Несколько ранее его отец принёс два ведра холодной колодезной воды и увидел в сенях табуретку, стоящую явно не на места. Поставив там вёдра, он её взял и, закрыв за собой дверь, вышел на веранду. Любуясь закатом солнца, уже во дворе отец сел на унесённую табуретку и решил перекурить.
На ощупь, в серой темноте Антон добрался к выходу с чердака, опустился на вытянутых руках, но… под ногами табуретки не ощутил.
- Что за чудеса, - подумал он, продолжая безрезультатный поиск пропавшей опоры вытянутой ногой. Внутренний голос ему тут же подсказал выход из создавшегося положения:
- Не переживай! Разожми пальцы рук и не успеешь моргнуть глазом, как будешь на земле!
- Действительно, - согласился Антон и солдатиком рухнул вниз. Его ноги сразу же попали в оставленное отцом ведро с водой! Теряя равновесие, в стремлении выйти из воды сухим, он всем телом дёрнулся вверх, в попытке погасить инерцию падения приземлением на задницу. Но… в точке приземления задницы стояло другое ведро с водой…. Полетевшие брызги воды несколько охладили его инициативу действий. Но! Неустойчивое положение опять-таки внутренним голосом издевательски спросило:
- И долго ты так будешь сидеть?!
- Да, попал я в историю, - подумал наш герой, - но третий раз подряд в одну и ту же точку снаряд не попадает! – и в поиске хотя бы какой-нибудь опоры протянул левую руку.
Наконец-то! Рука нащупала лавочку у стены сенец.
- А что я говорил, - прошептал неунывающий внутренний голос, - найдя точку опоры, ты выберёшься из щекотливой ситуации!
Но…, пытаясь подняться, Антон дёрнул пошатнувшуюся лавку и кастрюли, вёдра и горшки, стоящие на ней, с грохотом посыпались на него.
С кастрюлей на голове, вместе с внутренним голосом он замер.
- Ничего себе праздник – гостей нет, один хозяин! Чего молчишь? Зови на помощь! – уже совсем тихо посоветовал внутренний голос.
На приглушенный призыв о помощи, с горящей цигаркой в руке, прибежал отец и в первую очередь кинулся снимать с головы сына кастрюлю.
Но…. На этом всё и закончилось если б в руках у отца не было сигареты! Впопыхах, горящий табак с пеплом, отвалившись от цигарки, угодил прямо за воротник Антону. Он дёрнулся, вёдра с водой пролились окончательно, образовав лужу, в которую рухнуло его тело. Зашипев, пожар был ликвидирован не успев разгореться! Вдоволь насмеявшись, они вышли во двор на свежий воздух.
Во второй половине пятидесятых годов тишина городка нарушалась лишь редкими проезжающими грузовиками или тракторами. Легковой автомобиль «Победа» был только у первого секретаря райкома КПУ. В лучах заходящего солнца далеко разносился запах молока и мычание возвращающихся с выпаса коров, которые соперничали с музыкой, озвученной громкоговорителем, установленным в центре городка.
Жужжали комары и другая крылатая живность. Их ловили в акробатическом быстром полёте стремительные ласточки и стрижи. Рассыпая веер прощальных лучей, краешек солнца улыбнулся и скрылся за горизонт до завтрашнего дня. Тишина совсем поглотила городок. Под успокоительную песню сверчков Антон с отцом поужинали и улеглись спать.
Ночь ещё царственно восседала на своём троне, когда Антон проснулся. Он быстро оделся и в полчетвёртого, вскинув на плечи рюкзак и удочки, пошёл к месту встречи с друзьями. Сонные собаки лениво побрёхивали ему во след. Ночные звёзды оживлённо перемигивались, договариваясь о чём-то своём, вечном. Городок ещё спал, но за тёмной мантией ночи солнышко уже готовилось умыть землю душем утренних лучей.
Франек и Николай, поджидая товарища, запустили хорошую шапку сигаретного дыма и Антон, учуяв запах этого вредного зелья, ускорил шаг.
- Здравствуйте, мужики! – приветствовал он их. – Что ж, ведите на ваше рыбное поле чудес!
Когда они проходили мимо хат, на тропинке из-под ног Франека, взвизгнув, выскочила сонная собачонка.
Потревоженная её визгом утка, из рядом стоящей загородки, громким дурным воплем: – «Га-га-га!» - пронзила предутреннюю тишину.
- Что б вы подохли! – беззлобно выругался Франек. – С испугу я выронил сигарету. Тьфу на вас, будь вы неладны! Аж руки дрожат, чуть не уписался!
Сбитый с току в темноте, продолжая бурчать, он сошёл-таки с тропки и направился прямо к обрывистому берегу речки.
- Эй, Франек, остановись! – предостерёг его Николай. – Чего доброго, свалишься в речку и опять, уже от испуга настоящего, наделаешь в штаны! – хохоча, закончил он.
Тихо переговариваясь, стараясь не свалиться с косогоров берега извивающегося русла речки, они вышли к её широкому плёсу. Несколько возвышенностей, выступая из воды, образовали удобные места для ловли рыбы. Посовещавшись, каждый из них облюбовал своё место именно здесь.
На востоке солнышко окрасило небо багрянцем и его первые робкие лучи, отражаясь в капельках росы неслышным хрустальным звоном испаряемой влаги, умыв землю, оповестили о начале утреннего дня.
Разбуженная розовым блеском света, спящая на одной ноге цапля, открыла глаза, вытянула шею и молниеносным движением хапнула зазевавшегося у её ноги лягушонка.
Стайка уток, отплыв от берега, громким и уже хоровым: - Га-га-га! – оповестила о своём появлении.
Разминая крылышки для полётов в свете трудового дня, низко над водой проносились проснувшиеся ласточки и стрижи. Утро защебетало и запело. На другой стороне реки у хат начали шевелиться люди и наши рыбаки, подхлестнутые вступившим в свои права рассветом, ускорили забрасывание закидушек и удочек в воду.
Наконец все рыболовные снасти оказались в воде и рыбаки молча уставились на лески и поплавки, в ожидании поклёвок.
И вот он – момент истины! Один из поплавков, как бы нехотя, лёг на бок, затем с ускорением поплыл в сторону…. - Ага, клюёт! – раз и подсечка! Удочка в руке Антона взметнулась вверх и у его ног, растопырив плавники и виляя хвостом, затрепетал золотисто-серебряный карась. Тут уж медлить нельзя! – быстро надеть червяка на крючок, смачно его поплевать и опять забросить в воду. Получай, рыбка, кушай!
Тем временем, два поплавка из трёх удочек задёргались и поплыли одновремённо – поклёвки!
Руками за обе удочки – раз! – дудки, уплыли карасики…. За двумя зайцами погонишься – не поймаешь ни одного!
В хороводе: удочка, поклёвка, подсечка, червяк, заброс в сачке у Антона набралось более десятка приличных жирных карасей.
Неожиданно, в метрах сорока от берега шарах! – взметнулась здоровенная рыбина. Круги от неё побежали по глади воды к берегу, где воткнутая в грунт, торчала деревянная плашка. Отходящая от неё до сих пор натянутая леска, обмякла и заметно провисла, утонув на дно водоёма. Сердце Антона запело соловьём и он, ещё не веря и сомневаясь в успехе, начал осторожно её выбирать. Вначале леска свободными кругами ложилась у его ног, но вот стремительно, обжигая пальцы рук, она побежала назад в реку. Сомнения отпали – на другом конце закидушки на крючке сидел карп! Утратив разгон, тяжёлая рыбина остановилась. Счастливый рыбак перевёл дыхание, прибежавшие друзья начали давать советы. Антон рыбачил с детства, не слушая их, молча, осторожно вываживал сопротивляющегося сильного карпа. Не раз добыча повторяла первоначальный маневр ухода в реку на всю длину лески, но постепенно силы ей изменяли. Вот на отмели показалась горбатая спина карпа и далее, завалившись на бок, он активно сопротивляться уже не мог. Подоспевший рыбак поддел его подсачком и это восьмикилограммовое чешуйчатое создание оказалось на берегу.
К полудню поклёвки прекратились, каждый из рыбаков поймал более 5 килограммов рыбы, но такой крупный красавец украсил улов только у Антона.
В течение отпуска Антон ещё несколько раз рыбачил: ловил карасей и карпов, но такой крупняк ему больше не попадался.
В воскресные дни жители близлежащих сёл с красивыми женскими именами: Счастливая, Хороша, Славна, Ганивка, Зозивка, Лозовата и так далее, привозили в городок выращенную ими сельскохозяйственную продукцию с целью её продажи на местном рынке. На вырученные деньги сельчане закупали всё необходимое в магазинах городка.
Ранним утром на его центральной дороге раздавался скрип телег и стук колёс по каменной брусчатке. Постепенно он перерастал в оживлённый гул человеческих голосов и воплей животных на рыночной площади. Со всех концов городка к его центру с пустыми кошёлками и авоськами в руках устремлялись потоки покупателей.
На рынке, с выстроенных в ряды телег и редких автомашин, колхозные продавцы предлагали арбузы, дыни, огурцы, помидоры, лук, редиску, зерно, крупы и многое другое добро, выращенное на плодородной земле Украины.
Чуть в стороне с возов кукарекали и цокотали куры, шипели гуси, галдели утки. Нахохлившиеся индюки молча с превосходством посматривали на клетки с кроликами, не подозревая, что вся эта живность, перекочевав в кошёлки покупателей, уже сегодня в зажаренном виде окажется на обеденных столах горожан. Правда, некоторые из них, попав в эти кошёлки, высовывали головы и громким отчаянным криком – «куда-куда-куд-а!» выражали протест, но протест безрезультатный, заглушенный множеством воплей себе подобных.
