Мишель приспособилась, к новой жизни быстрее, чем ожидала. Она охотно начала все сначала и изо всех сил старалась покончить с прошлым. Ее по-прежнему не покидали гнев и обида, но теперь девушка успокоилась и казалась окружающим вполне безмятежной. Дубай оказался красивее, чем она думала, и здесь с ее семьей обращались очень любезно.
На новом месте учебы, в Американском университете, Мишель познакомилась со своей ровесницей Джуманой, которая также изучала информационные технологии. Некоторые лекции они посещали вместе и быстро заметили друг у друга отчетливый американский акцент. Отцу Джуманы принадлежал крупный спутниковый телеканал; родители Мишель пришли в восторг, когда узнали, что девушка дружит с дочерью одного из самых богатых людей в ОАЭ — а может быть, и во всем Персидском заливе, Каждый раз, когда Джумана приходила в гости, Мешаал говорил, что она — копия его сестры. И мальчик не ошибался. У девушек были одинаковые взгляды на многое, и это их быстро сблизило.
Взаимное сходство исключило между ними всякую ревность, поскольку ни одна не чувствовала себя хуже другой.
В начале лета Джумана предложила Мишель поработать на отцовском телеканале, в еженедельной молодежной программе. Мишель с радостью согласилась. Каждый день девушки сидели в Интернете, разыскивая самые увлекательные новости из мира искусства и представляя их на рассмотрение продюсеру. Они были старательны и энергичны, поэтому продюсер вскоре позволил им управляться самостоятельно. Потом Джумана решила провести остаток каникул с семьей в Марбелле, и вся работа легла на плечи Мишель.
Та погрузилась в новое занятие и не бросила его даже после начала осеннего семестра. В программу входили новости и сплетни об арабских и зарубежных знаменитостях; Мишель должна была связываться с пиар-агентами, чтобы подтвердить слух или договориться об интервью. С некоторыми людьми, о которых шла речь в программе, она познакомилась лично, и отныне они, посещая Дубай, включали ее в свое расписание. Мишель регулярно получала приглашения на вечеринки.
Через несколько месяцев девушка официально стала продюсером, а затем начала задумываться о собственной программе. Ей предложили быть ведущей, но отец воспретил Мишель появляться в эфире — по телевизору ее могли увидеть родственники в Саудовской Аравии. В итоге ведущей сделали какую-то молодую ливанку.
Работа в сфере СМИ открыла новые горизонты для Мишель, и впервые она чувствовала себя полностью свободной от всяких ограничений. Чем шире становился круг ее знакомств, тем увереннее и честолюбивее делалась она сама. Все буквально обожали девушку, поэтому она старалась работать еще лучше. Джумана оставалась близкой подругой Мишель, но работа вообще не слишком ее привлекала, поэтому после получения диплома она удовлетворилась административной должностью.
Кому: [email protected]
От кого: «seerehwenfadha7et»
Дата: 19 ноября 2004 г.
Тема: Такой же, как и все?
Живи полной жизнью будь она сладкой или горькой, и кто знает?
Может появиться новая любовь.
Человек, который избавит тебя от печали.
Ты вновь обретешь радость,
Забудешь старую любовь
И покинешь круг моей скорби.
Бадер бен Абдулмашин[46]
Некто Адел — полагаю, статистик — прислал сообщение, в котором критикует меня за то, что все мои письма разной длины, точно полы ультрамодного платья. Адел говорит, им недостает естественной дистрибуции. По его словам 95 процентов содержания должно группироваться вокруг центра (принимая разумеется, в расчет стандартную девиацию), тогда как содержание за пределами круга нормальной дистрибуции по обе стороны ядра не превышает двух с половиной процентов; таким образом, общая сумма стандартной девиации составляет пять процентов… С ума сойти.
Наступила неизбежная развязка, о которой Садим старалась не думать в течение трех с половиной лет. Через несколько дней после того, как она получила диплом и Фирас прислал девушке ноутбук в качестве обещанного подарка, он по секрету признался, что обручен. Слова падали медленно, точно капли из неисправного крана.
Садим уронила телефон, не обращая внимания на мольбы Фираса. Голова неистово закружилась; девушка почувствовала, что земля у нее под ногами разверзается. В эту минуту она хотела умереть.
Разве возможно, чтобы Фирас женился на другой? После стольких лет, которые они провели вместе? Отчего Фирас, такой сильный и влиятельный, не уговорил семью дать ему позволение на брак с разведенной женщиной? Или он просто не сумел убедить самого себя? Неужели Садим, невзирая на все старания, так и не достигла необходимого уровня совершенства, чтобы стать достойной Фираса?
Он не мог оказаться точной копией Фейсала! Садим считала Фираса сильным, мудрым, благородным и честным — в отличие от того жалкого, бессильного молокососа, который бросил Мишель. Но выяснилось, что оба сделаны из одного теста. Видимо, все мужчины одинаковы. Как будто Бог дал им разные лица лишь затем, чтобы женщины отличал и их друг от друга.
Фирас позвонил ей на мобильник двадцать три раза к течение семи минут, но в горле у Садим стоял комок — она не могла разговаривать. Впервые девушка не ответила на звонок, хотя раньше неизменно бросалась к телефону, как только слышала первые звуки песни «Я обрел душу, когда нашел тебя». Фирас начал посылать сообщения, и Садим, почти против воли, читала их. Он пытался объяснить свое поведение, но гнев девушки, вместо того чтобы улетучиться, все возрастал с каждой полученной эсэмэской.
Как он мог скрывать от нее весть о своей помолвке в течение двух недель — то есть пока Садим сдавала выпускные экзамены? Фирас разговаривал с ней по десять раз на дню, как будто ничего не изменилось! Может быть, именно поэтому он перестал звонить девушке со своего мобильника и начал пользоваться телефонными картами — чтобы родственники невесты не узнали об их отношениях, если им вздумается проверить его телефонные счета? Значит, он готовился к этому месяцами?
Фирас написал, что решил ничего не говорить, пока она не сдаст экзамены с отличием. Именно так и случилось: в последнем семестре Садим получила самые высокие баллы, как всегда со времени своего знакомства с Фирасом. Он считал себя ответственным за ее учебу; Садим передала любимому бразды правления и с радостью подчинялась его требованиям, поскольку они неизменно служили ей во благо. Она обогнала своих однокурсниц даже в этом семестре, хотя отец умер всего за полтора месяца до выпускных экзаменов. Теперь Садим жалела, что справилась так хорошо — что вообще сдала экзамены и получила диплом. Если бы она провалилась, то не мучилась бы угрызениями совести из-за того, что принимает почести, когда отец лежит в могиле. И Фирас не ушел бы к другой еще по крайней мере целых полгода!
Неужели он оставит ее навсегда, как отец? Кто тогда о лей позаботится? Садим вспомнила, что Абу Талиб, дядя пророка Магомета (да благословит его Аллах), и Хадиджа, первая жена пророка (да будет доволен ею Аллах), умерли в один год, названный затем Годом скорби. Девушка попросила у Бога прощения, поскольку искренне считала, что ее собственные печали не уступают горестям всего человечества с первых дней истории.
Садим не ела три дня; прошла неделя, прежде чем она смогла выйти из комнаты, — мучительная неделя, проведенная в обдумывании ужасной вести, которая буквально парализовала ее, притупила чувства и разбередила раны. Впервые за несколько лет девушке предстояло принять решение, не посоветовавшись с Фирасом.
Он непрерывно слал сообщения и намекал, что готов остаться ее возлюбленным до конца жизни. Именно этого ему и хочется, но придется таиться от жены и родственников. Фирас клялся, что дело вышло из-под контроля; обстоятельства оказались сильнее его; он страдает не меньше, чем Садим, но ничего не может сделать. Остается только терпеть.
Фирас пытался убедить Садим, что никто не в силах ее заменить. Он сочувствует своей невесте, которая обручена с человеком, ощутившим вкус совершенства. И этот вкус навсегда останется на его языке.
После того как Садим несколько лет провела в отчаянных попытках достигнуть духовного совершенства и стать достойной Фираса, он отшвырнул ее, отдав предпочтение обыкновенной женщине. Фирас признавался: она одна отвечала всем его чувствам. Он убеждал девушку — и главное, себя, — что это Божья воля, которой следует покориться, пусть даже причины им неведомы. Остальные женщины для него абсолютно равны. Ему все равно, на ком же питься, если не на Садим.
Оправившись от первоначального изумления, Садим решила держаться от Фираса подальше. Впервые она закончила разговор не попрощавшись. Она отказалась отвечать на звонки и читать умоляющие сообщения, хотя ее мучила нестерпимая боль, которую мог облегчить только любимый. Садим прикрывала скорбь по Фирасу скорбью по отцу, которая и вправду еще усилилась.
