Апогей наступил через месяц. В один не самый прекрасный день ко мне прибежала товарищ Секс. «Совсем он стыд потерял, предатель», – она швырнула на стол свежий выпуск «ОблаЗОПы». На последней странице бросался в глаза заголовок «Х…й Моржовый или аскетов к ответу!» Я быстро пробежался по тексту. Обычная антиаскетская пропаганда: кучка приспособленцев, нахрапом идут к власти. Отдельно досталось Климу – олицетворяет все мерзкое, открыто насмехается над народом.
– Как он мог до такого докатиться?
– Измена Родине карается смертью. Пойдем, посмотрим в глаза предателю.
Главный редактор, на свою беду, оказался на работе. Он сразу догадался о цели визита, мы еще войти не успели.
– Не иметь к этой гнусной провокации никаких отношений! Меня пытаются дикредитировать! Кругом шпионы, сеют раздор в партийных рядах.
– Хватит изворачиваться, – ледяным тоном парировала Семеновна, собираясь вершить самосуд. – Смерть предателям!
Убид решил сменить тактику.
– Не губите! – истошно завопил он. – Супостаты облазнили, сбился с пути истинного! Не так много преданных людей, чтобы ими разбрасываться!
– Сколько посулили-то? – Семеновна смягчилась.
– Вот все, – промямлил редактор, протягивая триста рублей.
– Убери свои поганые деньги, – с отвращением прошептала она.
– Не густо вас проплачивают, – заметил я. – Их следует приобщить к делу как вещественное доказательство. А вы должны понести наказание за свой проступок.
Вмдила смиренно молчал, повесив голову.
– Мы обязаны сообщить наверх, вашу судьбу решат там.
– Я немедленно сажусь за докладную товарищу Моржовому, – с энтузиазмом выпалила товарищ Секс.
– А что вы там напишите? – насторожился Убид.
– Правду о ваших должностных преступлениях.
Главный редактор успокоился – бить его не будут.
Через полчаса с докладной ознакомился Джонни Пэнас. «Вмдила предал вождя зпт берет копеечные взятки тчк Необходимо наказать коррупционера зпт ждем ваших указаний тчк».
Джонни задумался: шло важнейшее заседание политбюро, велено было не беспокоить. Но налицо серьезный проступок. Главный редактор берет копеечные взятки, что для аскета такого ранга недопустимо – если уж брать, то по-крупному. Джонни рассудил, что лучше съездить в редакцию и разобраться на месте.
Через пятнадцать минут он припарковал свой лимузин на улице Правды, напрочь перекрыв движение. Такие мелочи штатного делопроизводителя не волновали – решались дела государственной важности. Переговорив со мной и Лидией (главный редактор молчал как рыба), он принял решение ехать на заседание политбюро. Все-таки попахивало изменой и нарушением аскетских принципов. Меня взяли свидетелем, а триста рублей как вещественное доказательство. За старшего в редакции осталась товарищ Секс.
Не каждый день приходится разъезжать в шикарном лимузине с доверенным лицом Клима! Поредевшие интеллигентские пикеты смотрелись у здания Аскет Холла как кактус во льду. Программа «Кто в пикете, тот лох» приносила свои плоды. Лозунги митингующих не сильно изменились: «Х…й Моржовый!», «Нет аскетскому разврату!» Джонни помахал рукой пикетирующим. После месяца стояния интеллигенты походили на аборигенов. Раздались крики «воры», «совести у вас нет». Швейцар в ливрее открыл нам дверь, за что получил от Джонни мятую стодолларовую купюру. «Спасибо, батюшка, здоровья вам и процветания». Похоже, в день он зарабатывает больше, чем я в месяц.
– Освежитесь пока в баре… И следи за этим, слинять может, – предупредил Джонни.
Никаких попыток скрыться, несмотря на явную склонность к подобным акциям, Убид не предпринимал. Спокойно ожидая своей участи, редактор с вожделением посматривал в сторону бара. «Может, по маленькой?» – читалось в его взгляде. В ценах аскетского лобби поражал разброс – посетители могли заказать столичный коньяк за две сотни рублей или коньяк «Наполеон» за двести долларов. Но средств у нас, как всегда не было. Об этом я прямо заявил главреду:
– На какие шиши?
– Как на какие? – искренне удивился Убид. – А вещественное доказательство? Его-то можно пустить в ход! На две стопки столичного хватит!
Перспектива сидеть порожняком не улыбалась. Не по-аскетски это! Народу в баре было немного, в дальнем углу обретался изрядно наклюкавшийся, грустный Иннокентий. Видимо, вопрос о его вступлении в партию оставался открытым. Некоторые посетители бросали на нас пренебрежительные взгляды: «Что за голодранцы тут?» А может, мне так казалось. Просто очень хотелось чувствовать себя полноценным аскетом, показать всем, что мы у себя дома. Но тратить триста рублей, приобщенных к делу, было выше моих сил. Хотя Убид утверждал, что это его кровно заработанные и спустить их можно с чистой совестью. Все-таки поддавшись уговорам, я вальяжно заказал две стопки столичного и лимон. «За Клима!» – Убид предложил тост. Мы чокнулись, он выпил залпом и так заразительно крякнул, что слюнки потекли даже у бармена. Я мало пил в последнее время, но с удовольствием осушил стопку за победу аскетов. Мысль, что мы пропили вещественное доказательство, я прогнал. А главный редактор всерьез задумался о продолжении банкета.
Неожиданно вернулся Джонни: «Пора». Повеселевший Вмдила вновь принял подобострастный вид. Заседание политбюро проходило в конференц-зале на первом этаже Аскет Холла. Джонни предупредил, что готовится решающий удар по конкурентам. «Настроение у вождя приподнятое, аналитики прогнозируют победу». Мы вошли в просторное помещение, оснащенное по последнему слову техники. За круглым столом собрался весь президиум: Микки Гэ’ндон, Генри Маслоу и Владимир Членин. По-царски развалившись в кресле, великий и ужасный Клим Моржовый вел совещание. В коричневом пальто и огромной черной шапке, он с интересом просматривал свежую «ОблаЗОПу». На нас не обратили внимания. Докладывал Владимир Ильич:
– Сегодня в условиях глобальной технической революции Всемирная паутина проникла в каждый город, дом и квартиру. Дети ищут эротические картинки, мужчины первую любовь, пенсионеры квитанции на оплату ЖКХ. Тотальное распространение сети – это преимущество, которым надо пользоваться. Будущее за Интернетом! Необходимо организовать покер-рум!
– Что за жидомасонские предложения? – возмутился Соломоныч. – Ты бы еще социальную сеть замыслил!
Мы примостились на стульчиках около стены. Джонни остался стоять, не решаясь прервать обсуждение.
– Их и так полно, а сайтов для онлайн игр кот наплакал! В России так вообще ни одного! Спрашивается, может ли простой рабочий позволить себе такой популярный вид досуга, как покер? К казино на хромой кобыле не подъедешь! Да и без «волосатой руки» легко запутаться, «сходить» не по правилам. Могут дисквалифицировать без компенсации. И потом, казино, клубы и катраны не способны сделать покер массовым. Он все равно останется экзотическим. Только организовав всероссийский социальный покер-рум, можно перевести техасский холдем из категории заграничного пафоса в нишу народного досуга!
– Все равно говнецом попахивает, – Маслоу повел носом.
– Хватит! – за Членина вступился Гэ’ндон.
Он не спеша подошел к холодильнику в другой части зала.
– Пива хочет кто? Сегодня не день, а американские горки какие-то, пора успокоиться.
– Все у тебя американское, – хмыкнул Маслоу, – как по-русски не разучился говорить…
Микки не стал отвечать, только прищурил глаза и чуть заметно пригрозил обидчику:
– Значит, «Пролетарское» не пьем? А я пропущу бутылочку. Идея покер-рума мне нравится! Грамотно сделаем – будет качать!
– Ты, что ли, делать будешь? – не унимался Маслоу.
– Что-то ты много пи…шь! – в разговор включился Клим.
Главный аскет отложил газету и впервые принял участие в обсуждении:
– Мы работаем по народно-демократическим принципам, если что не нравится – дверь там!
Соломоныч понял, что перегнул палку. Вспотев и потупив взор, он принялся стирать соленые капли со лба и шеи.
– Много работы, – второй человек партии пытался оправдаться, – у меня иногда бывает, виноват!
– Отдохни пару недель, – Моржовый сменил гнев на милость, – все равно в интернет технологиях ты разбираешься как я в домоводстве.
Конференц-зал озарился веселым смехом, но каждый выражал эмоции по-своему. Гэ’ндон хохотал заразительно, как актер хорошего театра. Членин хихикал, поправляя «козлиную» бородку. Маслоу ржал громче всех. И только Клим смеялся аристократично: заливисто, изредка поправляя шапку. Казалось, в такие моменты он забывает обо всем.
– А вы че приперлись? – Вождь неожиданно обратил внимание на нас.
– Shame on a Nigga! Должностное преступление в партийных рядах, – ответил Джонни. – Есть свидетели и вещественное доказательство.
