Многие просто писали рядом с каждым словом: "не знаю", "не знаю", "не знаю"... Не знаю - и все! И знать не хочу. Или хочу, но никто не объяснил?.. Возможно, и так. Чей это серьезный, почти трагический просчет: родителей, школы, печати?.. Историков, литераторов, кинопроката?.. Наверное, всех в равной степени.
- А еще утверждают, что у нас слишком политизированное общество! - закричала Валя. - Да оно в лице своего юного поколения страшно далеко от всех мировых политических событий! И как наверстать упущенное? Но если этого не делать, Бабий Яр навсегда останется для детей деревушкой, ГУЛАГ - книгой, а Освенцим - сплавом.
- Как же, как же... - хмыкнул директор. - А может, это даже хорошо, что дети не знают ужасов воспоминаний фронтовиков и узников концлагерей, как фашистских, так и наших? Избавлены от этих кошмаров. Пусть лучше смотрят "ящик"...
- А неврозы и сбои детской психики от бесконечных кровавых боевиков? - возмущалась Валя - А ужас терроризма, особенно после Беслана? Кроме того, детей учат и дома и в школе, как себя вести в чрезвычайных ситуациях. Вы как все это объясните?
Максим Петрович смеялся.
- Все объяснить невозможно. И даже не всегда нужно. Валентина Ивановна, а все-таки вы плохо их учите! История! - и он выразительно глянул на стол, заваленный листками с ответами.
Худенькая завучиха выскочила навстречу Петру.
- Что это у вас сегодня такое творится? - удивился он. - Все бегают с очумелыми лицами и безумными глазами... Случилось что? А мы учиться приехали... Как обычно.
Алла стояла рядом с непроницаемым видом. Ее эта суета не касалась.
- Ох... да... - завучиха споткнулась, остановилась. - Извините... сейчас... да... конечно... у нас беда... очень заболела Зоя Сергеевна... А Нелли Львовна... ее тоже нет...
Алла смотрела чересчур холодно. Знает она что-то, подумал Петр.
Ему все больше нравилась эта худая завучиха. Живая такая, резвая... вечно куда-то мчится...
- А как же английский? - надменно спросила Алла. - Мы не можем без языка. Он нам жизненно необходим. И нас не касается, что там происходит с вашими учительницами. Мы платим за учебу деньги! И немаленькие! А так получается - обиралово!
Петр оторопел. Ого, как заговорила! Нет, Аллочка явно в курсе событий.
- Мы все уладим, идите в класс, - завучиха торопилась. - Без английского вас не оставят.
Алла поплыла в школу.
- Екатерина Кирилловна... - Петр помедлил. - Вчера к вам сын приходил? Симпатичный такой... "ботаник"...
- Да, - просто ответила завучиха. - В полном смысле этого слова. На биофаке в университете учится.
- Но у вас что-то случилось... Я не могу вам ничем помочь? Готов...
Она глянула на него совершенно беспомощно. В ее слезах переливалось раннее весеннее утро.
- Беда... - прошептала она, - большая беда... Зоенька отравилась... Родители нашли на полу... Они в гостях были... Врач "скорой" предположил попытку самоубийства...
Петр вспомнил эту милую Зою Сергеевну...
- Да с чего бы ей травиться? Сразу - самоубийство...
И подумал: а куда это он вчера возил Аллу?
Катя - человек грешный и слабый - ненавидела Зою. За что?.. Если бы это можно объяснить... И все разговоры о том, что надо любить... и что она, Катя, умеет это делать... Да ничего она не умеет! Не надо лгать! Катя шла истоптанным множеством ног кривым путем почти всех женщин, вырастивших сыновей. Она заранее представляла себе, как Платон женится на этой самой драгоценной своей Зое... И все начнется... А что начнется? Она не знала и даже не желала знать. И напрасно Платон ее уверял:
- Мам, я женюсь только тогда, когда не смогу иначе добиться необходимой мне женщины! А еще ни одна из них мне не была так нужна, чтобы на ней жениться. Чего не хватало!
Катя ему не верила, думала: возраст, молодечество, ухарство... Годы идут - переменится и рассуждать начнет иначе. И женится - никуда не денется - на этой своей разлюбезной Зойке...
Сын хохотал. Однажды прочитал Кате со смехом насмешливо стишок:
Вот однажды водолаз
Утопающую спас.
А потом на ней женился;
Сам пошел и утопился...
Ты что зациклилась на Зое? И вообще на моей женитьбе. Я еще пока холостой похожу, свободный... Это так приятно... Зачем добровольно совать голову в петлю? Я это давно продумал. Когда лет мне тогда было - как старой собаке. То есть четырнадцать.
Катя ему не верила. Ни на копейку. А когда Платон возник с новой просьбой...
- Мать, - сказал он. Интонация не предполагала ни малейших возражений. - Нужно Зойке помочь устроиться в хорошую школу. Она окончила иняз. Возьми ее в свою школу. Вместе с подружкой Нелей. Они неразлейки.
Катя закипела. Сжалась от ненависти к этой Зое...
- Школа не моя.
Платон махнул рукой отмахнулся.
- Да ладно! Твоя, не твоя... Твоей лучшей подруги Веры Алексеевны. Тебе что, сложно? У вас там и вакансии есть, ты сама рассказывала.
Подловил, запомнил...
- А они обе английский знают здорово, - продолжал сын. - На днях рассказывали, что по приказу свыше синхронные переводчики, работающие на серьезных конференциях, пересдавали иностранный. Вроде бы это положено периодически. И большинство схлопотали трояки: совершенно не знают грамматики! Хотя этот парадокс логически объясним: занимаясь столько лет лишь синхронным, они ловят все со слуха, зато как по правилам строится та или иная фраза - уже давно забыли. Кстати, я недавно узнал, что у Гюго есть персонаж Говэн, а у Золя - барон Дерюмо. Странно, как это перевели подобным образом? А у Зойки с подружкой все в порядке - и разговорный, и грамматика. Похлопочи там за них, ладно?
Катя не умела возражать и сопротивляться сыну. И даже не очень хотела - не любила лишних конфликтов, старалась их пригасить, не раздувать, не бередить, ничего горячего и легко воспламеняющегося никуда не подкидывать. Не всегда, конечно, получалось, но все-таки...
Катя поговорила с Верой в тот же день. И Зою с подружкой взяли в школу.
Поздно вечером Катя заглянула в комнату к сыну. Он лежал под пледом и, казалось, дремал. Хотя сейчас наполовину проснулся от Катиного визита. Она молчала, изумленная. Платон спал, с головой спрятавшись под пледом. Хоть бы нос высунул... Но сын скрылся полностью - ни одной отдушины. Катя пробормотала:
- Как же ты дышишь, когда спишь, если так укрываешься?!
Сын флегматично-куражливо отозвался из-под пледа, не шевелясь:
- А зачем мне дышать во сне?
Интересный ответ... и логика убойная... Но не объяснимая с точки зрения здравого смысла и законов физиологии. Не мутант ведь он, чтобы спать в собственной углекислоте.
- Я сплю под пледом, а ты нет. Ну и что? У всех свой, - нарочито в нос и одновременно на "головных" тонах: - тЁплообмЁн...
- Твоих протеже взяли в школу, - сказала Катя.
Платон по-прежнему отозвался из-под пледа:
- Спасибо. Я знал, что ты верный друг и товарищ.
Настоящий наглец...
Зоя примчалась благодарить. Тараторила на манер телевизионной дикторши:
- Спасибо, Екатерина Кирилловна, спасибо вам большое... от меня и от Нелли... ей просто неудобно прийти... мы так рады... так рады... мы будем стараться... и так хорошо, что начнем работать вместе с вами...
Платон смотрел насмешливо. Зоя еще немного полепетала, окончательно растерялась и смолкла.
- Благодарю вас за то, что вы так благодарны, - насмешливо поклонилась Катя. - Хотите чаю?
Платон посмотрел осуждающе.
И вот теперь, спустя год, эта история... Зоя в больнице, Неля под подозрением... Все комком, клубком, вперемешку... Что происходит?.. Школа, учеба, программы... пустые слова... словно жизнь перечеркивает эти понятия, превращает их в надуманные, лишние... подменяет иными отношениями и другими конфликтами... И школа... нет, это не тетрадь в линейку, не доска, где можно написать, что угодно, и так же легко стереть... и не здание, куда приходят учить и учиться... нет-нет... это просто стены, равнодушные и обезличенные, куда врывается на время другая жизнь со стороны, а в школе... Там нет ничего своего, там все чужое - программы, судьбы писателей и учителей, души и разговоры... а значит, и жить школа способна лишь за счет других жизней, наполняющих ее своим смыслом и сутью... но какие они, эти суть и смысл?..
- Если девчонка не в состоянии удержать ухажера, значит, она не заслуживает его, - неожиданно резко сказала Валя.
Рудик... ухажер... чепуха... Зоя...
Когда Катя впервые услышала узнала от Платона, что Зоя уже несколько раз пробовала отравиться, то даже не поверила.
- Зоя?.. Такая тихая, мирная... Ты не шутишь?
Сын удивился.
- А почему ты считаешь, что покончить с собой могут только шумные? По-моему, как раз все наоборот.
Все наоборот...
- Плох тот человек, который сидит и плачет лишь потому, что жизнь складывается не так, как ему хотелось, - пробурчала Катя.
Платон словно раздумывал вслух:
- Есть просто разные примеры настоящего продолженного времени. Одно из них означает действие вообще, в любой момент, другое - подразумевает постоянную периодичность. Например: "Реки Сибири впадают в Ледовитый океан" и "Молодые девушки плачут без особой причины". Или травятся.
