— Как же ты мог это допустить? — спросил у друга Артём Сергеевич. — Разве нельзя было отговорить дочку от неразумного шага? Они ведь с мужем неплохо ладили. Зря он отпускал ее в долгие командировки!
— Отпускал потому, что жизнь заставляла. И проклятая нужда сыграла в этом большую роль, — расстроенно объяснил Владимир Иванович. — Хотя допускаю, что имели место «невидимые миру слезы». — И, закипая гневом, повысил голос: — Никогда бы моя дочь не пошла на это, если бы у нас не царил бардак! Не изменила бы родине, променяв на австрийцев, с которыми ей придется туго, хоть и знает их язык. Потому, что… — он запнулся от волнения, — у нее — русская душа, и она навсегда останется там чужой.
Примерно такие же переживания выпали на долю семьи Кругаля. Но у них в дальние края подался единственный сын. Молодой и талантливый доктор наук не мог смириться и с унизительным положением, в которое поставлены ученые, и со своей мизерной зарплатой. И несмотря на бурные протесты родителей, сумел получить приглашение в США на временную работу. Неплохо владея английским, он отправился за океан вместе со своей беременной женой, навстречу неизведанной судьбе.
— Да уж, понимаю какой это удар для вас, — посочувствовала друзьям Варя, когда они поделились своим горем, но все же восхищенно добавила: — Только наши русские способны на столь отчаянные поступки! Вот так отправиться за тридевять земель в поисках счастья. Но только зря ваш сын не оставил жену рожать дома. Я это говорю как врач.
— А ты не догадываешься, почему ребенок должен родиться там? — удивился Эдуард Викторович. — Мне казалось, что все это знают. Тот, кто родился в США, автоматически получает право на гражданство.
— Выходит, они задумали осесть там навсегда? — с сожалением посмотрела на него Варя. — А я думала, что речь идет лишь о его временной работе.
— Она и будет временной, если сыну не удастся получить «гринкарту», дающую право на постоянное жительство, — объяснила жена Кругаля Таня. — Но он очень ценный специалист и непременно ее получит. Сын не питает надежды на то, что у нас станет лучше. Он не верит ни «демокрадам» Ельцина, ни его соперникам в борьбе за власть.
— А я все-таки надеюсь, что, победив, Зюганов сумеет дать укорот криминалу, — сердито сказал Эдуард Викторович. — Нельзя больше терпеть творящееся безобразие. В этом наш сын прав!
— Ты что же, за реставрацию власти коммунистов? — удивилась Варя. — Не боишься, что повторятся те ужасы, о которых нам твердят с утра до вечера?
— Это нас стращают «демокрады», боясь потерять власть, — убежденно сказал Кругаль. — Коммунисты не станут повторять прежних ошибок. Только они смогут обуздать преступность и восстановить элементарную справедливость!
* * *
Тем временем бегство за рубеж продолжалось, и это неизбежно коснулось родных Наумова. Неожиданно позвонила его кузина Алла, дочь покойного дяди Ильи, и объявила, что они с матерью уезжают в Израиль, «на родину предков».
— Ты шутишь? Каких еще предков? — поразился, не в силах поверить, Артём Сергеевич. — Твой отец был крещеным, а мать, насколько я знаю, украинка. И ты сама ни слова не знаешь по-еврейски.
— А вот и ошибаешься, — хихикнула в трубку Алла. — Мама и правда записана по отцу, украинцу, но бабушка была еврейкой. В посольстве Израиля проверили ее документы и признали нас своими. А иврит я уже почти одолела. Полгода ходила на занятия. Ты же знаешь мои способности.
— Как не знать. Всюду была отличницей — и в школе, и в институте, — все еще удивленно подтвердил он. — А у вас есть там где жить? И как с работой?
— Квартиру мы здесь продали и надеемся приобрести там не хуже, — бодро ответила Алла. — А пока остановимся у моей подруги. Это она нас сагитировала и вроде бы уже подыскала мне работу. Я у нее гостила, и мне там понравилось. У евреев порядок что надо!
— Ну дай вам Бог удачи, — пожелал ей добра Артём Сергеевич. — Хотя, боюсь, вы об этом пожалеете. Обстановка там взрывоопасная.
— А здесь еще опаснее. У нас в Измайлово уже страшно вечером возвращаться домой. Да и среди бела дня стали грабить, — насмешливо бросила Алла. — Так что адью, братец! Оставайся в своем совке, если тебе нравится.
— Ну, ты и скажешь, — возразил ей Наумов. — Совок уже в прошлом.
— Да брось ты, те же «совки» правят. Вы с ними обречены на вечный бардак, — отрезала кузина, но, прощаясь, тепло пожелала: — Будьте с Варей здоровы и счастливы, а когда мы там устроимся, приезжайте в гости!
С Аллой, как и с остальными своими родственниками, Наумов виделся редко, в основном на свадьбах и похоронах. И все же при мысли, что близких людей стало еще меньше, на душе у него защемило. Но куда большей неожиданностью для всех явился отъезд в США его внучатого племянника Димы.
Единственный внук его сестры Лёли и приемный сын мужа Вики Николаева, он был как раз из тех молодых людей, кто хорошо устроился в новым условиях и, казалось, был доволен жизнью. Правда, Дима разошелся с женой, но тут же завел любовницу, и ни на что не жаловался. Ему принадлежало на паях рекламное агентство, которое приносило немалые доходы. Поэтому всех удивило, когда он продал свой пай и уехал делать карьеру в США.
— Не скрывай от меня! Что-то у него все же случилось, — допытывался Артём Сергеевич у Лёли. — Может, крупно задолжал и его жизни грозит опасность? Иначе зачем «рвать когти»? Что ему светит в Штатах? А здесь он успешно занимался своим бизнесом.
— Конечно, ничего. Мы с Викочкой в шоке, — удрученно призналась Лёля. — И никаких неприятностей у него нет. Дима перевел в Штаты крупную сумму, и никто на нее не покушается. Он уверяет нас, что хочет пожить там ряд лет, чтобы получить лучшее образование. Оно, дескать, необходимо ему, чтобы в бизнесе выйти на новый уровень. — Лёля огорченно вздохнула. — Но Викочка подозревает, что Диме просто надоел рекламный бизнес, и ему хочется там развлечься, а если удастся найти подходящую работу, то остаться жить. Язык не проблема. Он им свободно владеет.
— А на чем основано ее подозрение? — попробовал успокоить сестру Артём Сергеевич. — Сейчас, чтобы выйти на международный уровень, нашим бизнесменам, и правда нужно подучиться.
— Викуся знает своего сына. Если бы он хотел учиться, ему не требовалась бы «гринкарта». А Дима только о ней и думает, — хмуро ответила Лёля. — Он даже просил отца, чтобы тот, как министр, помог ее получить.
— И что, Николаев решил ему помочь? — перебил ее Артём Сергеевич. — Тогда уж точно Дима там останется. В Штатах жить веселей.
— Вот и мы так же решили, — со вздохом сказала сестра. — Пусть попытается получить ее сам. Но у него это вряд ли получится.
Их решение было верным. Как потом выяснилось, Дима долго и бесполезно пытался получить в США работу или завести свое дело, но без «гринкарты» ничего не выходило. Жилось ему там в компании друзей очень весело. Однако, так и не получив заветной карты, когда деньги уже кончались, он вынужден был вернуться домой.
* * *
Политический талант и непредсказуемость Ельцина просто изумляли. В тот момент, когда предвыборная гонка кандидатов на пост президента России достигла кульминации и выяснилось, что его рейтинг по-прежнему сильно отстает от основного соперника — лидера КПРФ, он вновь сделал ловкий тактический ход. Большинство средств массовой информации, находившиеся под контролем Кремля, как по команде, прекратили травлю генерала Лебедя.
— Ну и ловок наш президент, — не переставал восхищаться Максименко. — Видно, поднаторел в «подковерной» борьбе и партийных интригах в бытность секретарем обкома. Теперь-то уж точно обеспечит себе выход во второй тур.
— Это почему? — не понял Наумов.
— Потому, что без Лебедя президенту не решить главной задачи, — объяснил Максименко. — А она в том, чтобы Зюганов не набрал нужного числа голосов для победы в первом туре. Вот Ельцин и рассчитывает на то, что генерал перетянет к себе немало тех, кто может проголосовать за лидера коммунистов.
— Тогда зачем было так нещадно критиковать, а по существу клеветать на Лебедя? — удивился Артём Сергеевич. — Как же он сможет теперь ему помочь?
— Тонкий расчет. Как в шахматах — на много ходов вперед, — ответил Николай Павлович. — Сначала им надо было проверить, не представляет ли Лебедь как конкурент для Ельцина серьезной угрозы. Опасались, что к нему перейдет весь электорат «национал-патриотов». А на прошлых выборах только жириновцы набрали почти пятую часть голосов.
— Но опросы показывают, что демагог Жириновский по-прежнему популярен у большой части населения, — заметил Наумов. — За него около десяти процентов.
— В том-то и дело. Этому фигляру и краснобаю, — презрительно поморщился Максименко, — все еще верят многие из националистов, так как Жириновский с пеной у рта клеймит как предателей России и коммунистов, так и Ельцина. — Он сделал паузу и, видя, что его друг еще не уяснил ситуацию, добавил: — Сейчас стало очевидным, что Лебедь не сможет конкурировать с лидерами в борьбе за президентское кресло. А Ельцину надо, чтобы генерал отобрал у коммунистов как можно больше голосов его противников. Понятно?
