Утром Портупеев долго выбирал костюм, завязывал волосы в хвост как символ свободы и делал сам себе «фас». От волнения он опаздывал в студию по незнакомому адресу на пять, нет, на шесть минут и чуть не стукнул бампером рекламную стойку, когда парковался.
Он лихо вбежал по ступенькам, подстегиваемый жаждой славы и собственным к ней опозданием, а потом медленно открыл дверь и чинно шагнул внутрь.
– Ты что! Не знаешь, во сколько рабочий день начинается?! – вопил продюсер, глядя прямо на Портупеева. Если бы он не держал трубку у уха, можно было бы подумать, что слова предназначаются Портупееву. – Я знаю, во сколько заканчиваются презентации!.. Да! Да!..
Фотографа не было.
Дав отбой, продюсер сообщил девицам на ресепшене, что он снимает их студию прямо сейчас. Тон его не допускал возражений, и они увеличили цену за аренду в полтора раза с этого дня. Скидочку они сделают потом.
Пока фотографа не было, Портупеев расстегивал пиджак, чтобы не вспотеть, а потом снова его застегивал. Расстегивал. Застегивал. Ни на кого не глядел. Смотрелся в зеркало. Уши были на месте. Нос начинал блестеть.
Пока фотографа не было, Портупеев узнал, что женщин после тридцати нужно «исправлять в фотошопе». Оставляя для убедительности одну невредную морщинку.
– Ты представляешь, – говорила одна девочка другой, – «Я такого не ношу!» – она мне говорит! А что ты носишь в своем Запендюринске?
Девочки оказались из журнала, ничего себе, миленькие, трудились в поте лица «дизигнерами» и «манагерами». Они снимали для издания каких-то баб и, наверное, «исправляли их там, в фотошопе».
– Четыре из пяти – еще ничего. Но пятая... Редкая «красотка»! Щеки на плечах. Убрали. Килотонны булочек на талиях – убрали... – сказала светленькая.
– Ну да. Не понравилось. Разговаривает с нашими девочками, как с девками, – сказала темненькая. – «Ноги, – говорит, – повыдергиваю!!!» Ты представляешь?! Хамка пожилая!
Другая дама чуть не скисла прямо в студии. Чуть не вытекла вся, как кислое тесто. Портупеев подумал, достаточно ли он весел. Позитивен то есть.
Портупеев видел эту съемку в «Пупе». Один его друг возил кукол из Америки. У него салон престижных подарков. Дамочки эти были пронзительно похожи на... Портупеев и не сообразил тогда, что они ему напоминают. Кукол мадам Александры по $84,95 за штуку. Юкон, Куба и Шанхай. А еще Взрыв Сахарной Сливы, в розовом-розовом. А эти были – куклы Кукуево. Гормональный Взрыв.
– Пройдите, пожалуйста, сюда! – сказали вдруг Портупееву.
Штатным фотографом «Пупа» оказался взъерошенный молодой человек приятной наружности, но с лицом, которое он делал «непроницаемым». За кажущейся непроницаемостью скрывались комплексы, недовольство собой, тем, что надо вставать «ни свет ни заря», и тем, что все вокруг знают, что ему надо делать и как ему надо снимать. Зато когда Портупеев увидел у него в руках профессиональную технику с огромным, прямо-таки телескопическим объективом... «Какой большой!» – необъективно подумал тогда Портупеев и сразу решил, что купит себе такой же.
Тетка, которой он прежде не видел, держала в руках ворох тряпок.
– Снимайте все это! – велели Портупееву. – Это «Bant». Будете в этом.
Он сидел на стуле, под ним был подиум серого цвета, и «софтбоксы» плавно перемещались над его головой.
– Так. Левее. Левее. Еще левее.
Портупеев послушно выполнял. У него было скучное лицо. На нем был пиджак «Bant» в стиле «кэжуал». Он такого не носит. Он тоже.
– Это я не вам.
– Туфли не подходят. Может, его разуть? Будет очень сексуально!
«Похабненько», – подумал Портупеев.
Портупеев испугался и поджал пальцы на ногах. Прямо в ботинках. Инстинктивно. Они всегда казались ему некрасивыми.
– Мы увидели в вас такую характерную черту, – сообщила ему светленькая, – это ваш хвост...
– Вы хотите его отдельно снять? – догадался сообразительный Портупеев.
– Да. А еще вы будете стоять спиной и как будто бы бросать часы в... хм... в унитаз. Мы его потом отдельно подрисуем.
– Ага. Вмонтируем, – согласилась темненькая.
– А часы – вот эти...
Портупееву подали реквизит: круглые часы, золотые, на цепи – как раньше. Настоящие. Засмотрелся Портупеев. А затвор щелкал, не переставая. Хорошие часы. Жалко даже.
Они вдвоем, нет, втроем спелись против Портупеева и импровизированно хотят испортить ему имидж. Фирма «Bant» в стиле «кэжуал» сейчас понесет невосполнимые потери. Потому что когда Портупеев нервничает, он потеет. А нервничать он уже начал. Еще с утра.
«Вы что, издеваетесь? – чуть не сказал Портупеев. – Я деньги плачу!» Сдержался едва. Фирма «Bant» начала страдать.
– У нас концептуальная съемка! – сказала светленькая.
Нечто концептуальное в этом действительно присутствовало. Время – и в унитаз!.. Сильно. Портупеев задумался. Практически о вечном задумался.
– Да не переживайте вы так! – сказала темненькая. – Мы все исправим в фотошопе. Вы видели наши работы? Вам ведь понравилось?..
Портупеев улыбнулся. Из вежливости.
– Да-да, вот так! А можете расхохотаться?..
«Сбывается, – подумал Портупеев. – Сон сбывается». Сейчас начнут считать его деньги. Фотограф припал к земле с торчащим телескопическим объективом. «Надо покупать!» – невпопад снова подумал Портупеев, и на лице его в этот момент появилось очень осмысленное выражение.
– Отлично! – похвалили Портупеева, словно умную собаку.
Подошла тетя – припудрить ему нос. «Зонтики» с лампами внутри разъехались в разные стороны.
Портупеев снова разместился на стуле. Ему велели забыть, что у стула есть спинка. Сделать это было непросто. Груз прожитых лет осел в Портупееве. И осел преимущественно в нижней части туловища.
Портупеев очень старался. Все-таки Портупеев – человек дела. Все! Хватит бардака! Он должен работать. Он должен вложиться. Даже если его разденут до крестика на груди. Даже если его разуют. Он должен...
Главной репликой Люси в общении с Лорой было: «...Ну ты даешь!!!» Она искренне восхищалась талантом подруги создавать «паблисити» и превращать собственную жизнь в вечный фейерверк, по крайней мере, это было нескучно. И она, пожалуй, даже пригласила бы Лору на работу к себе, в агентство «Ариадна», если бы не боялась потерять ее дружбу.
Случай поработать с деятельной Лорой как раз представился, когда Портупееву вздумалось заявить о себе как об общественно-значимой фигуре на поле Го... города. Спонсорство концерта в музыкальном театре для такого дела – то, что надо.
Бэлла отказалась воспевать унитазы. Ей нужно хорошо выглядеть, а из-за Свенягина этого у нее на лице один нос выделяется.
Люся благоразумно решила не открывать Нануке всю правду. Люди искусства – они такие нервные, такие тонкие. Утонченность Нануки прямо пропорциональна его полноте. Он встряхнет львиной гривой черных волос, задумчиво опустит красивый греческий профиль на деку скрипки, и чуткая рука со смычком в белых изнеженных пальцах взметнется к струнам...
Ира Кукуева вышла на сцену в дисконтном пиджачке, чтобы объявить номер. «Генеральный спонсор концерта – фирма „Портупеев и Ко“, – сказала она с выражением, глядя прямо в зал. Она тренировалась. Ой, то есть репетировала. Она очень старалась: вдруг ее заметят и пригласят на работу в крупное рекламное агентство. А хоть бы и в это – с опереточным названием.
Но то ли агентство было некрупное, то ли с названием что-то не то, но отдуваться за все приходилось одной Люсе. Концерт вот-вот должен начаться, а Люся мечется в кулисах, сжимая мобильник во влажной ладошке, не хуже Бэллы, – Нануки нету!!!
«Абонент временно недоступен...» – то и дело слышала Люся в трубке, нетерпеливо жала на «отбой», а потом на «вызов» снова и снова – «...или находится вне зоны действия сети», – равнодушно сообщал голос, переходя на иностранщину. Если бы Люся умела материться, она охотно перешла бы на матерщину, и это сэкономило бы ей большое количество нервных клеток в общении с милым автоответчиком. По крайней мере, так утверждает Лёша. А делать-то что?!
Зрители уже подтягивались понемногу к музыкальному театру, рота солдат уже надраила сапоги, «благотворительные» старушки уложили, как могли, рыжие от полезно-дешевой хны седые букли, Зинка Голубева выбрала не самую тесную кофточку, Портупеев преисполнился важности. Нануки не было!!!
Нануки не было ни в комплекте с Лорой, ни по отдельности, потому что Лоры не было тоже: они, безусловно, вдвоем находились где-то вне зоны действия сети, без вариантов, вернее, совершенно не находились. Хотя, если разобраться, Люсе нужен был только Нанука, желательно со скрипкой, а Лоре выступать не обязательно. Что же делать?! Что делать?..
– Белочка! Выручай! Телефон нужен! Срочно!!! – в экспрессии взывала Люся.
Все! На фиг Портупеева! На фиг Нануку! Чтобы я еще... Да никогда!..
