Страсбург. Эффект порхающей бабочки
Вечерний город встретил Павла хорошей погодой, ярким, многоцветным сиянием иллюминаций, толпами праздно шатающихся туристов. Всё почти как в его первый приезд сюда, поймал себя на мысли Фролов.
Сойдя с парижского экспресса, Павлу захотелось немного пройтись, тем более что он был налегке: кофр с ноутбуком не был тяжёлой ношей. Скоротечный перелёт с мыса Канаверал в Бурже его совсем не утомил. Поэтому, неторопливо шагая по улицам Страсбурга, Фролов с удовольствием вдыхал свежий воздух, разглядывал витрины и гадал, на месте ли Зоммер.
Хотя что Зоммер? Что у него за заботы?! Вот ему надо действительно решать, как жить дальше! Павел вдруг остро почувствовал, что уже тоскует по Лилии. Может, любовь спасает его от одиночества? Он почему-то вспомнил последнюю странную фразу, которую, прощаясь с ним, произнесла Лилия: «Запомни и утешься, милый, даже самая красивая женщина в мире не может дать больше того, что она имеет».
Павел вновь вспомнил о Курте. Как преподнести ему свою флоридскую одиссею? А главное, как сказать о состоявшемся торге с этим дьяволом-искусителем – Дэйвом Блейком? Павла мучили угрызения совести: по большому счёту, он считал перед адвокатом себя предателем. Он не заметил, как ноги сами привели его на аллею парка «Оранжери», где они нередко встречались с Зоммером. Присев на влажную после дождя скамейку, Фролов отрешённо наблюдал за праздной публикой, гуляющей по аллее парка.
– С возвращением тебя, блудный сын! Где ты пропадал?
Фролов чуть не свалился со скамейки. Подняв глаза, он увидел сияющее лицо Курта. Тот подозрительно внимательно вглядывался ему в глаза.
– Я всё про тебя знаю, приятель. Мадам Лурье выложила всё как на духу. Что у тебя гостила молодая женщина неземной красоты, с которой ты и укатил в неизвестном направлении. Признавайся, где ты её подцепил? – В голосе адвоката зазвучали интонации мяукающего мартовского кота.
– Было дело, – уклончиво ответил Павел. – Скорее она меня подцепила.
– А как же иначе? Ты же у нас мачо! Правда, нищий, как церковная мышь... – рассмеялся Курт. – И где же вы залегли на дно? В Ницце? Конечно, платила она? Везёт же людям...
Вместо ответа Павел поднялся с места и потянул Зоммера за рукав пальто.
– Пойдём прогуляемся. Что-то холодновато сидеть на одном месте. А может, ко мне домой?
Когда они, не сговариваясь, двинулись в сторону квартиры мадам Лурье, Павел загадочно прошептал Курту на ухо:
– Движущуюся мишень труднее засечь направленными микрофонами.
– Неужели ты думаешь?..
– Я уже ничему не удивляюсь...
– Сейчас удивишься, – не дал досказать ему Зоммер. – Ты слышал, что случилось с мэтром Конти? Впрочем, откуда? По требованию семьи об этом нигде пока не сообщалось.
– Что случилось с Конти? – насторожился Фролов. Фрагменты разговора с Блейком мгновенно всплыли в его памяти.
– Инфаркт, и его срочно переправили в парижский кардиоцентр, – сообщил адвокат. – Надо надеяться, что старик выкарабкается.
– А мэтр когда-нибудь жаловался на сердце?
– Откуда мне знать? Я не его лечащий врач. Но почему ты спрашиваешь? – Глаза Зоммера забегали за линзами очков. А это, насколько его мог изучить Фролов, означало, что тот сильно занервничал. – Я же вижу, что ты спрашиваешь неспроста. Если с Конти случится худшее, то нам практически ничего не светит на процессе. Ты это понимаешь?...
– Не совсем... Словом, я так не считаю, – растягивая слова, произнёс Фролов, остановившись. – Мы с тобой, герр Зоммер, оказались в роли резонансной бабочки. Знаешь, что такое «эффект бабочки»?
– Какие ещё бабочки?
– Жалко, что ты не физик... Тебе трудно будет понять. Как бы объяснить это проще... – Павел задумался, подбирая нужные слова. – Дело в том, что в физическом мире, то есть в природе, всё теснейшим образом взаимосвязано. Через всякие там поля, электромагнитные волны, кванты. Это тебе неинтересно... Так вот, учёные теоретически доказали вероятность того, что даже бабочка, взмахнув крылышками где-то в Африке, вполне может вызвать цунами во Флориде. – Упоминание о Флориде вырвалось у него подсознательно.
– Ты хочешь сказать, что мы с тобой вызвали цунами на другом континенте? – удивлённо спросил Курт.
«Если б ты знал, дружище, как ты близок к истине», – мелькнуло в голове у Фролова, но вслух он предпочёл ответить вопросом на вопрос:
– А ты разве так не думаешь? Вполне возможно, что и Конти на нашей совести. А если это так, то угроза более чем серьёзна. – Фролов стал мрачнее тучи.
– Ты серьёзно считаешь, что инфаркт мэтра Конти – это результат покушения? – Зоммер даже присвистнул от леденящего неправдоподобия своей формулировки.
– Как говорят в Одессе, я уже не считаю, я знаю... – Павел зло сплюнул.
– Откуда знаешь? Признавайся, где ты всё это время обитал?
– Честно говоря, Курт, я всё же немного устал с дороги. Даю слово, я всё тебе расскажу. А сейчас попросим мадам Лурье нас чем-нибудь покормить. Поедим и поговорим.
Предложение устроило обоих. Павел мог выиграть ещё чуточку времени, а Зоммер быстро сообразил, что в квартире пожилой хозяйки вряд ли кому в голову придёт устанавливать подслушивающие жучки.
Когда стол был накрыт, мадам Лурье деликатно удалилась, мотивируя тем, что ей надо идти в церковь на вечернюю мессу.
Оставшись одни, приятели ещё некоторое время сидели молча, словно соревновались, кто кого переглядит. Наконец, сделав изрядный глоток красного вина, первым нарушил молчание Павел и без утайки рассказал обо всём в деталях, за исключением, конечно, отношений с Лилией. Содержание беседы с Блейком, насколько позволяла память, было изложено почти дословно. При этом он не забыл подчеркнуть, что именно Блейк очень уж недобро отзывался о мэтре Конти.
Когда же Павел закончил, Курт замер, словно восковое изваяние. Его отсутствующий взгляд был устремлён куда-то мимо собеседника.
– Что с тобой, приятель?
– И ты ещё спрашиваешь?! Всё это похоже на американский блокбастер. Я в шоке! Но если это правда, то они нас загнали в ловушку! – с отчаянием в голосе заговорил адвокат. – И прежде всего тебя, дружище. Смотри, что получается! Твоё вынужденное согласие на предложение Блейка начисто перечеркивает вопрос об иске.
– Не передёргивай, Курт. Ты же слышал, что я был в этом вопросе категоричен.
– Это сейчас. А когда ты лабораторию получишь, тогда запоёшь по-другому. А я? Два года мучительного труда, риска. Согласись, эти гады ловко вбили клин между нами. – Зоммер налил себе полбокала вина, залпом выпил и тут же налил ещё. – Да твой Блейк иуда! Пойми ты, дурья, голова, – твоя наивность просто смешна. Проиграв однажды, потом будешь проигрывать всю жизнь.
От осознания того, что адвокат прав, Фролов и сам разволновался:
– Значит, так, Курт, успокойся. У нас сейчас два реальных выхода. Первый – тебе продолжать расследование, за что рано или поздно каждый из нас получит как минимум девять граммов в сердце. Это выход, но на тот свет. Я его, заметь, не исключаю, но одновременно не боюсь. – Павел перевёл дух и внимательно посмотрел на Зоммера, слушает ли он его. – Второй – отозвать иск. Хотя я и сказал этому монстру Блейку, что буду стоять до конца, право решать оставляю за тобой.
– Какие вы, русские, всё-таки наивные, – горько ухмыльнулся Зоммер. – Ты, конечно, будешь иметь лабораторию, потому что в этом очень заинтересован сам Блейк. А я, как только иск будет отозван, в лучшем случае получу гроши, возможно даже от того же Блейка. Если ты постараешься... Но я не хочу зависеть ни от тебя, ни от американца. Ты знаешь, о чём я сейчас подумал? А что, если ниточки вашего дефолта потянутся как раз к Блейку? Уж очень подозрительно его желание, чтобы ты бросил эту историю с иском. Потом ненависть к мэтру Конти... – Курт выскочил из-за стола в ожидании реакции русского.
Павел думал недолго.
– Решать тебе. И нет нужды повторять одно и то же.
– Тогда я хватаю свой портфельчик с компроматом, и мы летим срочно в Москву. Тебе же, как я понял, надо в Новосибирск. И только потом в Базель. А я пойду к вашему бывшему олигарху... – Зоммер стал копаться в записной книжке, – вот, нашёл, к господину Духону.
Фролов опешил:
– А ты откуда его знаешь? Это же один из тех банкиров, который...
– Да знаю я всё про него...
Удивлению Павла не было предела:
– Ты что городишь, приятель? Духон тебе рассказал? Где? Когда?
Адвокат не ожидал подобного эффекта от своих слов.
– Ты так заморочил мне мозги о своей флоридской эпопее, что я даже забыл поведать тебе о моих встречах. Пока ты пропадал, Духон искал тебя здесь, в Страсбурге.
– Час от часу не легче. – Фролов был удивлён не меньше, чем Зоммер его встречей с Блейком.
– Искал тебя, а нашёл меня. Мы с ним мило побеседовали в «Оранжери». Выпили, закусили. Словом, он дал согласие сотрудничать с нами. Он ведь тоже пострадал от дефолта.
– А сколько вкладчиков пострадало от него? – скептически сказал Павел.
