– Западник, еще и еврей! – парировал Андре. – И сюда проникли гады. Ясно, кто вас проплачивает.
– И кто же?
– Вороги государства Российского и всемирный масонский комитет. Вы мать родную продадите, ничего святого у вас нет.
Редакторы готовы были запустить рекламу, ожидая, что Клим разразится матом. Но их опасения оказались напрасными. В отличие от своих коллег, Клим поступил мудро и в мелкую перепалку решил не ввязываться. Полный собственного достоинства, он устремил взгляд в далекую точку за пределами студии. Наш герой попытался проследить его, но не смог. Что же увидел вождь мирового аскетизма? Свою Родину, процветающую под чутким руководством партии? Картины далекого детства? Всемирный триумф аскетской мысли? Мы этого не узнаем. Да и не важно. Главное, многие посмотрели на Клима по-новому. В нем ясно проявилась черта, свойственная великим, – быть выше склок и интриг, не обращать внимания на лающих собак, когда идешь к великой цели. Сегодня Клим предстал во всей красе, проявив размах, достойный настоящего лидера.
– Хорошо, хорошо, – успокаивал разбушевавшихся политиков Иннокентий, – слово товарищу Моржовому!
– Партия аскетов ничем себя не запятнала, – спокойно начал Клим. – Мы не вели страну в тупик семьдесят лет и не участвовали в переделе собственности в лихие девяностые. Мои конкуренты – заблудшие овцы, отбившиеся от стада, я предлагаю им вступить в наши ряды.
Оппоненты хотели разразиться проклятиями в адрес вождя, но вмешался Иннокентий: «Дорогие телезрители, наше время истекло, с нетерпением ждем парламентских выборов!»
Дебаты завершились на положительной для аскетов ноте. Отчет был давно написан и, возможно, даже не в полной мере отражал превосходство Клима. Изможденный, но с видом победителя он принимал поздравления. Иннокентий в очередной раз попытался примкнуть к аскетам, но получил отказ:
– Аскетом стать дано не каждому. У нас не проходной двор. Разве что… небольшое вспоможение в десять тысяч долларов – ваша кандидатура будет рассмотрена. Загляните на следующей недельке.
Вождь пребывал в хорошем расположении. Это спасло незадачливого ведущего, менеджера и супервайзера в одном лице. Такие люди, как Иннокентий, повсеместно кинулись вступать в аскеты после блестящей речи Клима, но партии это только на руку. Ведущий светился от счастья: «Конечно, вашество», – промямлил он и побежал выбивать необходимую сумму.
Владимир Ильич и Генри Соломонович поздравили Клима, предложив отметить победу, но Моржовый наотрез отказался. «Пока мы не у власти, праздновать рано. Отечество в опасности, нужно работать денно и нощно». Не потратив ни минуты на отдых, вождь отправился заканчивать свой новый философский труд «Когда я приду к власти». За право напечатать его боролись ведущие отечественные издательства. А Микки Гэ’ндона в студии уже не было. Прошел слух, что кто-то вызвал милицию, поэтому известный продюсер решил не рисковать и незаметно удалился.
Глава XXIII
Творческий процесс
Наркоманы, алкаши получат в руки «калаши» И от армии такой будет мир нам и покой!
Вилли Манилоу «Гимн Аскетов России»
Популярность партии росла как на дрожжах. Работы прибавлялось, но никто не ныл. Все ждали светлого будущего! Лидия Семеновна счастливо прыгала по коридорам редакции, торжественно декламируя новый лозунг «Аскеты России – до конца!» История его создания необычна. Микки Гэ'ндон решил как-то воспользоваться услугами элитной проститутки. Прикупив хорошего алкоголя и надев эротическое белье, он приготовился провести еще один рядовой день своей жизни. Не тут-то было. Когда крик «До конца!» пребывающей на пике страсти путаны пронзил его пятикомнатную квартиру, проницательный Микки сразу оценил потенциал высказывания. Выпроводив даму легкого поведения, он в чем мать родила кинулся к телефону и не раздумывая прокричал в трубку новорожденный лозунг. От нервных переживаний начало фразы несколько смазалось, и диспетчер Аскет Холла Джонни Пэнас услышал что-то вроде «Дхко конца!» Не совсем понимая, что от него требуется, он соединил шефа с Маслоу. Тот с первых нот уловил гениальность изречения, и менее чем через час о новом лозунге доложили Климу. Молчаливым согласием (в состоянии сна) верховный правитель дал добро на внедрение его во все рекламные кампании.
Это лишь небольшой эпизод кипучей партийной деятельности. В штаб приходило множество корреспонденции: письма Климу с признаниями в любви, дружеские шаржи на членов партии, здоровая (не всегда, правда) критика от оппонентов по политической борьбе. Разбирал эти несметные завалы рядовой чернорабочий с зарплатой три тысячи у. е. Однажды среди вороха писем он обнаружил не совсем обычную бандероль ярко-зеленого цвета с компакт-диском внутри. Через несколько часов CD был доставлен Убиду как ответственному по связям с общественностью. Главный редактор пристально изучил звуковой носитель, повертел его и так и эдак, но не сумел прийти к какому-либо заключению. На помощь пришел Джонни Пэнас, который доходчиво объяснил, что эти «кругляшки» нужны, чтобы слушать музыку. Он указал на музыкальный центр прямо под портретом Моржового. Ошеломленный новыми открытиями Вмдила радостно принялся осваивать технику. «Наконец-то я понял, зачем эта бандура!» Раньше подаренный Маслоу центр использовался исключительно как часы.
На диске оказалось обращение какого-то неизвестного музыканта к партийным лидерам. Во вступлении он поведал, что симпатизирует аскетам и даже написал гимн, который готов подарить Климу, но с соблюдением авторских прав. Назвать представленный музыкальный материал шедевром было трудно: качество записи оставляло желать лучшего, текст и музыка хромали на обе ноги. Все решила маленькая, но важная деталь – композиция была выполнена в стиле рэп, прочие подробности Убида не интересовали. Как слон, терявший волю при звуках флейты, он начал радостно скакать по кабинету, цепляясь за шкафы и люстры. Танец напоминал брачный обряд шимпанзе. Лидия Секс зашла сделать боссу замечание по поводу слишком громкой музыки, но обнаружила его беззаботно висящим на шторе. Собираясь устроить нагоняй, она услышала строчку «Мастер рукавиц ежовых, имя простое Клим Моржовый». Эта фамилия всегда оказывала гипнотическое действие на пожилую блюстительницу аскетских порядков, и, повинуясь скрытым инстинктам, она присоединилась к главреду.
Во время совместного беснования руководства сотрудники аппарата Маслоу пытались дозвониться хоть кому-нибудь из «ОблаЗОПы» для получения сводки о продвижении КОСЕ. На следующий день Маслоу предстояло отчитываться Климу о потраченных средствах. Теряя терпение, он принял решение ехать в редакцию лично. Слова с делом у бывшего главы управы не расходились – через полчаса часа второй человек партии без предупреждения (и выпивки) вошел в кабинет Вмдила. Главные люди «ОблаЗОПы» безмерно обрадовались, когда Соломоныч выключил, наконец, проклятую запись. Усидеть на месте под необычную композицию было невозможно. Первоклассный специалист по препаратам, воздействующим на психику, Маслоу быстро понял: песня неизвестного автора способна управлять массами. Остаток дня он посвятил допросам посвященных в тайну диска. «Собеседования» с пристрастием проводились прямо в кабинете Убида, специально были приглашены дрочевские «церберы». За день удалось собрать всю информацию об авторе.
Музыкант Вилли Манилоу прожил большую часть жизни во Франции – его бабушка эмигрировала из России во время Гражданской войны. Но аккурат после прихода в партию аскетов Сергея Долерайна Вилли потянуло на Родину. К своим преклонным годам Манилоу не преуспел ни в одном начинании, хотя занимался живописью, театром, литературой. На завод идти не пробовал. А в пожилом возрасте решил податься в музыканты. И попал пальцем в небо, вытащив счастливый билет на шестом десятке! Манилоу разыскали и доставили в Аскет Холл. На простака, дерзнувшего разработать гимн партии, захотел взглянуть сам Клим.
По такому случаю решено было организовать небольшой фуршет. Лобби-бар на первом этаже Аскет Холла был заполнен, хотя официально никого не приглашали. Певцы, актеры, творческая интеллигенция, серьезные люди большой политики и спорта, крупные бизнесмены – равнодушных не было. Влад Бренди, Исраэль Кейф, Симеон Дрочев, Юлий Павриди, Феликс Баблищев, Бен Кумар. Отдадим должное: к спиртному богема не притрагивалась, ожидая Моржового. Только виновник торжества переживал из-за невозможности выпить-закусить. Композитор походил если не на бомжа, то на человека, у которого не все в порядке: был не брит, носил брюки не по размеру, в общем, смахивал на Рода Стюарта. От Вилли несло как из мусорного бака, поэтому, дабы никого не смущать, ему предоставили отдельный столик. С опаскою взирая на истеблишмент, он ожидал вождя мирового аскетизма. Шикарные женщины и импозантные мужчины весело общались друг с другом – шла настоящая коктейльная вечеринка, а на одиноко сидящего в углу Манилоу никто не обращал внимания. Но его это не коробило, он твердо знал: если бы песня не пришлась ко двору, за стол не посадили бы.
