пробка. Серж вскочил на крышу автомобиля, еще немного поверещал, постучал себя по груди кулаками, перебежал через перекресток по крышам автомобилей и растворился в темноте.
— Невероятно! — сказала кассир. — Бедняга решил, что он обезьяна!
— Нет, — возразил Коулмэн. — Он решил, что он актер. Фильм «Измененное сознание», его любимая сцена.
Коулмэн остановился на темном перекрестке в каком-то районе-«решетке» на юге Тампы: очень уж руки устали. Чуть отдохнув, он снова взялся за тяжелые коробки с пивом. Жаль, Серж убежал и ключей от машины не оставил. Коулмэн прошел еще чуть-чуть, но быстро выдохся и опять поставил коробки на дорогу. Вдруг в заднем кармане зажужжала перцемолка. Коулмэн машинально выключил ее.
И тут на него снизошло озарение. Если пиво пить, будет меньше нести.
Через шестнадцать кварталов пива было поглощено достаточно, чтобы остаток уместился в одну коробку. На подходах к центральной магистрали Коулмэн выкурил косяк, который на черный день всегда держал в ботинке.
У магистрали промелькнула тень. Коулмэн прищурился. Шпильки, грудь — скорее всего женщина, хотя кто разберет? Высокая фигура неуклюже перелезла через колючую проволоку, отгораживающую магистраль от жилого района. Женщина держала обеими руками большой и громоздкий предмет.
Едва она начала спускаться по насыпи, что-то не заладилось. Дама споткнулась и кубарем полетела вниз. Катились она и трофей отдельно, но закончили путь в одной канаве. Коулмэн подбежал и помог женщине встать. Оказалось, что это проститутка в обтягивающих красных кожаных штанах и топе-лифчике. Коулмэн вытащил громоздкий предмет из канавы и вручил женщине.
— Спасибо.
— Что у тебя? — полюбопытствовал Коулмэн.
— Коптильная печка.
— А у меня перцемолка. — Коулмэн вытащил машинку из заднего кармана и нажал на кнопку. — Электрическая.
— Можно мешать кокаин с детским слабительным! Махнемся?
— Давай!
Они помахали руками и пошли каждый в свою сторону: проститутка с перцемолкой, а Коулмэн с коптилкой. Пиво Коулмэн поставил в верхнюю камеру коптилки и взялся за ручки.
Не успел Коулмэн пройти и квартала, как снова притомился. Добавочный груз как-никак: дерьмовый вышел обменчик.
Впереди возник пешеход, тоже с какой-то ношей, и пропал. Коулмэн взялся за коптилку и, одолев еще один квартал, столкнулся с новым «несуном».
Прохожих становилось все больше; наконец они потекли по обе стороны улицы сплошным потоком. Каждый что-то волок на себе: тостер, морилку для мух, факс…
