Макико, раскрыв на коленях тетрадь, записывала экспромт.
— Уже сложили стихотворение?! — Госпожа Цубакихара с завистью смотрела на ее склоненную шею. Хонда тоже взглянул, и взгляд его уловил открывшийся островок белой кожи, которая когда-то пленила сердце Исао, — луна в утреннем небе, которая вот-вот исчезнет.
— Это господин Иманиси. Точно, — воскликнула госпожа Цубакихара, глядя на направлявшуюся к ним по газону фигуру. Издали можно было разглядеть его белый лоб. Кроме того, его позволяли узнать высокий рост, неуверенная походка, и длинная тень, которая ложилась на газон.
— Вот некстати. Опять примется говорить всякие пошлости. Разрушит вдохновение, — сказала госпожа Цубакихара.
Ясуси Иманиси было около сорока лет, он занимался немецкой литературой — во время войны знакомил читателей с писателями, принадлежавшими к течению «Молодая Германия»,[56] после войны пописывал разные статейки и мечтал о золотом веке сексуальных отношений. Он говорил, что напишет об этом книгу, но все не писал. С излишними подробностями рассказывал о ее содержании, но писать у него, похоже, не было настроения, и было совсем непонятно, какое отношение имеет его странный, унылый золотой век к нему самому — второму сыну президента крупной инвестиционной компании, человеку свободному и богатому.
С бледным нервным лицом, общительный, разговорчивый, он находил одинаково радушный прием и в кругах финансистов, и в кругах литераторов правого толка. Он обнаружил, что интеллектуальная пустота, возникшая после войны вследствие падения прежних авторитетов и разрушения прежней морали, создает ему, стоящему в начале второй половины жизни, вполне подходящие условия. Он мог объяснить политический смысл диких сексуальных фантазий и совершенствовал в этом свое мастерство. Прежде он был всего лишь мечтателем-романтиком в духе Новалиса.[57]
Женщинам нравилась его «галантность» — он нарочно говорил о всяких непристойностях, а вел себя как аристократ. Человек, назвавший Иманиси «метаморфозой», засвидетельствовал тем самым его принадлежность к реликтам феодальной эпохи. С другой стороны, в будущей схеме золотого века Иманиси не забыл разгромить и серьезных людей с прогрессивными убеждениями.
Он никогда не повышал голоса. Опасался того, что громкий голос вырвет предметы и явления из области тонких ощущений и сделает их объектами ума.
В ожидании других гостей они вчетвером проводили время в беседке под лучами послеполуденного солнца. Шум потока, который мчался внизу под обрывом рядом с беседкой, стоял в ушах, путал мысли. У Хонды в памяти всплыли строки «Вечное вращение подобно буйному потоку».
Иманиси дал своему царству название «Страна гранатов». Наверное, из-за красного цвета плода, спрятавшегося под кожурой. Он всюду рассказывал, что и в мечтах, и в реальности постоянно возвращается туда, поэтому все были в курсе.
— Что нового в «Стране гранатов»?
— По-прежнему занимаются проблемой регулирования населения.
Там многие состоят в кровном родстве, поэтому нередко бабушка — она же мать, она же младшая сестра, она же двоюродная сестра, по этой причине половина детей рождается необыкновенно красивыми, а половина безобразными калеками.
Красивых детей — и мальчиков, и девочек — с детства отделяют от остальных. Они живут в «Саду любимых». Этот сад просто рай: искусственное солнце всегда посылает нужное количество ультрафиолетовых лучей, все ходят обнаженными, занимаются плаванием и спортом, буйно цветут цветы, живут на воле зверушки и птицы, в этом месте следят за правильным питанием, раз в неделю проводится медицинский осмотр, чтобы исключить ожирение, поэтому дети становятся все красивее. Однако там категорически запрещено читать книги. Это вполне естественные меры предосторожности, потому что чтение более всего вредит физической красоте.
Дети взрослеют, их начинают раз в неделю выпускать из этого сада и делают сексуальными партнерами тех уродов, которые живут в другом мире, это продолжается несколько лет. Затем их убивают. Разве это не проявление человеколюбия — убить красивого человека, пока он молод.
В способах убийства выражается оригинальность людей искусства. По всей стране существуют театры убийств: прелестную девушку и красивого юношу убивают по ходу спектакля. Ведь есть легенды и исторические события, персонажей которых жестоко убивают в молодости, есть, конечно, и созданные на эту тему произведения. В роскошной одежде, при великолепном освещении и декорациях, под чудную музыку — тебя убивают красиво, и этим наслаждаются пока еще живые зрители, тело потом сжигают.
Могила? Кладбище расстилается сразу за стеной «Сада любимых». Это тоже чудесное место, и когда уроды-калеки гуляют там лунными ночами, их охватывают романтические чувства. Кстати, могильных плит там нет, а поставлены скульптуры, где умершие такие, как в жизни, так что кладбище это самое красивое, дышащее чувственностью место в стране.
— Зачем же нужно их убивать?
— Потому что у живых сразу наступает пресыщение.
Жители «Страны гранатов» очень мудры, они хорошо знают, что в этом мире есть всего две породы людей — те, кого ограничивает память, и те, кто сам ограничивает память.
А теперь я должен непременно рассказать о религии «Страны гранатов», так? Ведь именно религиозные воззрения породили обычаи этой страны.
В «Стране гранатов» не верят в воскресение. Оно бессмысленно, ведь бог должен явиться в кульминационный момент и единожды — в этом его сущность, поэтому не может быть такого, чтобы после воскресения он был бы прекраснее прежнего. Не считаете же вы, что застиранная рубашка белее новой. Богов в «Стране гранатов» используют по одному разу.
Оттого эту религию нельзя назвать просто политеистической, она еще и переменна: множество богов, поставив на карту физическое существование, воплощают каждый момент высшего экстаза, а потом прекращают свое существование. Вы, наверное, уже поняли — да, да, «Сад любимых» — это и есть фабрика по производству богов.
Для того чтобы сделать свой мир непреходяще прекрасным, необходимо постоянно жертвовать богами — такова их религиозная идея. Не правда ли, рационально? Более того, жители этой страны полностью лишены лицемерия, поэтому для них красота и сексуальная привлекательность означают одно и то же, они знают, что приблизить к красоте — сиречь к богу — их может только половое влечение.
Обрести бога значит обрести его сексуально, ощущение сексуального обладания возникает на вершине сексуального наслаждения, но пик сексуального наслаждения непродолжителен, а потому такой вид обладания — это всего лишь слившиеся ощущения непродолжительности его как такового и непродолжительности существования объекта. Единственный способ реализовать это обладание состоит в том, чтобы убить партнера на вершине сексуального наслаждения, поэтому граждане ясно усвоили, что сексуальное обладание сводится к убийству и поеданию человеческого мяса.
Остается только восхищаться тем, что эта безумная идея властвует даже в экономической системе «Страны гранатов». Принцип обладания — «убить того, кого ты любишь», этим обладание достигается и одновременно благодаря этому теряется, продолжительное обладание есть нарушение законов любви, следовательно, частная собственность, естественно, с позиций любви отрицается. Физический труд разрешен только в целях совершенствования тела — безобразных партнеров освобождают от работы, все производство в этой стране механизировано, и нужда в силе человека отпала. Искусство? Искусство представлено только разнообразными спектаклями, в которых происходят убийства, и скульптурой — памятниками умершим. С религиозной точки зрения основой его должен быть функциональный реализм, абстракционизм решительный отвергается, и строжайшим образом запрещено привносить «жизнь» в искусство.
Сексуальное влечение есть средство приблизиться к прекрасному, память, чтобы навечно сохранить этот момент… Теперь вам, пожалуй, понятно, что собой представляет «Страна гранатов». Основная идея — это идея памяти, память составляет устои государства.
Ощущения на пике сексуального наслаждения — кристаллы плоти — осаждаются в памяти, после смерти прекрасного бога наступает полное сексуальное пробуждение. Люди из «Страны гранатов, собственно, и живут затем, чтобы его достигнуть. По сравнению с этим небесным сокровищем физическое существование, любящие и любимые, убийцы и их жертвы всего лишь подручные средства. Такова идеология этой страны.
Память ведь единственный материал для души. Бог является в кульминационный миг сексуального обладания, а потом становится «воспоминанием», и после процедур, формирующих это «воспоминание» во времени, впервые наступает осмысление бога, достигается ощущение прекрасного, сексуальное влечение очищается до любви, в которой нет чувства обладания. По этой причине существование бога и существование человека разделяются не в пространстве. Они разделяются во времени. В этом суть концепции временного многобожия. Понятно?
