– Сейчас тебе станет ещё приятнее. Хотя, признаться, я себя чувствую неловко – за один день с двумя мужчинами...
Лилия хотела было признаться, что никакой жажды секса, тем более в самолёте, она вообще не испытывает, но завершить фразу не смогла. Её рот уже был занят другим.
– Кто вы всё-таки, доктор? – не очень дружелюбно спросил Пит, распаляясь и наращивая ритм. – Знаю-знаю. Известный талантливый психиатр, гипнотизёр и прочее. Но кто ещё? На проститутку ты не тянешь.
– Не отвлекайся, дорогой, на разговоры.
Она села Гудвину на колени спиной, и с каждым новым его движением женщине становилось все более и более горячо. А он, чувствуя, как она внимательно послушна каждому движению ритмично входящего в неё члена, возбуждался всё больше и больше. Наконец, в последний раз глубоко охнув, она откинула голову назад, заглядывая Питу в лицо, как бы инстинктивно подставляя ему губы для поцелуя. Но он проигнорировал этот порыв.
– Давай пару слов о деле, – предложил Гудвин, сначала приподняв тело женщины за её розовый зад, а потом опустил на колено. – Не одевайся пока. Может, мы ещё вернемся к этому занятию позже.
– Ну ты и фрукт, дорогой. Никаких эмоций. По-моему, ты даже не кончил.
– Я умею управлять своим телом, – с достоинством ответил Гудвин. – Так, давай о деле. Хочу сразу сказать, что предложил взять тебя на борт лишь для того, чтобы заняться в дороге любовью. Слишком ты была соблазнительна, дорогая. В уговорах же, сюсюканьях с Фроловым ты мне не нужна. Я вообще не намерен церемониться. Да и некогда. Украдём его, а там разберёмся. В Штатах, я имею в виду.
...Приятные воспоминания отвлекли доктора Гордон.
– Это было бы весьма вовремя. Надо же наконец услышать правду, – донёсся до неё откуда-то издалека голос Фролова.
Лилия заглянула в глаза этому русскому чуду. Он смотрел так, как смотрят на неё все мужики. Хотя нет, в его глазах Лилия неожиданно для себя прочитала нечто ещё – неподдельное восхищение и нежность. Она поймала себя на мысли, что отвыкла от взглядов русских мужчин. Здесь, на Западе, большинство мужиков смотрели на неё с нескрываемой похотью. Впрочем, зачем далеко ходить за примерами? Даже этот старикашка Блейк. Даже этот с виду невозмутимый его бодигард Гудвин... Другое дело Фролов... У него же совершенно другие глаза. Какие-то наши. Неужели всю жизнь ей оставаться не тем, кто она есть на самом деле?
– Извините, Павел Васильевич, у вас есть жена? – неожиданно спросила она.
– Вам-то зачем это знать?
– Ответьте, пожалуйста. Это важно. Может, когда-нибудь вы сами всё поймёте.
В недоумении уставившись на докторшу, он даже не знал, что и сказать. От одной только мысли об этой женщине Фролова бросило в жар.
– Душный вечер, – на свою голову сказал он. – Жена была. Давно. Сейчас нет.
– Знаете что, Павел Васильевич? Вы правы, действительно душно. Может, искупаемся в ночном океане? А потом уж все серьёзные разговоры. Идёт?
– Купаться с вами?! Вы в своём уме? – не понял Павел. – Насколько мне помнится, вы явились сюда, чтобы разъяснить мне, что происходит, а не приглашать на пляжные прогулки!
– Не волнуйтесь. Я в своём уме, а вот вы... – усмехнулась в ответ Лилия и одарила Павла взглядом, который мог испепелить его за глупое мужское непонимание. – Вы соображаете, где находитесь?! На самой южной оконечности США. Грех не использовать ситуацию. И кроме того, вас женщина приглашает...
– Но у меня нет даже плавок! – вновь попытался возразить Павел, но тут же поймал себя на мысли, что более глупой отговорки трудно было придумать.
– Не беспокойтесь, Павел Васильевич, на пляже есть специальное бунгало, и там всё что душе угодно, вплоть до презервативов... – Лилия залилась весёлым смехом.
...Тёмная гладь океана встретила двух купальщиков тихим, умиротворяющим шелестом прибрежных волн. Океан словно отдыхал от дневной суеты – от постоянно носящихся по его телу глиссеров, скутеров, яхт, моторных лодок и конечно же серфингистов.
Испытывая неописуемое удовольствие, Павел медленно плыл по лунной дорожке. Он тоже старался не нарушать спокойный сон океана, который сейчас ему казался гигантским живым существом. И океан отвечал взаимностью: солоноватая вода мягким бархатом обволакивала и ласкала мускулистое, молодое тело. Куда подевались тревоги и печали...
Интуитивно Павел понимал, что, возможно, его пленили всё те же охотники до диссертации. Но не те тупые головорезы, которые избили его в квартирке мадам Лурье, а скорее всего их хозяева. Так что пока ему вряд ли стоит беспокоиться за свою судьбу. Молодая женщина плыла рядом. Краем глаза Павел видел, что докторша вошла в воду обнажённой. Эта златокудрая красавица с каждым мгновением всё больше и больше притягивала к себе.
Примерно через час, поочередно приняв душ и облачившись в махровые халаты, они сидели в плетёных креслах на веранде пляжного бунгало. Павел с удовольствием попивал зелёный чай, а Лилия смешивала себе безалкогольный коктейль.
Она не могла поверить в то, что этот чужой человек даже не воспользовался предоставленным случаем овладеть ею, как сделали бы девяносто девять из ста мужчин. При этом, будучи опытной женщиной, она прекрасно видела, какого труда стоит ему удержаться от любой фривольности. Это даже к лучшему.
– Честно говоря, Павел Васильевич, у нас очень мало времени, – неожиданно нарушила молчание Лилия. Тон её слов стал серьёзным, речь лаконичной. – Мне нельзя долго отсутствовать. Скоро надо будет бежать к патрону делать уколы и процедуры. Иначе у него в любой момент может начаться очередной приступ. Поэтому слушайте меня внимательно и постарайтесь отвлечься от посторонних мыслей.
«Попробуй отвлекись, когда ты сидишь рядом!» – мелькнуло в голове Павла, который действительно начисто забыл о главной цели их рандеву.
– Дело в том, что Дэйв Блейк – мой наниматель и пациент – один из самых влиятельнейших и могущественных магнатов в мире. Вы когда-нибудь слышали это имя?
Фролов сглотнул слюну и отрицательно покачал головой.
– Вот-вот. Спроси сегодня практически любого обывателя, все ответят так же, как и вы. Впрочем, сейчас это совсем неважно. Важно то, что Блейк болен неоперабельным раком мозга. Я здесь нахожусь, чтобы экстрасенсорными методами облегчить его уход из жизни. И слава богу, пока мне это удаётся...
– Значит, вы гипнотизёр? – вскинул брови Павел.
– Можно сказать и так... – Лилия строго посмотрела на мужчину. – Слушайте и не перебивайте. Через своих агентов Блейк каким-то образом узнал о том, что вы изобрели и спроектировали установку, при помощи которой можно убить раковые клетки. Скажите откровенно, это правда?
– Конечно, правда! Но откуда стало известно об этом? – Павел нервно вскочил и начал быстрыми шагами мерить дощатый пол бунгало.
– Это сейчас не имеет никакого значения. Сядьте и успокойтесь.
Лилия включила свою потаённую энергетику, и Павел, бессознательно подчинившись её воле, плюхнулся обратно в плетёное кресло.
– Павел, скажите правду. Насколько реален ваш проект? Мне это очень важно знать. Блейк, конечно, пойдёт на всё, чтобы спасти свою жизнь. Но он такой страшный человек! Если обнаружится хотя бы малейший обман...
– Проект абсолютно реален! Нужно только классное оборудование, чтобы смонтировать установку!
– Ну и отлично! Ведь именно для того, чтобы удостовериться в реальности проекта, Блейк пожелал встретиться с вами лично.
– Но зачем меня надо было похищать?
– Я тоже так считала, но Гудвин – шеф безопасности Блейка – рассудил иначе. Вы просто не знаете людей ЦРУ. Он запретил мне предварительно переговорить с вами и стал действовать по своему усмотрению. Впрочем, задание выполнено. Вы здесь. Со мной. И Блейк намерен сделать вам выгодное предложение. Но пока конкретных условий я не знаю.
– Да, но при чём здесь вы?
– Я же только что объяснила. Уговорить вас Блейк поручил мне. – Лилия тяжело вздохнула. – Зная методы службы безопасности Блейка, я просто опасалась за вас.
– Так-так. Даже не имея понятия, кто я и чем дышу? – саркастически ухмыльнулся Павел. – Проявили, стало быть, сердечную заботу о соотечественнике. Интересноинтересно. И как же вы меня уговорили? Гипнозом, да?
– Клянусь, у меня не оставалось иного выхода. Гудвин приказал. Времени оставалось в обрез, так как на военной базе в Германии нас ждал засекреченный сверхскоростной самолёт, принадлежащий Блейку. Отсюда такая спешка.
– Что?! Какой ещё засекреченный самолёт?! Вы что, меня за дурака держите?!
– Хотите верьте, хотите не верьте, но из Европы до мыса Канаверал мы долетели за два часа, – спокойным тоном ответила Лилия и посмотрела на стенные часы. – Ну, всё, Павел Васильевич, нам пора. Иначе меня могут хватиться.
– А почему всего этого я не помню? Ни полёта, ни похищения...
– Да потому, что стёрлась краткосрочная память, и если она не успела зафиксироваться в долгосрочной памяти мозга, то восстановить её уже невозможно. Как в компьютере, – ответила докторша и начала быстро одеваться, не стесняясь присутствия мужчины. – Я держала вас под гипнозом до посадки, а потом пришлось сделать инъекцию.
