Убийца в сравнении со мной сказочный великан, и, кроме прочего, мне он нужен связанным. А связать его можно, только оглушив. Так! Надо оглядеться, может, кол какой-нибудь найдется?.."
Возле поленницы лежали нераспиленные дрова. Гора выбрал толстую, с локоть, сучковатую дубинку метра в полтора.
Убийца вырыл яму по пояс и, перекинув ружье через плечо, направился к хижине. Обойдя сруб, Гора прижался к стене между оконцем и углом. Убийца присел на порожек, закурил. Встал, шагнул вовнутрь. Дверь, скрипнув, закрылась. Какое-то время слышалась возня и шум шагов. Потом дверь приоткрылась. Гора догадался - убийца волочил труп, пятясь к двери. Дотащив его до порога, чужак выставил ногу на снег, но, прикрытая створкой двери, она все еще оставалась вне поля зрения Горы. Вот он подтянул еще немного мертвеца, и, хоть сам все еще оставался за дверью, левая нога его высунулась до бедра. Гора шагнул и, взмахнув дубинкой, изо всех сил опустил ее на подколенный сгиб чужака и, когда тот вскрикнул, нанес второй удар. Он пришелся на правую ключицу - убийца успел отвести голову. Все это заняло секунды три. Чужак - он оказался довольно молодым - взревел, дернувшись назад, и грянулся навзничь на снег. Подняв глаза на Гору, он снова взревел - то ли от боли, то ли от неожиданности. Отбросив дубину, Гора выхватил нож. Бестолково размахивая здоровой рукой, чужак выл зверем. Гора снял с пояса веревку, чтобы связать его, но тот воспротивился, отбиваясь здоровой рукой и ногой. Тогда Гора, снова взявшись за дубинку, вполголоса осведомился:
– Угомонишься, или, может, перебить тебе здоровую руку и ногу?
Незнакомец тотчас притих, только поскуливал. Гора связал его. Вытащив труп из хижины, положил его рядом с убийцей. Теперь можно было и дух перевести. Он посидел немного на пороге, потом, подхватив ружье незнакомца, вошел в хижину.
В глаза ему бросились два туго набитых рюкзака со связкой беличьих шкурок сверху. Нагнувшись, Гора ощупал рюкзаки, распустил на одном из них шнур, достал свежеиспеченную лепешку, отломил, положил в рот и стал жевать. Пришлось помучиться, пока разжевывал кусок. Отломил еще, поднес было ко рту, но сунул обратно в рюкзак.
"Больше нельзя, пока хватит! Надо последить за деснами, попить хвойный отвар. Отвратительное пойло. В этих рюкзаках могут оказаться и витамины... С каких это пор охотники таскают с собой витамины, а? Почему бы и нет? Союз охотников снабжает их, почитай, весь сезон. И провизию дают, и медикаменты. Этот парень, пожалуй, единственный в своем роде грабитель - охотится на беличьи шкурки. Все, что плохо лежало, сгреб в охапку, сволочь... Продуктов, наверное, тьму извел, закидал в свою утробу. Ружье, патроны, патронташ! А это что? В мешочке - дробь. А в коробке? Порох... И это приготовил навынос..."
Гора осмотрел ружья. Оба были заряжены. Достал патроны, проверил стволы, снова зарядил, вгляделся и оторопел!
На одном из прикладов были вырезаны три креста. Он положил ружья, примостился на пороге. Долго любовался тайгой, небосводом. Потом перевел взгляд на убийцу и смотрел на него до тех пор, пока тот не отвел глаза...
– Ты кто? - спросил он вполголоса.
– Барсук. А ты Гора?
– Гора. Ты-то откуда знаешь?
– Два месяца назад говорили, ушел.
– Ты в бегах?
– Нет. Повели нас как-то на работу, ну примерно с месяц будет. Бригаду инвалидов. Лед на реке проломился. Вся бригада вместе с конвоирами и собаками под лед ушла. Все погибли. Я чудом спасся... О тебе говорили, что ушел в пургу и дуба дал.
– Ты-то как здесь оказался?
– Поднялся по притоку реки. Шел пять суток. Продрог и оголодал, как пес. Увидел хижину. Она и спасла меня.
– Ружье откуда?
– И тут повезло. В первой хижине нашел патроны. Прихватил еще кое-что. Набрел на вторую хижину, давно заброшенную... Вверх по притоку есть и другие хижины, на пятьдесят, а то и на сто километров друг от друга. Словом, я в заброшенной заночевал. Перед уходом обыскал хижину и обнаружил ружье. Хорошее.
– За дверным наличником?
– А?.. - удивился Барсук. - Да!
– И входная дверь мечена тремя крестами?
– Мечена, как же, мечена! Ты что, бывал там? Гора умолк и после долгой паузы спросил:
– А здесь чего бродишь?
– Не могу я порожним на юг идти! Весь порезан... Инвалид. Ты беглец, ты должен знать, какая прорва денег уходит, пока где-нибудь сядешь.
– Порожним, говоришь? Чем поживиться, когда кругом ни души?
– Пушниной.
Гора задумался. Откинув голову, оглядел рюкзаки со связкой беличьих шкурок, подумал немного и подошел к убийце.
Барсук растерянно хлопал глазами, не понимая, что от него хотят. Гора стал обыскивать Барсука, извлек из-за ремня финку. Пощупал карманы, достал из внутреннего кармана паспорт, удостоверение Союза охотников и разрешение на отстрел. Все это лежало в полиэтиленовом пакете, перетянутом крест-накрест тонкой резинкой. В нем же оказалось немного денег. Открыв паспорт, вслух прочел:
– Васильев Михаил Иванович... Стало быть, пятидесяти четырех лет. - Он внимательно всмотрелся в убитого и прибавил: - Этот значительно моложе. Документы чужие! Он что, жил под чужими документами? И лицо не похоже, нисколечко! - Помолчав, мрачно бросил: - Давай, повернись!
– Чего пристал, леший, кошкоед, нечисть с мутного болота... Что ты мучаешь меня!
– Поворачивайся, говорю!
Убийца повернулся. Гора присел на корточки, ощупал задний карман брюк. В нем оказались документы в точно таком же полиэтиленовом пакете, перетянутом резинкой.
– Это его документы? - Гора ткнул пальцем в сторону убитого. - Тарахно Сергей Петрович. Сколько ему? Выходит, сорок шесть.
Гора вернулся в хижину, вычистил печь, разжег. Пошарив в рюкзаках, взялся варить кашу.
"Я столько сырой рыбы съел, поверить, в ней совсем витаминов не было? На Севере пьют чифир. И я пристрастился к нему в лагерях, вот уж тридцать лет как пью. Самому мне читать об этом не доводилось, но заключенные по опыту своему утверждают, что в чае есть вещества, удерживающие в организме витамины. Похоже на правду. На Колыме чая не было, вот я и заболел цингой. Не болел же я в других местах, а все потому, что чай пил. Давненько мы с тобой не чифирничали, Гора! Попьем, Бог послал... Теперь об этом подонке... С ним все ясно. Подсуетился, патроны достал. Потом прихватил мое, то есть филипповское ружье... Он и того охотника, Михаила Ивановича Васильева, порешил, сволочь, и в одежду его вырядился...
Все, говорит, утонули! Значит, о том, что он спасся, никому не известно. Кому же пришьют его преступления? Как кому? Горе! Ха-а, Митиленич, ты клюнешь на это? Гора Каргаретели - грабитель и убийца?.. Дело осложняется. Едва обнаружат труп, как охотники, Ханты-Мансийское управление внутренних дел кинутся искать тебя, не говоря уже о разных оперативниках те просто обыщутся! Ничего себе положеньице! Полно, охотников не проведешь - следы разные, принадлежат двоим. Правда, к северу от хижины, то есть на моем пути, следов преступления нет, но они могут объяснить это тем, что на том отрезке никто из тех, кого можно было бы убить и ограбить, мне не встретился. А как только встретился... Практикой доказано, что изголодавшийся беглец способен на все... Следствие должно установить, кто из нас совершил эти убийства, поэтому задержат обоих, сначала за побег, потом... Ясно, я в западне! Остаться? Не ровен час нагрянут. Уйти? По следам настигнут. Откуда эта сволочь свалилась мне на голову! Может быть, Митиленич считает меня мертвым? Шел бы к себе, шел и в конце концов сел бы на рельсу... Куда теперь деваться бабочке?.."
Гора поел кашу, заварил чифир, попил, растягивая удовольствие. Барсук надсаживался, требуя завести его в хижину, он продрог.
Гора втащил его, развязал и предложил:
– Пройдись!
Барсук, кряхтя и ругаясь, встал на здоровую ногу, попытался ступить на другую, но, взревев от боли, снова рухнул на пол, прижался к печи продрогшей спиной.
– Что ты наделал! Куда я такой денусь, а? Придут, забьют!
– А так тебя не поймают? Сойдет с рук?
Заломив Барсуку руки за спину, Гора связал его, узлом затянул конец веревки на скобе под потолком, перекинул ружье через плечо и направился к своей клади.
Небо потемнело, и Гора порадовался, может, снег пойдет.
"Искупаться, постирать, высушить белье, починить одежду... На это уйдет, скажем, день. Схоронить труп, сделать надпись - еще один день... Надо снять с него показания, и самому написать объяснительную. И на это, самое малое, день понадобится. Сколько получается? Три дня?.. Думаю, оперативники вот-вот придут за ним. Когда придут - это зависит оттого, как скоро удастся обнаружить его след, а потом обойти все места, где он наследил. Эта хижина - конечный пункт, и придут они сюда тоже под конец. Интуиция подсказывает, что погоня будет здесь не раньше, чем через неделю. Не могу сказать почему, просто чувствую, и все тут... Им нужно пройти несколько сот километров. Кроме того, отдохнуть в пути, поспать... Как бы там ни было, иного выхода нет... Допустим, уйдешь сегодня, ты же не сможешь груз тащить и к тому же быстро идти?.. Вон, силы на исходе, на ногах едва держишься.
