Набив живот, с часочек побалдел на в меру мягкой кровати, ожидая, пока желудок усваивает съеденное, а затем решил совершить марш-бросок по Питеру. Помнится, я году в 77-м выступал с ребятами в кинотеатре 'Гигант', который позже был переименован в 'Гигант-Холл'. Это, кажется, возле площади Калинина. А через два года был концерт в ДК железнодорожников на Лиговском проспекте. А уж как мы тут с ребятами колбасились... Аж ком к горлу подступил, как вспомнилось былое.
Не раскисать, Егор-Леха, ты нынче в другом теле, в другом времени, и будущее уже меняется, так что оставь воспоминания другим, тем, кто продолжает существовать в той параллельной реальности. Для них я по-прежнему Лозовой, только пребывающий хрен знает уже сколько времени в коме. Или все-таки я помер и меня закопали? Тогда, получается, настоящий Егор Мальцев окончательно испарился из этого тела, нагло захваченным пришельцем из будущего. Кому от этого плохо? Разве только самому Егору, хотя, мало ли, вдруг он сейчас в раю с ангелами кувыркается или что там, за гранью, куда я сам едва не отправился? А так и мне хорошо в юном организме, и для родственников я теперь совсем другой Егор, на порядок лучше прежнего, взявшийся за ум, создавший семью, поддерживающий родных материально.
А уж сколько я для страны сделал... Нет, без шуток, достаточно вспомнить мои футбольные подвиги. Олимпиаду со мной выиграли? Выиграли! Болельщики 'Динамо' были счастливы благодаря внеплановой победе в чемпионате? Были! И в этом сезоне я могу помочь динамовцам выиграть золотые медали, чем черт не шутит. О том, что в СССР есть неплохие футболисты, мир узнал после моей блестящей игры в финале Кубка европейских чемпионов. Пусть не мир, но Европа уж как минимум. Не говоря уже о заработанной мною для страны валюте.
В музыке да, согласен, попользовался чужими трудами, но опять же в международном плане за границей прихренели, что в Союзе могут писать такие клевые песни на английском. И тут валютки подзаработала страна на продаже некоторых моих альбомов. Фестивали в Лондоне и Москве - опять же на моей совести, хотя наши мою идею извратили. Надеюсь, что в этот раз все пройдет нормально, что соберутся настоящие ветераны, а не тыловые крысы, и что им понравится действо. Все-таки молоток этот Толстиков, зацепился за первоначальную идею, не дал ей сгинуть в недрах бюрократической машины. Надо будет ему респект высказать при личной встрече, на концерте ведь он наверняка появится.
- Дяденька, закурить не найдется?
Я выкарабкался из своих размышлений, сфокусировав взгляд на подростке лет 13, одетом в широкие штаны и рубашку с закатанными рукавами. Ботинки, правда, видавшие виды, с облупленными носами. А забрел я, между прочим, в какой-то тенистый проулок, сам не понимая, как здесь оказался.
- Рано тебе еще курить, а лучше вообще не начинай, - с высоты своих лет втолковываю подростку, а сам боковым зрением отмечаю движение в мою сторону пары крепких фигур. Вернее, одна сухощавая и повыше, а вторая коренастая и поплотнее.
Ага, на гоп-стоп решили взять! Парни выглядят примерно моими ровесниками, тот, который повыше, поигрывает заточкой и скалится фиксой из нержавейки. Второй и вовсе демонстрирует чересполосицу зубов, да и нос у него набок свернут, видно, боевой крендель. Разглядел на пальцах правой руки у него татуировку 'ВОВА'. Не удивлюсь, если он по малолетке уже сходил в места, не столь отдаленные.
- Товарищ, раз уж вы не курите, может, денежкой поделитесь? - хмыкнул обладатель фиксы, издевательски пародируя вежливый подход. - Нам на пивасик и рыбку петрофанчика хватило бы.
- Ну а че, прикид у фраера толковый, не обеднеет с пятерика, - поддержал подельника Вова, как я сразу его окрестил про себя.
Похоже, не признали, кто перед ними, иначе вряд ли рискнули бы вот так, внаглую, средь бела дня, потрошить звезду спорта и музыки. Блин, вот же везет мне в этой жизни на бандюганов-гопников. В первую встречу нос сломали, с тех пор, если присмотреться, переносица потеряла былую гладкость, во вторую я уже сам отметелил тростью шпану. На этот раз трости или каких-то других средств самообороны при себе не имелось, но и повторения первого варианта не хотелось. Теперь уже могут не только нос сломать, но и перо в бок засунуть, а в преддверии долгожданного фестиваля мне этого ну очень не хотелось. И обступили грамотно, перекрыв пути отхода что в одну, что в другую сторону. Пока с одним разбираешься - второй сзади достанет, не факт, что у татуированного нет в кармане такой же заточки или кастета. Маломерка я в расчет не брал, тот явно стоял на стреме, периодически поглядывая в нашу сторону.
Ну что, расколоться, ху из ху? Или они только поржут над каким-то певуном и футболером? И буду я выглядеть в их глазах - да и в своих тоже - полным идиотом. С другой стороны, просят всего пятерку, не так уж и много, на самом-то деле.
- Ладно, на пиво с рыбкой дам, так уж и быть.
Со вздохом полез во внутренний карман пиджака, достал бумажник, открыл, извлекая из него синеватую купюру с изображением Спасской башни московского Кремля...
- Ого, а у товарища-то сберкасса целая в кошельке, - возбудился фиксатый, подойдя практически вплотную и сканируя взглядом содержимое моего портмоне.
- Да и сам лопатник знатный, импортный, видать, - вторил ему Вова.
- Че, может, побольше выделишь честным бродягам? А, гражданин?
- Уже на 'ты' перешли? - деланно удивляюсь я, понимая, что так и придется, вероятно, менять жизнь на кошелек.
А менять очень не хотелось, так как в объемистом бумажнике у меня находилась плотная такая пачечка купюр, в общей сумме рублей пятьсот, преимущественно 50-рублевыми и даже, помню, была пара сотенных. Конечно, мог бы и со сберкнижки снять, если сильно приспичит. Правда, пришлось бы повозиться с формой-запросом, поскольку территориально это другое отделение Сбербанка СССР, потом ждать в течение трех дней... Потому и предпочел взять достаточно наличных в дорогу.
Понятно, что в последнее время я, мягко говоря, не бедствовал, и даже мог бы пожертвовать не одну тысячу на какой-нибудь детский дом или другую благотворительную затею (надо на досуге обмозговать, кстати, этот вопрос), но вот так отдавать деньги этим отморозкам, этим язвам на теле советского общества... Что-то уже думать начал, как будто с трибуны вещаю. Как бы там ни было, мое естество как-то уже взбунтовалось против подобного развития событий, я уже стал прикидывать, куда и кому лучше нанести первый удар, чтобы одного сразу вывести из строя.
А тем временем шаловливая ручонка фиксатого уже тянулась к моему портмоне, и второй приблизился вплотную, готовый в любой момент применить физическую силу. Я решительно захлопнул бумажник, собираясь упрятать его обратно в карман, но цепкие пальцы обладателя заточки тут же вцепились в тисненую кожу моего мобильного банка, приобретенного и в самом деле за кордоном. Даже не в Лондоне, а в Лиссабоне, когда я с 'Челси' летал туда на ответный матч плей-офф Кубка европейских чемпионов.
Вова казался мне более опасным, но холодное оружие было в опущенной пока левой руке фиксатого, и траектория полета заточенного лезвия к моему животу оценивалась буквально в доли секунды. Поэтому я решил постараться вырубить именно его, для начала разыграв небольшой спектакль. Ведь именно в этот момент нападавший ожидает от меня каких-то действий физического плана, и нужно его немного отвлечь.
- Ребят, да вы чего, - занудил я, выставляя себя сопливой квашней.
Фиксатый довольно ощерился, по-прежнему цепляя мой бумажник, который я на мгновение было отпустил, и в миг секундной расслабленности соперника в его кадык полетел мой кулак.
Бил я не так чтобы сильно, все ж таки мотать срок за превышение пределов допустимой самообороны мне не хотелось. Но этого удара хватило, чтобы оппонент, хрипя и хватаясь за горло, скрючился в три погибели. Решив не испытывать судьбу, я рванул в освободившуюся брешь, причем не откуда пришел, а в глубину колодезных питерских дворов. Если у этого хмыря Вовы нет какого-нибудь самопала или настоящего боевого оружия, чтобы выпустить в меня пару пуль, думал я, на ходу пряча бумажник в карман и прислушиваясь к тяжелому топоту позади меня, то хрена с два он меня догонит. Главное - не заплутать в этом каменном лабиринте сообщающихся подворотнями дворов. Причем практически пустых, если не считать увиденной в одном из дворов одинокой бабушки, сидевшей на лавочке у, как говорят ленинградцы, парадной и опустившей подбородок на изогнутую ручку своей клюшки.
На мое счастье, не заплутал, выскочил аккурат к станции метро 'Площадь Восстания'. Отдуваясь и пытаясь унять бешено колотящееся сердце, обернулся. Вроде никто не преследует. Да и стремно было бы размахивать в толпе приличных граждан кастетом или заточкой, тем более вон и милиционер в галифе и при портупее недалеко топчется, подозрительно так на меня поглядывает. Оно и понятно, нормальные люди просто так не носятся по Питеру как угорелые.
