Умная Розочка все быстро схватывала. Буквально на лету. И уже собралась отчаливать, попыталась завести мотор, машинка дернулась и заглохла.
– Ну что у вас? — подлетел Гамлет Асланян. — Я уж думал, вы умчались и уже где-нибудь там на Тверской…
– Не заводится, — посетовала Роза. Гамлет попросил Розу освободить водительское сиденье, сел за руль сам и вмиг завел.
– Я же объяснял вам, что у вас стоит новая противоугонная сигнализация системы «Смартдрайв». Вот, видите этот брелок? Если у вас заглох мотор, надо приложить брелок к этому месту и только потом снова заводить. Иначе машина будет глохнуть. Зато это вам гарантия, что если на ваше водительское место сядет угонщик, завладевший вашими ключами, или бандит выкинет вас из машины, они никуда не уедут без вашего дополнительного брелка и этого потайного места, куда его надо прикладывать…
Наконец Роза окончательно разобралась что к чему, и они все-таки уехали из салона.
Сперва вырулили на Ленинградку. Если ехать по Ленинградке все время прямо, то она потом перетечет в Тверскую, а Тверская упрется в Манежную площадь и Кремль. Поехали вперед. Тем более что поворачивать Роза еще плохо научилась.
Едва не столкнувшись с какими-то лихими ребятами на белой «королле», она выскочила из «кармана» и заняла второй ряд. Хорошо, что машины двигались не очень быстро, у каждого светофора стояла пробка.
– Давай музыку включим, — попросила Натаха, — чего мы как две дуры без музона едем?
Вместо музыки сперва включился кондиционер. А потом в машине что-то мелодично тенькнуло нараспев, и на дисплее загорелась оранжевая лампочка.
– Бензин у тебя кончается, — первой догадалась Натаха.
– Надо срочно заправиться, — не отрывая взгляда от капота, проговорила Роза, — давай смотри, где заправка?
Заправок на Ленинградке — сколько угодно.
– Вон, написано «Сибнефть», это хорошая? — размышляла Натаха.
– А кто ее знааает, — неуверенно ответила Роза, но тут же решительно свернула направо, едва при этом не сбив некстати случившегося тут велосипедиста с рюкзачком за сутулой спиной.
– Вам какого? — услужливо спросил подбежавший к машине парнишка в форменном зеленом комбинезоне.
– А мы и не знаааем, — пожав плечами, ответила Роза.
– Наверное, вам девяносто пятого «евро», — предположил парнишка в форменном комбинезоне.
– А какой лучше, того и запрааавьте, — по-королевски решила Роза.
– Хорошо, давайте девяносто седьмого с присадкой «пауэр» вам зальем, — с готовностью сказал парнишка, отвинчивая крышку бака.
Роза отправилась платить за бензин, а Натаха тем временем принялась осваивать магнитолу. Нашла кнопку сканирования станций и быстро настроилась на «Москва-сити FM». В эфире был Сергей Мирский. Такой балабол… Мелет всякую чепуху!
Вернулась Роза. Принесла целый пакет еды и несколько банок пепси-колы, фанты и соков.
– Гулять так гулять!
– Один раз живем!
Включили музыку погромче и, дуэтом подпевая любимой Анне Лиске, выкатились обратно на Ленинградку. Какие-то парни на черной «бэхе» подрезали их, а потом, перестроившись в правый ряд, проорали:
– Эй, девчонки, поедем с нами. Шашлык, водка, кофе, сигареты!
– Вот придурки, — буркнула Роза.
А Натахе нравилось. Эх, ей бы самой купить такую машинку! Да где уж ей… Разве что только помечтать.
ГЛАВА 2
Как купить женщину
Мах не обманул. Вспомнил про Джона Петрова, не забыл.
– А ты весьма полезный шкет, — сказал Мах при встрече, лениво подавая Джону два пальца.
Но Джон был тоже не лыком шит.
– Как мне вас называть? — иронически скривив губы, спросил он. — Может, обращаться к вам с приставкой «дон» и целовать вас в перстень на мизинце?
– Нет, в перстень не надо, — подыгрывая Джону, промурчал Мах, — мне как специалисту по Востоку больше импонирует, когда слуга целует своего господина в плечо.
– Слава Богу, не в застежку сандалий, — вздохнул Джон, — а то с вас бы сталось.
– Ладно, не ерничай, давай о деле…
А дело у Маха до Джона было весьма пикантного свойства. В одном интуитивно прав был Джон, затевая предприятие с дачей-поддачей: любой бизнес можно рано или поздно продать.
Не правы те лишь люди, которые в силу своей лени или полного отсутствия какой бы то ни было талантливости вообще не затевают никаких дел, энтертейментов и антерприз. Ни «дел Артамоновых», ни «дел Пестрых», ни даже «дел Румянцевых».
– Я куплю твое дело, — выдал Мах после того, как Джон, словно на исповеди у священника, выложил все исходные резоны своего предприятия, — мы будем снимать телевизионное реалитишоу, только не примитивного криминального свойства, как ты сперва задумал в силу общей своей примитивности и узости мышления…
Мах засмеялся и дружески хлопнул Джона по коленке.
– Не обижайся, я ведь правду говорю.
А Джон и не думал обижаться. Он вдруг понял, что настал его час. Вот оно, его заметили, а значит, не напрасно все было придумано с этими скрытыми камерами и девками в комнатах, не напрасно он тратил время и деньги! У него нашелся могущественный покровитель, и он на корню купит это предприятие вместе с самим Джоном.
– Мы будем делать настоящее суперреалитишоу, только не примитивно, как ты придумал своей примитивной башкой, но ты не виноват, что она у тебя примитивная, зато у меня хорошая голова, а вместе у нас все получится…
Харизматичность Маха позволяла ему оскорблять так, что оскорбляемому не было обидно. И много чего еще позволяла Маху его харизматичность.
Суть идеи была: сделать такое реалитишоу, где фишкой была бы публичная демонстрация истинной реакции хорошо известных людей на некие совершенно неожиданные для них обвинения или шокирующие откровения, касающиеся их личной жизни, причем в реальном, как теперь говорится, времени.
– Никаких актеров! — увлеченно кричал Мах. — Никаких придуманных сюжетов, сценариев и артистов, выдающих себя за тестя, зятя и обманутую жену на всех этих дешевых подделках под жизнь! У нас будут известные публике люди, а мои журналисты, мои стингеры позаботятся о том, чтобы перед телекамерой бросить им в лицо неожиданную предьяву.
Джон во всем был согласен с Махновским, его, Джона, масштабы мышления были пигмейски маленькими по сравнению с обширными планами его нового партнера, и он понимал это ясно.
– Я знаю в Америке многих клиентов дорогих закрытых клубов, где показывают реалитишоу с реальными убийствами, или с реальным насилием, или даже пожиранием людей дикими животными… Мир ни хрена не изменился со времен Древнего Рима и тех реалитишоу, что устраивались на арене его Колизея, ни хрена не изменился! И зрелища, где показывают скармливание христианских младенцев диким львам или смертельные схватки гладиаторов, имеют спрос. Хлеба и зрелищ! Вот неизменно вечный девиз обывателя на все времена! — вещал Мах своим хриплым голосом. — Но мы с тобой не будем заниматься примитивным криминалом, снимая сюжеты, как невинную телку отдают на растерзание самцу гориллы. Мы умные люди и мы развиваем искусство потребления, создавая новые драмы на аренах новых Колизеев. Это психологические драмы, исполненные не меньшего драматизма. И что самое главное, мы сможем продавать наш продукт совершенно легально, не на черном рынке закрытой продукции, а на широкий экран. Я уже договорился с одним каналом, они купят у нас серию реалитишоу, только давай снимай!..
А то, что Мах дальше рассказал Джону, в азарте размахивая руками, вообще ввергло того в состояние полного восторга. Джон даже искренне возжелал поцеловать не только плечо, но и застежку сандалий своего нового покровителя.
– Мы заманим известного богатого и влиятельного человека в конфузную ситуацию. Представь, известному человеку, которого в рыло узнает вся страна, предлагают приватно поразвлечься с телкой, где фишкой пикантности, создающей для него особый манящий шарм, будет то условие, что телка эта тоже достаточно известная… Красивая телка из десятка самых известных в стране телок. Ни один бизнесмен не откажется потратить двадцать или пятьдесят тысяч на такое свидание. А когда зажжется свет, он увидит в постели свою дочь или жену… Каково? А? А?
Джон закрыл рот.
– Устроить такое, может быть, и можно, но какой же телеканал согласится показывать такое? — усомнился он.
А это уже не твоя забота, — Мах покровительственно похлопал Джона по коленке, — продажа материала — это уже часть моего менеджмента, лады?
– Лады, — кивнул Джон и все-таки поцеловал Маха в перстень на его левом мизинце.
Он сделал это от чистого сердца.
* * *
Где достать денег? Вот мысль, которая засела в голове Ирмы Вальберс.
