Лоренсо так трясло, что он вынужден был сжать челюсти, чтобы не стучали зубы. Когда взошло солнце, он лежал с открытыми глазами.
Два дня спустя это самое солнце стало свидетелем любопытной сцены в горах. Несколько истребителей штурмовали гору Индио. Они бросали бомбы, прочесывали из пулеметов лес. Партизаны в это время находились в безопасности и, смеясь, наблюдали за невиданным сражением.
— Они уничтожат все деревья и кусты на этой горе!
— Что ты, они и гору разнесут на куски. Ведь они ее продырявили пулями…
Взрывы бомб заглушали хохот. Неожиданно Лоренсо заразился настроением повстанцев, ему захотелось посмеяться над ними самими, и он закричал:
— Это я их послал туда! Я им сказал, чтобы они бомбили гору Индио. Это я им сказал!
Он кричал, чтобы все это слышали. Он прыгал от радости. Он выиграл, отомстил. Если два дня назад у него не хватило мужества убить Майора, то сейчас он отомстит им, он покажет им свое могущество… Он смеялся над ними, смеялся им в лицо.
В полдень Майор собрал отряд и сказал, что они должны немедленно уйти из лагеря, так как слишком долго находятся на одном месте и крестьяне начинают их примечать. Пойдут они на Лас-Пеньяс, горный кряж в двадцати километрах отсюда, с отвесными склонами, покрытыми густым колючим кустарником. Майор посоветовался с Лоренсо по поводу выбранного места, тот одобрил план и добавил, что лагерь лучше всего разбить у истока ручья, куда он их приведет.
Они совершили этот переход ночью и на рассвете были на месте. Казалось, сама природа позаботилась о безопасности отряда: кругом были отвесные скалы и с одной стороны шумел большой водопад. Лоренсо усердно помогал партизанам разбить лагерь, когда к нему подошел Майор и попросил его пойти на разведку местности и на поиски продуктов. Это нисколько не удивило Лоренсо, ведь он был доверенным лицом партизан. Когда он уходил из лагеря по течению ручья, Майор следил за ним до тех пор, пока Лоренсо не скрылся из виду. Затем он вернулся к партизанам и приказал тотчас же собраться и подняться на вершину горы. Майор объяснил, что подозревает Лоренсо в предательстве и хочет это проверить. Он распорядился оставить в лагере охранение из трех человек. Под вечер караульные прибежали к Майору с известием, что вдоль берега ручья движется отряд регулярных войск. И через некоторое время, когда повстанцы спускались по противоположному склону горы, они услышали выстрел, за ним залп, а затем началась ожесточенная стрельба: солдаты бросились в атаку на оставленный повстанцами лагерь. Так повстанцы убедились в предательстве проводника.
Целую неделю Лоренсо не появлялся. Однажды отряд спускался в долину Рио-Негро, чтобы принять в свои ряды новых бойцов из числа жителей города, и тут было получено известие, что Лоренсо видели неподалеку. Майор приказал немедленно захватить его. Лоренсо не оказал никакого сопротивления, может быть, потому, что ничего не подозревал, а может быть, из страха. Когда его привели к Майору, он не показал и виду, что волнуется. Говорил без остановки, придумывал всякие небылицы, но, когда майор приказал обыскать его, лицо проводника стало неузнаваемым.
У него нашли пистолет, две гранаты и пропуск, подписанный Кастильо. Лоренсо понял, что погиб и что судьба его решена. Он опустил голову и пробормотал, чтобы его расстреляли.
— Почему ты это сделал? Почему ты нас предал? — спросил Майор.
Лоренсо рассказал все.
— Я не верил в тебя. Я видел солдат. Я видел их собственными глазами, когда меня повели в Эль-Хибаро. Их были тысячи, этих солдат, и все они были хорошо вооружены, все сытые. Я не думал, что вы долго продержитесь в этих горах, был уверен, что придет день и вы попадетесь в ловушку и солдаты с вами покончат. Вас было так мало, и у вас не было ни оружия, ни патронов, ни продуктов… Кроме того, я мечтал получить десять тысяч и погоны капитана, которые мне должны были дать… если бы я убил тебя.
— И ты верил, что Кастильо выполнит свое обещание? Ты что, не понимаешь, что он обманул тебя? Даже если бы ты убил меня, ты все равно ничего бы не получил. Наоборот, тебя моментально убрали бы. Разве ты не понимаешь, что такого свидетеля они не оставят в живых?
Лоренсо задумался, затем медленно проговорил:
— Может, ты и прав… Мне это не приходило в голову.
* * *
Выстрел стер все воспоминания. Он лежал с открытыми застывшими глазами. Командир группы вложил пистолет в кобуру.
— Давайте закопаем его.
Они рыли могилу, когда подошел Майор. Он смотрел, как комья земли, срываясь с лопат, падают на лежащее в могиле тело…
«Если, борясь с такой незначительной группой, плохо вооруженной и экипированной, они были вынуждены обратиться к помощи предателя и даже при этом не достигли своей цели, то сейчас, как никогда, я уверен, что они не победят нас», — думал Майор.
Время подтвердило его правоту.
ПОЦЕЛУИ, ЗАСТЫВШИЕ НА КАМНЕ
Перевод с испанского Ю. Погосова
Ты смеешься, и каштановая прядь падает тебе на лоб, ты говоришь, но я не различаю слов, я лишь слышу твой голос, он звучит, как и прежде. А это было так давно…
У меня на коленях газета, и я закрыла глаза. Я вижу тебя в один из тех вечеров. Они навсегда запечатлелись во мне, и времени не стереть их. Они вечны, Лало! Ты слышишь меня? Рука моя движется под газетой, я глажу свои колени и вижу то, что так и не сбылось…
По комнате ходит Пабло, он роется в шкафу, стучит вешалками.
— Пойдешь со мной?
Медленно открываю глаза, боясь вернуться в реальный мир. Пабло надевает рубашку и смотрит на меня.
— Нет, Пабло, мне не хочется.
— Что с тобой?
— Ничего.
— Как ничего? Смотришь как лунатичка. Ты что, заболела?
— Нет, Пабло.
— Ладно, перестань. Ты мне не нравишься такой. Если останешься — совсем раскиснешь. Пошли со мной.
— Нет, Пабло.
— Я ухожу.
Пабло наклоняется и целует меня. Он уходит, хлопнув дверью что есть силы.
Нехорошо говорить так, но временами меня удивляет, что рядом со мной — Пабло. Ты не знаешь его, мы поженились около года назад. Он не похож на тебя — и вообще никто не похож на тебя, — но он неплохой парень. О Лало, увидеть тебя семь лет спустя! Я вчера не пошла туда: боялась натворить каких-нибудь глупостей, разреветься или попытаться дотронуться до тебя. К тому же надо было выдержать столько чужих взглядов… Но я знала, сегодня ты ждешь меня в парке.
Я вырезаю заметку и прячу ее в коробку из-под конфет, которые ты подарил мне в тот знаменательный день. Твое именное кольцо в честь окончания колледжа. Никто не знает, что оно у меня. Открытки, которые я получала каждый четверг вместе с цветком. Только один цветок. Тебе повезло — у твоего отца был цветочный магазин. Это ты сам так сказал. Ты помнишь? Твоя зачетка за первый курс медицинского факультета. Ты хотел ее выбросить. Пистолет, который ты торжественно вручил мне в парке. И ни одной фотографии. После отъезда в Тампу[39]ты не писал мне, а фотографии послал своей матери. Лидия собиралась попросить их, чтобы показать мне, но не то передумала, не то не решилась, а потом мы переехали в другой район города и я потеряла ее из виду.
У меня сохранились только три твоих письма. Я их так зачитала, что сейчас едва разбираю буквы. Две вырезки: из газеты «Революсьон» и журнала «Боэмия». Но в них напечатали не твои фото. Ты там не похож на себя. На них изображен не мой Лало. Не знаю почему, я не узнаю тебя на них… А сейчас я думаю о том, что осталось всего несколько часов до нашей встречи, когда я смогу обнять твою голову, смогу поговорить с тобой. При мысли об этом меня охватывает дрожь. Лало, ты остался таким же, каким я тебя знала? Я вне себя от нетерпения. Как и раньше. Нет. Сейчас я волнуюсь намного больше, чем тогда. Словно все эти годы мое волнение росло, усиливалось, побуждаемое надеждой и воспоминаниями. Я чувствую, как что-то сжимается у меня в животе, щекочет внутри, напрягает все тело, заползает в грудь, пальцы, волосы… Я оденусь так, чтобы тебе понравиться. На руке у меня будет твое кольцо, а в сумке — твой пистолет.
Я схожу у «Сорренто». Ты не знаешь, что это такое. Это пиццерия, которую открыли в помещении бывшего кафе «Аполо». Ведь на углу, где мы впервые встретились, уже нет остановки… Автобусные маршруты сейчас изменились. В Сантос-Суарес и Санта-Эмилию автобусы ходят не так, как раньше. Я переживаю сейчас все заново. Не знаю, для чего я это делаю. Для того чтобы воскресить прошлое, вспомнить каждый уголок, где мы встречались, каждый тротуар, по которому вместе ходили, или, может быть, я просто не решаюсь пойти на встречу с тобой? Меня начинает лихорадить, как только я подумаю о том, что ты меня ждешь, как всегда, в том парке.
