Тим Лотт - Запретное видео доктора Сеймура

И должен извлечь выводы? Что прикажете делать? Когда исчезла одна из главных причин, оправдывавших наши с Шерри мероприятия. Даже двух уже нет. Нет. Не осталось ни одной. Потому что от Памелы Джил я тоже защищен записью с миссис Мадуубе и ее сестрой. Мне ничто не угрожает. Виктория и Гай ведут себя нормально. Саманта верна мне. Так почему бы мне не вернуть все оборудование и больше никогда не видеться с Шерри?

Нет, я вовсе не влюблен в нее. Нет. Совсем нет. Но действует она на меня совершенно чарующе. Она сделала меня другим человеком. Она завела меня достаточно далеко. Насколько дальше она способна завести?

Надо будет, конечно, с ней встретиться. Я обещал. Она сказала, что хочет показать мне еще несколько своих записей. И конечно, она хочет, чтоб я принес еще своих. Но мне начинает казаться, что мы и так уже зашли довольно далеко.

Возможно, достаточно будет просто посидеть с ней, посмотреть кассеты. Она одинокая и немного странная. Я всю жизнь пытался помочь людям. Почему не помочь ей?

И все равно, скрывать все это от Саманты — особенно теперь, когда выяснилось, что она мне не изменяет, — становится все неприятнее. Да, сам процесс доставляет мне удовольствие. Это интересно, черт побери, а в моей жизни уже давно все так адски скучно.

Итак. Я снова пойду к Шерри. Мы договорились встретиться в субботу в магазине, и я пойду. Кроме всего прочего, я б не отказался покурить еще марихуаны. Это и впрямь здорово. Но в душе я человек умеренный. И благоразумный. Я знаю, что всему должны быть пределы.

Полли стала тише по ночам. И на работе меньше поводов для стресса. Я стал лучше спать. Кризис проходит. В этом никаких сомнений. Скоро я смогу оставить Шерри Томас навсегда. Наверное, сейчас мог бы ее оставить. Но мне кажется, это было бы несправедливо. Я не могу ее бросить просто так. После того, как она помогла мне. Во всяком случае, пока не могу.

Я подожду еще несколько недель. А потом надо будет с ней поговорить.

Доктор Сеймур преклоняет голову перед камерой.

Боже милостивый, благодарю тебя за спасение. Благодарю тебя за дар целительства, который ты вернул мне. Спасибо, что указал мне путь, который может привести меня к спасению. Благодарю тебя за жену, Саманту, и за любовь, залог ее верности. Я так хочу знать, что может сделать ее счастливой, потому что, только осчастливив ее, могу быть счастлив сам. Но я думаю, и она сама это говорит, что наш брак выше таких категорий, как счастливый-несчастливый. Мы такие, какие мы есть.

Благодарю тебя за мою красавицу Викторию и за путь, который ты указал, чтобы защитить ее от Мейси Калдера и Гая. Я знаю, что Гай мальчик неплохой, что бы там ни говорила Шерри. У него просто сейчас сложный период, и я уверен, что с твоей помощью он вырастет хорошим человеком. Потому что я хочу, чтоб он был хорошим. А сейчас он изучает твои методы, Господи, он открывает для себя простые истины: что нет следствий без причины, преступления без наказания, потому что его отец смотрит за ним, как ты, отец наш, смотришь за нами. Он, возможно, гневается на правосудие, которое обрушилось на него ни с того ни с сего, но насколько больше он возненавидел бы его, если б не было никакой справедливости, кроме безнаказанности? Теперь есть порядок. Теперь есть твердая почва под ногами. Значит, теперь может установиться мир.

Прошу тебя, помоги Шерри Томас, потому что я знаю, что этой женщине нужна помощь, а я смогу помочь ей, только разделив ее боль, ее навязчивые идеи. Я знаю, что близится время, когда мне придется отойти от нее, но ведь все мы должны учиться жить самостоятельно, разве не так, Господи? Разве не так? Потому что, в конце концов, у нас есть только мы сами да ты. А ты есть мы.

Я устал, Господи, устал и хочу спать.

Прошу, помоги мне заснуть.

Примечание автора: Из записей, произведенных в следующие дни, в наличии имеются только видеодневник и сцена признания. Доктор Сеймур либо принял решение прекратить слежку, убедившись, что жена ему не изменяет, либо же стер все последующие материалы. Так или иначе, следующая имеющаяся запись была сделана системой видеонаблюдения в «Циклопе» через значительный промежуток времени — то есть в субботу.

Доктор подходит к входу в СВЦ и обнаруживает, что магазин снова заперт. Тряхнув решетку, он поднимает голову и говорит прямо в камеру:

— Шерри, какого черта? Я думал, мы договорились о встрече.

У него звонит телефон. Он отвечает:

— Что ты делаешь?.. Так… Ты проболела всю неделю?… Почему же ты мне не сообщила?

Он смотрит на часы.

— Не знаю… Не знаю, Шерри. Времени у меня в обрез, честно говоря.

В отличие от прошлого визита, теперь в его голосе звучит скорее раздражение, а не просьба.

— Хорошо. Тогда ладно.

Доктор Сеймур заходит в квартиру, он одет почти как в первый раз. Одежда Шерри Томас радикально отличается от всех ее предыдущих нарядов. Тщательно отмытое скрабом лицо сияет в отсутствии косметики. На ней хорошо отглаженные джинсы, безупречно новые кроссовки и сдержанная блузка с длинным рукавом и пуговицами на запястьях. Волосы забраны назад в девичий хвостик. Впервые она выглядит невинной, даже ранимой.

Нам неизвестно, чем, кроме жучка в мобильном телефоне, она отслеживала душевное состояние доктора Сеймура, как нет и записей разговоров, которые она могла подслушать. Саманта Сеймур утверждает, будто в последней своей исповеди Алекс сказал ей, что уже отдаляется от Шерри Томас — оградив себя от клеветы о домогательствах к миссис Мадуубе и избавившись от подозрений в ее, Саманты, неверности. Он признавал, что по-прежнему очарован личностью Шерри Томас, но хочет покончить со скрытым видеонаблюдением. Его желание отстраниться хорошо заметно в следующем разговоре. Доктор Сеймур проявляет нетерпение, в чем не был замечен раньше, как будто раскаивается, особенно в свете невинности своей жены, что позволил себе так далеко зайти. По словам Саманты, он собирался прекратить общение с Шерри Томас, но решил, что, поскольку у нее слишком хрупкая психика, с ней нужно обращаться очень аккуратно. Он подозревал, что их разрыв может привести к непредсказуемым, даже опасным последствиям, — безусловно полагая, что опасность грозит скорее ей, нежели ему.

— Что-то ты на больную не похожа.

— Что ты понимаешь!

— Чего ради это все, Шерри?

— Заходи, Алекс. Пожалуйста.

Он, как и в прошлый раз, садится на диван лицом к огромному телевизору.

— Прости меня, Алекс. Я понимаю, ты, должно быть, злишься на меня, что я тебя опять сюда затащила, но я должна тебе кое-что показать.

— А почему просто не сказать?

— Я подумала, что ты не придешь — решишь, что я сумасшедшая или еще что.

— Я не считаю тебя сумасшедшей. Но и не думаю, что твое поведение — наше с тобой поведение — можно назвать здоровым.

— Наверное, мне нужен врач.

— Давай без кокетства. Я хочу поговорить.

— О чем?

— Послушай. То, что тут было в прошлый раз. Это было — я об этом не жалею. Это было что-то особенное.

— Но?

— Ты действительно помогла мне, Шерри. Камеры — они рассказали о моей жизни такое, чего я никогда не узнал бы. Они сделали меня другим человеком. Ты сделала меня другим человеком. Вот так быстро.

— И как же они это сделали?

— Я, по крайней мере, выяснил, что моя жена меня любит.

— Ты принес запись? Где она с Пенджелли?

— Нет, не принес, но запись снимает с нее любые подозрения. А это все меняет. Я был уверен, что ты права. Что у нее роман на стороне. Что она мне изменяет. Теперь я знаю, что ни на что подобное она не способна. Таким образом, я… таким образом, мое предательство практически невозможно оправдать, понимаешь?

— Предательство? Какое предательство? Мы ничего такого не делали.

— Я раскрыл тебе секреты, Шерри.

— Из наилучших побуждений.

— Сомневаюсь, чтобы Саманта восприняла это так же.

— И что? Ты просто бросишь все это?

— Не знаю. Это может зайти слишком далеко, если уже не зашло.

— Ты вот чего не понимаешь, Алекс. У тебя сейчас такая сильная позиция только благодаря камерам. Ты знаешь, что происходит. Как только ты потеряешь эту силу, твои домашние сразу это почувствуют. Твоя жена и дети снова перестанут тебя уважать. А то, что произошло, твое мимолетное перерождение, они воспримут как фокус, обман, подтасовку. Ты снова окажешься у разбитого корыта. Поверь мне.

Какое-то время оба сидят молча, ситуация патовая. Шерри Томас вынимает сигарету из пачки красного «Мальборо», предлагает доктору Сеймуру, который, как обычно, отказывается. Прикуривает.

— Можно тебе кое-что показать?

— Еще одну запись?

— Да.

— Из твоей жизни?