Его образ жизни был далек от монашеского, и не чужды плотские утехи. Да и против женитьбы как способа оформления отношений Олег не имел ничего против. Но вставал квартирный вопрос, который уж не просто испортил москвичей, а загнал в тупик. Из тупика всегда есть выход — топать назад. Для Олега «топать назад» означало бросить науку, податься в бизнес, заработать на квартиру или, по крайней мере, получить должность, которая позволит взять ипотечный кредит. Олег бросать науку не хотел. Он любил свою работу, жил ею, у него были планы, идеи, теории. Он не мог существовать без драйва — жгучего интереса к любимому делу. Пробовал, не получилось: чуть не умер от скуки в фармацевтической компании на денежной работе. Чувствовал почти физически, как покрываются плесенью мозги. Спасибо Соколову, взял обратно в институт. Олег принадлежал к тем редким людям, у которых адреналин вырабатывается, когда глаз прилип к окуляру микроскопа, а на совещаниях по разработке корпоративной политики гормон вообще не вырабатывается. У него дрожали руки в предвкушении итогового опыта на крысах, но Олег засыпал при разговорах о денежных потоках, капиталах и выгодных вложениях. Да и вкладывать ему было нечего. Его оставляли равнодушными утехи богачей — шикарные машины, яхты, виллы на райских островах в теплых морях. Отдельная квартира — предел желаний. Ведь жену некуда привести. Разве что в корыте ванны ночами брачные забавы устраивать или переселить в ванную любимую бабушку. Когда бабушка, с которой Олег в одной комнате ночевал на раскладушке, заводила речь о том, что зажилась на свете, не дает внуку семью создать, Олег бурно протестовал. Жен у него может быть хоть десяток, а вырастившая его и сестру бабушка — одна единственная и несравненная.
Олег и Лялька возвращались с прогулки теплым летним вечером. Хотя часы показывали девятый час, на улице было еще светло, во дворе играли дети, на лавочках сидели мамаши и пенсионерки. Неожиданно дорогу Олегу перегородила молодая женщина. Она была взволнована, тыкала пальцем то в Олега, то в собаку и, заикаясь, произносила местоимения:
— Это вы! Это он! Вы! Он!
— Мы, — благодушно ответил Олег. — А в чем дело?
— В том, что у нас беременность!
— Поздравляю!
— Издеваетесь? У меня собака породы ретривер.
На лице девушки было написано крайнее возмущение, причина которого была Олегу недоступна. Но девушка смотрела с таким вызовом, словно требовала отдать долг. Ему не оставалось ничего, кроме как развести руками. Эту девушку Олег видел впервые и не одалживался у нее.
— Не нужно хлопать глазами и разводить руками! — продолжила возмущенные и невразумительные речи девушка. — Вы должны нести ответственность!
Олег забавлялся разговором. Ненормальная молодая женщина была очень симпатичной. И ей шло волнение — казалось, что она вся, от кончиков русых волос до голых пальцев ног, выглядывающих из босоножек, тихо вибрирует. Смешно раздувается носик, дрожат губы, волнующе подрагивает грудь за тонкой тканью платья, и слабый ветерок, играющий с юбкой, точно специально усиливал эффект трепетного возмущения. Обычно девушки идут по жизни закованными в невидимую скорлупку, с неприступно-отстраненным выражением лица и со взглядом в никуда. Но когда переживают сильные эмоции, скорлупка дает трещину, и можно рассмотреть истинное лицо. Бывает, что за симпатичной броней оказывается неаппетитная сердцевинка, а то и вовсе пустышка. Но у девушки, которая требовала от Олега нести какую-то ответственность, внутренне ядрышко было очень милым.
— Я нести? — переспросил Олег с улыбкой.
— Вы и ваш пес, — подтвердила девушка. — То есть вы за него, то есть вместе с ним, — запуталась она.
— А! — наконец, сообразил Олег. — Лялька вашу собачку… как бы это сказать… осеменил?
— Никакая ни Лялька, а ваш немец. Мою девочку… — она тоже затруднялась подобрать правильное слово, — покрыл, я сама видела, не успела прогнать, думала, пронесет, но все случилось.
— Его зовут Лялька, — представил Олег пса. — А вашу как?
— Стеша, Стефания.
— Красивое имя.
— Не уводите разговор в сторону! Скоро родятся щенки. Знаете их сколько? Стеше делали УЗИ, пятеро! Беспородных! Что я буду с ними делать? Мы вообще не собирались вязаться, и Стешеньке всего два года.
Олег изо всех сил старался не улыбаться. Девушка нравилась ему все больше и больше, а ее претензии были до наивности смешны.
— Как же ты так, Льлька? — попенял он собаке. — Извиняюсь, он ссильничал Стешу или по обоюдному согласию?
— Она не сопротивлялась, — вынуждено призналась девушка. — Но это не имеет значения!
— Старик, может, ты пьян был? — спросил Олег пса и тихо повторил: — Папа пьян.
Лялька послушно упал на спину и принялся дрыгать ногами, кататься из стороны в сторону. Олег расхохотался.
— Видите, он сожалеет.
Но девушке было не до смеха:
— Не устраивайте цирк! За то, что случилось, в равной степени ответственны и Стеша, и этот Лялька. Придумать же такое имя здоровой овчарке! Следовательно, ответственны их владельцы. В человеческом обществе отцы несут ответственность за незапланированных детей.
— И у людей с эти делом туго, без судов не обходится, а уж среди собак! Как вы себе представляете ответственность Ляльки? Алименты он что ли должен выплачивать?
— Вот именно! — подхватила девушка. — Я второй месяц изучаю этот вопрос, прошерстила Интернет и со специалистами консультировалась. Когда происходит плановая вязка, то с кобелем расплачиваются щенками, они называются алиментными. Забирайте всех Стешиных в виде алиментов. До месяца мы их подрастим, конечно, — милостиво договорила девушка.
Олег представил Иру и Мишу Соколовых, которым преподносят пять маленьких щенков-бастардов. Хотя дочери Соколовы будут, конечно, в восторге.
— Что будет с мамой, когда твои алименты в доме нарисуются? — спросил он пса. — Мама заругается.
Лялька сделал печальную морду, повернув голову набок, подняв нос кверху, разинул пасть и протяжно заскулил, завыл, залаял. Это было точно к месту и очень смешно. Даже девушка улыбнулась:
— У вас умный пес.
— Строго говоря, он не мой. Присматриваю за Лялькой в отсутствии хозяев. Пес выдающийся, с генами жениха вашей Стеше повезло. А почему нам всех щенков, а не поровну? Пять на два не делиться, — почесал Олег затылок, как при сложной задачке. — Проблема! Не обсудить ли ее нам в другой, спокойной обстановке? — кивнул он на дверь подъезда.
Олег не рассчитывал, что девушка быстро согласится и согласится ли вообще подняться в квартиру, однако хозяйка беременной Стеши кивнула и направилась к дверям. Олегу было невдомек, что девушке хотелось узнать точный адрес — куда доставлять приплод.
— Как вас зовут? Меня — Олегом.
— Валерия, Лера.
Олег рано радовался, за порогом квартиры, оглянувшись по сторонам, удостоверившись по деталям обстановки, что здесь живут благополучные граждане, Лера вдруг заторопилась домой. Мол, забыла, что у нее есть неотложные дела, и Стеша еще негуляна.
— Как же так? — расстроился Олег. — Мы с вами не обсудили деталей усыновления, то есть усобачивания. Сейчас быстро покормим Ляльку и сами попьем чайку. Есть потрясающее печенье моей бабушки. Она готовит на всю нашу многочисленную семью, но никогда не придерживается строгих рецептов. Потому что кулинария должна быть творчеством, вдохновением. В противном случае, многочасовое простаивание на кухне превращается в рабство. Посуду бабушка, кстати, мыть терпеть не может. Какое творчество в мытье посуды?
Олег трындел про бабушку и мягко подталкивал Леру к кухне. Если человек говорит о бабушке, то есть смутная гарантия, что этот человек не насильник, к которому ты забрела по ошибке. Впрочем, Олег не лукавил, когда рассказывал про бабушкины кулинарные опыты — то выдающиеся, то совершенно несъедобные. Он упомянул про сестру, племянника, маму с папой. Ни дать не взять — облагороженный большим семейством культурный молодой человек.
Олег прикидывал: хватит ли бабушку склонять, расслабилась ли девушка — когда она спросила, наблюдая за Олегом, насыпавшем в миску Ляльки гранулы корма:
— Вы сухим кормите?
— Мы да. А вы?
— Варю. На бульоне из куриной кожи, она выгодная — десять рублей килограмм и дает хорошую наваристость. Добавляю рис, гречку, овощи. Потом непосредственно в миску замешиваю мясо — обрезь, которую покупаю на рынке.
— Непосредственно? — переспросил Олег, делая вид, что его интересует собачье питание. — А в чем преимущества?
Лера принялась подробно объяснять разницу между натуральным кормлением и сухими смесями. Она подробно, по книгам и сайтам в Интернете, изучила взращивание собак. Олег ага-агакал и да-дадакал, заваривая чай, накрывая на стол. Бабушкиного печения на самом деле не имелось, но за него вполне могло сойти магазинное овсяное, пачку которого Олег приметил в кухонном шкафчике. С продуктовыми запасами Соколовых Олег обошелся мародерски. Открывал банки консервов: с морскими деликатесами, маринованными огурчиками, паштетами, оливками, молодыми бамбуком и кукурузой — все метал на стол. Потому что из собственных яств имел только колбасную нарезку, сыр и бутылку вина, купленные по дороге с работы. Девушку надо накормить, хотя лучше бы подпоить. Леру он ловко вывел на рассказ о любимой собачке. И пока Олег хлопотал, она вспоминала, как в детстве мечтала о лопоухом питомце, но смогла себе позволить завести собаку только сейчас, как покупала Стешу, как та росла, какая она умная, ласковая, все-все понимающая.
