Он звонко хохочет. Я оглушен, как Теотим на ринге. Двойной хук в подбородок. Афродита – истеричка? Ее волшебство – следствие психической болезни? Эдмонд Уэллс говорил, что хорошего боксера узнаешь по тому, как он встает после нокаута. Я должен подняться. Пять, четыре, три, два… Я трясу головой, чтобы очнуться.
Не могу поверить. И в то же время мой интерес к Афродите не пропал. Какова бы ни была ее история, она сама первая жертва. Отец бросил ее мать? Это не было ее решением. И не она выбрала себе мачеху. Гермафродит открыл мне правду. И я зол. Я бы предпочел не знать ее.
Гермафродит пожимает мне руку, как хороший игрок, который ценит достойного противника.
– Любовь – это победа воображения над разумом. Не забывай этого. Запиши в свою «Энциклопедию», чтобы и другие могли воспользоваться этим знанием. Знай, однако, что я завидую тебе, Мишель. Твое воображение позволяет тебе пережить необыкновенно сильные чувства. Пусть даже и иллюзорные.
В моей голове идет работа. Я перевариваю услышанное. Сын Гермеса и Афродиты уходит, унося мертвое сердце в банке.
Я чувствую страшное одиночество. Ора приносит десерт – блинчики с творогом и изюмом. Восхитительно вкусно. Еда – вот простое, реальное удовольствие. Я меланхолично наслаждаюсь десертом.
Мой взгляд падает на сцену, где, кажется, что-то готовится. К оркестру присоединяются сатиры с флейтами Пана и кентавры, которые играют на больших волынках с кожаными мешками и глиняными трубками.
Дионис поднимается на сцену. Он объявляет, что сегодня вечером ужин подан в Амфитеатре, потому что группа активистов поставила для нас пьесу под названием «Персефона в аду».
Тут же со всех сторон к скамьям сбегаются химеры. Раздаются три удара в гонг. Свечи гаснут, сцена освещается.
Хор в трагических масках оплакивает похищение Персефоны. Появляются актеры, их лица скрыты масками, но мы узнаем наших учителей. Деметра играет Персефону, Гермес – Зевса, а Дионис успел переодеться в Гадеса.
Афродиты среди них нет. Ее имя отдается звоном в моей голове всякий раз, как я думаю о ней. А-фро-ди-та. На сцене декламируют актеры в масках. Я вспоминаю заметку по этимологии, которая попалась мне в «Энциклопедии». Словом «персона» раньше называлась маска, в которой выступал актер древнего театра. «Personare» – чтобы голос звучал из углубления в деревянной маске. Персона – это маска.
Пьеса идет в сопровождении пения и музыки.
Мне совершенно необходимо расслабиться.
При свете луны я листаю «Энциклопедию» и нахожу отрывок, имеющий отношение к античному театру. Я читаю, что в то время актеры были рабами и принадлежали хозяину труппы. «По окончании представления актеров выставляли на продажу, как проституток. Чем серьезней была роль, которую они исполняли, тем дороже они стоили. Нередко роль персонажа, обреченного на гибель, исполнял приговоренный к смерти. В мифе о Пенфее актриса, исполнявшая главную роль, действительно раздирала на куски своего сына. В средние века актеров, которые играли злодеев, нередко гнали с постоялых дворов; вошедшие в раж зрители часто устраивали над ними самосуд».
Рядом со мной садится Мата Хари.
– Можно? – шепотом спрашивает она.
Она замечает «Энциклопедию».
– Ведь это книга знаний Эдмонда Уэллса?
– Он завещал ее мне, – отвечаю я, поглаживая переплет бесценного гримуара.
– Я хотела сказать тебе, Мишель… Я видела, как ты играешь, и считаю, что твои китодельфины очень интересны.
– Спасибо. Твои люди-волки тоже.
Вдруг мне приходит в голову мысль: маска, «персона» – personare, которую носят боги-ученики, – ведь это их народы. Мы таковы, какими нас представляют себе тысячи босяков, нищих, которыми, казалось бы, мы должны управлять. Мы таковы, какими должны быть по мнению тех, кто верит в нас. Более того, они выдумывают нас.
– Да, мои люди-волки путешествуют, исследуют новые земли, но им не удается ни построить большой город, ни создать научные лаборатории. Кроме того, они слишком мало думают, полагаясь скорее на инстинкты.
– Все мы таковы.
Мата Хари поворачивается спиной к сцене, чтобы лучше видеть меня в полумраке.
– Иногда мне жаль моих смертных. Мы боги, у нас есть хоть какая-то возможность для маневра. Они же там совсем увязли, они по шею в игре и ни о чем не подозревают.
Я смотрю на нее. В ней есть какое-то особое очарование, но я думаю только об Афродите, и эта всего лишь «очаровательная» девушка не может по-настоящему затронуть мое сердце. Она улыбается мне, и я вижу, что она понимает, что не привлекает меня. И еще я вижу, что она старается скрыть, что понимает это. Я кладу себе еще блинчиков с творогом. Они политы карамелью, и если как следует распробовать, то можно почувствовать вкус рома, в котором вымочен изюм.
– Чего ты хочешь? Союза волков и дельфинов?
– Не знаю. Может быть, – говорит она задумчиво.
Этот диалог заставляет меня вспомнить старого друга, который каждый вечер выводил своего пса на прогулку, надеясь встретить девушку, которая бы делала то же самое. Если собаки спаривались, то он заводил с девушкой разговор. И женился четыре раза. Сейчас совокупляться должны не животные, а наши народы, и все-таки ситуация в чем-то очень напоминает ту, о которой я вспомнил. Я уклончиво отвечаю:
– Почему бы и нет?
Мне хочется одному погулять в садах. Я встаю, на сцене Дионис что-то декламирует, но я не слушаю его.
– Встречаемся после спектакля и снова в экспедицию? – спрашивает Мата Хари.
Я иду по пустынной Олимпии. Сворачиваю на большой проспект, потом налево, на маленькую улочку. Сейчас все в Амфитеатре.
Вдруг я чувствую, что за мной кто-то идет.
Я сжимаю анкх, поворачиваю колесико до упора в положение «D». Теперь он готов к стрельбе. Я прячу оружие в складках тоги и замираю.
На этот раз богоубийца не застанет жертву врасплох.
38. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ГАННИБАЛ БАРКА
Карфаген был основан в 814 г. до Р. X. царицей Элиссой, или Дидоной, как называли ее римляне, – сестрой царя Пигмалиона, которая привела за собой из Тира финикийцев. Карфаген быстро стал одним из самых развитых и богатых городов своего времени, а также одной из первых республик. Совет из трехсот сенаторов ежегодно назначал двух суффетов – высших должностных лиц города. Вплоть до III в. до Р. X. Карфаген правил всем Средиземноморьем. Ежегодно более двухсот кораблей отправлялись из Карфагена во все концы. Благодаря могущественному флоту карфагеняне открыли торговлю на Сицилии и Сардинии, на берегах Северной Африки, в Испании (в Гадесе, позже переименованном в Кадикс). На севере они доходили до самой Шотландии, с которой торговали оловом, а на юге – до Гвинейского залива, где торговали золотом. Это не могло не вызвать зависти Рима, новой могущественной державы, зарождавшейся в то время. Римляне создали еще более мощный военный флот, воспользовавшись секретами карфагенских корабелов. Они установили на своих судах водорезы и стали использовать силу гребцов, что позволило увеличить скорость. В 264 г. до Р. X. военный флот римлян победил карфагенян в битве у Эгатских островов. Так начались Пунические войны.
Карфагенский генерал Гамилькар Варка заключил мир на невыгодных для своего народа условиях. Вскоре ему пришлось сражаться с наемниками, поднявшими восстание на Сицилии. Он подавил мятеж, хотя в его распоряжении было войско, значительно уступавшее численностью силам мятежников. Его сын Ганнибал родился в 247 г. до Р.Х. Воспитатель-грек привил ему восхищение Александром Великим. Ганнибал сопровождал отца в испанском походе. Генерал Гамилькар пал жертвой предательства, попал в засаду и был убит. Ганнибал занял его место.
Ганнибалу едва исполнилось 26 лет, когда, благодаря своим организаторским талантам и способности вести людей за собой, он, вопреки желанию карфагенских сенаторов, собирает иберо-карфагенскую армию. Он вновь начинает войну против Рима и во главе нескольких десятков тысяч воинов и сотни боевых слонов переходит Пиренеи, пересекает юг Галлии, а затем Альпы. В июне 218 г. до Р. X. он приходит в Северную Италию. Римская армия, явившись в Испанию, чтобы помешать Ганнибалу, с изумлением обнаружила, что он уже в долине реки По. Римляне бросились навстречу его армии. В декабре разразилась битва при Пьяченце, на Треббии. Римляне бежали при виде африканских слонов, с трудом преодолевших заснеженные горные перевалы. Ганнибал великолепно управляет войском, кавалерия, подчиняясь его приказам, совершает неожиданные маневры. Ганнибал использует слонов как боевые машины. Высылает вперед небольшие отряды, которые молниеносно наносят удар по самым важным точкам противника.
Во время второго сражения, в Кампании, Ганнибалу недостает военных сил, и он использует хитрость: гонит на противника стадо быков, к рогам которых привязаны горящие факелы. Карфагеняне вновь одерживают победу. Рим спешно собирает оставшиеся войска. Происходит сражение при Каннах в Апулии. Ганнибал снова прибегает к отвлекающему маневру, окружает и разбивает римское войско, вдвое превосходившее численностью его армию. Италия, Македония и Сицилия встают на сторону Карфагена.
