Я приехал один. На этот раз ты не приехала, подумал я. Хотя в какой-то момент мне пришло вдруг в голову, что, возможно, вечером ты появишься. Я подумал, что мы непременно посидим в старой ротонде, в музыкальном салоне, с чашкой кофе и коньяком. Кажется, впервые я здесь один. Придется привыкать — я полюбил это место, мне нравится и берег фьорда, и старая деревянная гостиница.
Кроме того, я впервые после «фольксвагена» приехал сюда в собственном автомобиле. Это удивительно, потому что я мысленно ездил в этих горах почти всю жизнь. День и ночь сидел за рулем там, наверху, у горного озера. Прежде чем припарковаться у паромного причала, я дал нам возможность облететь весь космос. Прежде чем нас задержит полиция в Лейкангере. Тогда я был абсолютно уверен в том, что водитель белого фургона видел красный «фольксваген» и уведомил об этом полицию.
Отдельные моменты в твоем письме нам следовало бы обсудить, но с большей его частью я согласен. Оно вполне достоверно, и ты мастерски приводишь все нюансы наших размышлений о том, что мы тогда пережили и чему были свидетелями.
Всю дорогу от Осло до Гуля я сидел в новой машине, а в мыслях у меня была ты и нарисованная тобой картина мира. Меня поразило, как остро и последовательно слажен твой взгляд на жизнь, в нем нет и тени скуки. Вместе с тем меня поражает то, что веру в бессмертную душу естествознание не способно полностью опровергнуть. Является ли наше существование лишь продуктом химии мозга и его среды, включая то, что мы именуем памятью, или же мы, как ты убедительно аргументируешь, более или менее независимые души или духи, которые используют мозг лишь как связующее звено между духовной жизнью и материальным миром? Постановка проблемы стара, и нам вряд ли удастся когда-нибудь с ней полностью справиться. Спиритуалистический взгляд на статус и онтологию человека, возможно, обещание того, что когда-нибудь мы эту проблему все-таки решим.
Мы — духи, Стейн…
Никакой смерти нет, и мертвых нет…
Я не в силах поверить в нечто столь чудесное. Но если таково положение вещей, вероятно, таковым ему и должно было быть. Мы те, кто доказывает существование этого мира. Насколько нам известно, мы — самые благородные и прекрасные создания во всей Вселенной. В таком случае стоит ли извиняться за то, что мы бродим вокруг да около с мечтами об иной судьбе, чем та, что дается нам плотью и кровью.
Мне приятно, что ты — при всем своем дуализме — не уничижаешь земное существование. Подумать только, если бы ты написала, что наши объятия тогда проистекали из недоразумения! В истории имеется немало примеров того, как религиозная фантазия приводила к отрицанию всего материального, вместо того чтобы сказать: большинство людей считает земное существование единственно истинной действительностью.
Мысли кружились и кипели в моей голове всю дорогу из Осло. На самой вершине в Хемседале я выехал на лесную тропу слева от шоссе и после того, как несколько минут стоял и смотрел вокруг, повернул и поехал дальше.
Я поднялся на плоскогорье, где ехал когда-то, озаренный слабым, сумеречным светом, тридцать лет тому назад. Словно летучий голландец я был приговорен к тому, чтобы странствовать вокруг этой горной вершины если не каждый день, то во всяком случае каждую ночь.
Помнишь тот странный курган, который мы увидели как раз перед тем, как наехали на женщину с бруснично-алой шалью? Ты назвала его в письме «Сахарной головой». Неплохое название, поскольку он бесспорно достоин внимания. Я как раз вижу, что на карте у этого кургана есть название и что называется он, между прочим, Эльдрехэуген — Древний курган.
Чуть дальше, справа от дороги, высятся рекламные щиты для туристов. На одном из них с ошибками написано:
«Эльдрехэуген — круглый курган. Там живет невидимый народец, который прозвали асгардсреи. Каждое Рождество в полночь асгардсреи вылетают из кургана и несутся вниз, в Халлингдаль, где угощаются в усадьбах едой и пивом. Людям, которые выставляют им обильную еду и питье, обеспечено счастье и благословение. Каждое блюдо отмечено крестом. Если кто обидит асгардсрею, это приведет к беде, порче скота и имущества. Народ в Хемседале называл имена тех, кто сопровождал их: Толкователь Снов Ранакам, Хельге Высокордный, Тронн Ясновидящий, Масне-утешитель, Хелле-силач. Асгардсреи спускались в селения вокруг Драммена. Там они резвились и возвращались в Эльдрехэуген, когда заканчивались Святки».
Тронн Ясновидящий! Толкователь Снов Ранакам!
Я покачал головой и подумал, что ты написала о том, что человеку, которого мы сбили, вовсе не обязательно быть человеком, достаточно быть призраком. Я долго стоял и удивлялся.
Но наперстянка и Брусничница! Соединив их вместе, ты, кажется, попала в самую точку.
«Мы видели одно и то же! — пишешь ты. — Но слышали и воспринимали разное».
Мы любовались роскошной наперстянкой, а ты была настолько очарована ею, что захотела коснуться ее цветов. Мы думали об одном и том же. Даже если бы мы не болтали все время об этом, мы все равно думали, съезжая с горы, о Брусничнице. Наперстянка была того же цвета, что и шаль на ее плечах, которую мы позже обнаружили в вереске. Я имею в виду не только сам цвет, но ее бруснично-красный оттенок. Вероятно, поэтому нас так заинтересовала наперстянка.
И вдруг случилось нечто… и это привело к тому, что мы изменились, ты абсолютно права. А ведь возможно, это всего лишь были горностай или сорока. Но нам обоим — тебе и мне — кажется, будто мы видим женщину, которую сбили… она стоит в роще с той же алой шалью на плечах…
Возможно, не следует удивляться тому, что в том душевном состоянии, в котором мы пребывали, у нас появились одни и те же галлюцинации. Думаю, это произошло после того, как нас заворожила своим видом роскошная наперстянка, ее удивительный цвет. Почему тебя так притягивали колокольчики наперстянки? Ведь поблизости росли не менее заманчивые синие колокольчики!
Существуют ли сотня, или тысяча, или сотня тысяч разных цветов и оттенков — вопрос академический. В нашем случае речь шла об одном и том же оттенке. Что-то шевельнулось за нашими спинами в лесу, мы обернулись, и нам обоим показалось, будто мы видим женщину с алой шалью на плечах. Потом мне показалось, будто она что-то сказала, а тебе — что она сказала что-то совсем другое. Ну а под тем, что я носился с мыслью о том, что я ехал, превысив скорость, я готов подписаться. А ты с одиннадцати лет не расставалась с мыслями об этом несовершенном мире и о том, что когда-нибудь нам придется его покинуть. Никаких сомнений нет.
Потом ты нашла эту книгу. Ты читала ее, я тоже, и единственное, чего нам недоставало, были колокольчики наперстянки. Мы были так потрясены, что у нас начались видения. Мы были хрупкими и беззащитными, поэтому у нас и помутилось в голове.
Утром я поеду дальше. Но на этот раз не через горный перевал по дороге в Осло. Лучше поеду через Эурланнсдаль в Гуль. Кроме того, я подумываю о поездке в Берген, чтобы встретиться с тобой.
Можно?
Можно пересечь фьорд из Лавика в Оппедаль. Если расписание парома подойдет, я поеду, вероятно, в Рутледаль и переберусь в Солунн. Мне необходимо снова увидеть эти места. Само собой разумеется, тебя со мной в этой поездке не будет. Хотя тебе, пожалуй, проще всего было бы сесть в автобус и доехать до Оппедаля, что за смысл путешествовать вдвоем в разных машинах? Я имею в виду мою последнюю выходку, которую ты называешь «эскападой». Нам нужно о многом поговорить. Почему бы нам не съездить с тобой на западные острова в устье фьорда в Кольгрув? Мы забежали бы в лавку Эйде на набережной и купили там мороженое — точь-в-точь как в прежние времена. Но я прекрасно пойму, если тебе покажется, что вырваться из дома не удастся. Кстати, передай ему от меня привет!
На всякий случай я забронировал с завтрашнего дня номер в гостинице «Норвегия». Я здесь последний клиент — гостиница закрывается до зимы. Они уже покрывают мебель чехлами.
Я приеду в Берген завтра днем или вечером. Так что в воскресенье мы совершим вместе автомобильную поездку, если дома тебе отпустят.
Было бы так приятно увидеть бухты и скалистые склоны у моря. Вероятно, весь остров в цветущем вереске, и зеленом, и пурпурно-красном. Как раз в это время года мы оказались там в тот раз. Ты была права — нам нужно было каждый вечер выходить на мыс и наблюдать, как солнце погружается за горизонтом в море.
Мне кажется, что именно в этих местах мы с тобой чувствуем себя как дома.
>>>
Пожалуй. Но в один прекрасный день души наши вознесутся над другим, более высоким горизонтом. Я верю в это…
>>>
Я буду желанным гостем в Бергене?
>>>
Только приезжай!
