— И что? Лидия, едва расписавшись, развод потребовала?
Командир улыбнулся:
— Да нет! Приняла деток, да еще и Павла успокаивала! Все при мне произошло. Ирка появилась неожиданно. Без всякого звонка. Втащила вместе со своим вторым четыре сумки и огромный пластиковый мешок с игрушками. Поставили в коридоре. Втащили детей. Мы втроем на кухне чай пили. Как оказалось бывшая ключики имела еще одни. Потом Ирка вякнула, что раз он отец, то пусть и воспитывает, раз новую жену нашел, а они за границу собираются отдыхать ехать…
Полковник передохнул, постучав пальцами по столу. Хитро посмотрел на застывшего прапорщика и рассмеялся:
— Реакция Лидии была просто потрясающей! Она протянула Ирке и ее второму тетрадку и спокойно потребовала: «Пишите, что вы оба отказываетесь в будущем предъявлять претензии к детям и нам, а так же обязуетесь ежемесячно алименты платить. Я завтра у командира в кабинете заверю». Ирка написала, этот ее подписал тоже. Кинули пять тысяч рублей на стол за первый месяц и уехали с этим толстомордым в Москву! Детки стоят в коридоре и ревут оба. Я на табуретке заледенел, слова не смог произнести. Павла чуть инфаркт не свалил. Побелел весь! А Лидка обняла деток, успокаивает и ему говорит с улыбкой: «Вот и ладненько! Теперь вся семья вместе. Паш, ты чего не радуешься? Мы же теперь ей ничем не обязаны! Детки твои с нами. Воспитаем!».
Прапорщик откинулся на спинку и прошептал:
— Вот так сваха… — Придя в себя, засобирался: — Пойду, а то Юля беспокоится. Вот это новость вы мне сообщили про Лидию…
Утром Костя отвел сынишку в садик. Никитка даже не спросил, почему матери нет дома. Всю дорогу он рассказывал отцу, какие интересные сказки им читает в садике Маргарита Ивановна. К вечеру Горелов попросил Ульяну Якимову забрать сынишку из садика. Отдал ключи и уговорил девушку посидеть с Никиткой в квартире, пока он находится на службе. Его рабочий день заканчивался на час позже из-за назначенного в штабе совещания. Позвонил в садик и предупредил, что придет не он, а знакомая.
Когда он подошел к квартире, из-за двери доносился вкусный запах жареного лука и еще чего-то. Он позвонил. Дверь открыла Ульяна и сразу торопливо метнулась на кухню, на бегу сказав:
— Извини, сгорит…
Сбросив берцы и кепку, заглянул на кухню. Якимова готовила, а Никитка увлеченно помогал. Стоял у табуретки, потихоньку натирая морковку на терке и что-то рассказывая «тете Уле». От усердия на носике мальчишки выступил пот. Он улыбнулся отцу, но от работы не оторвался. В ванной шумела стиральная машина. Сваленная утром в раковину посуда была вся перемыта. На плите что-то шкворчало и булькало. Капитан улыбнулся этой семейной обстановке, на которую он когда-то надеялся и спросил сына:
— Никитка, как вы тут? Подружились?
Сынишка радостно картавя, выпалил:
— Тетя Уля для меня блинчиков напечет! Я попросил и она согласилась. Мы сметану купили! А для тебя она готовит какую-то строганую…
Девушка рассмеялась, обернувшись от плиты:
— Никитка, беф-строганофф! Костя, он прелесть! Мне помогает. Подсказывает, где чего лежит. Ты извини, я тут похозяйничала. Стирку поставила, там, смотрю, целая гора скопилась. Твое пустила и Никитино.
Он согласился:
— Правильно! Ленка свое пусть сама стирает. Свернула бы в ком и бросила в сумку. Я все ее вещи сегодня соберу.
Поужинав, весь вечер они прибирались в квартире. Якимова сама предложила убраться. Никитка подскакивал от радости, получая новые задания от «тети Ули». Он, терпеливо копошась в коридоре перед тазиком, перемыл свою и отцовскую обувь. Разобрал игрушки, расставил на протертой Ульяной полочке детские книжки и журналы. Прибрался на столике. Горелов выбил ковры и диванные подушки на улице. Якимова мыла полы, протирала пыль, смахивала мокрым веником тенета по углам. Расставляла и раскладывала вещи в шкафы. Дел было много, но они справились.
К десяти часам в двухкомнатной квартире и на балконе был наведен порядок. Она наконец-то приобрела жилой вид, не напоминая больше склад с раскиданной одеждой. Горелов удивленно оглядывался в убранной квартире. Уставший сынишка «клевал» носом. Ульяна напоила его теплым молоком и сама уложила Никитку спать. Минут двадцать читала сказки на ночь. Уже полусонный, мальчишка спросил:
— Ты к нам еще придешь? Я буду ждать…
Якимова вошла в кухню, где сидел и курил у открытого, затянутого сеткой, окна капитан. Посмотрела на него:
— Я пойду. Ты не провожай. Все же Никитка один…
Горелов затушил сигарету и кинул ее в мусорное ведро. Встал напротив девушки и тихо заговорил:
— Ты Никитке понравилась. Я понимаю, что ты молодая и обуза тебе ни к чему. Можешь найти парня «без хвоста». Сына я Ленке не отдам…
Ульяна перебила, глядя на него:
— Я и раньше знала, что у тебя сын. К чему ты это повторяешь?
Он посмотрел в пол, а затем резко поднял голову и выдохнул:
— Оставайся с нами сегодня и навсегда!
Капитан немного ошибся в расчетах. Женушка не приехала ни через сутки, ни через трое. Горелов понял, что Ленка решила вынудить его самого приехать к ее родителям. Костя сдаваться не собирался и не поехал. Он понимал, что ничего хорошего для себя от тещи и тестя не услышит.
Елена Горелова, так и не дождавшись мужа с извинениями и раскаянием, появилась в военном городке на четвертые сутки. По дороге к квартире узнала от остановившей ее Риты Мягковой, что Костя привел в дом Ульяну и Никитка о ней, родной матери, не вспоминает. Не скрывая ехидной улыбки, женщина сообщила:
— А ты чего приехала? Вещи забрать или сына проведать? Так ты не беспокойся! Никитка чистенький ходит, да и грязные пятна на форме Кости пропали, как только Ульяна перешла к ним. От Юли Васиной слышала, что в квартире теперь порядок…
По лицу Гореловой пошли красные пятна. Она, не слова не сказав в ответ и не прощаясь, развернулась от Мягковой и рванула по аллее. Елена не стала даже заходить в квартиру. Часов около десяти прорвалась к Савицкому. Принялась жаловаться на мужа и то, как он обижает ее и ребенка, как связался с «потаскушкой из общаги». Командир выслушал все не дрогнув ни единым мускулом, а потом выдал:
— По моим сведениям, все идет с точностью до наоборот. Именно вы не занимаетесь воспитанием ребенка. Мало того, воспитатели жаловались мне лично, что Никита ходил в садик постоянно грязным и голодным. Как вы это объясните? Сейчас, когда за ним стала следить Ульяна, мальчишка ухоженный ходит. Не просит, едва придя в садик, покушать. Думаете, что я ничего не знаю? После того, как вы сбежали и три дня в квартире и на работе не появлялись, я навел справочки и понял, что вы собой представляете…
Елена заметно смутилась. Нервно расстегнула, а затем застегнула модную сумочку. Попыталась снова перевести разговор на то, как ее обижал Костя, но Иван Артемьевич твердо пообещал:
— Я все сделаю для того, чтобы Никита остался с отцом, а вы лишились квартиры, так как площадь достанется вашему же сыну. Офицеры, уверен, меня поддержат. Ваши постоянные скандалы ни для кого не секрет и то, что капитан влюбился в другую, только ваша вина. Прошу все это учесть и больше меня по пустякам не беспокоить. Вначале посмотрите внимательно на себя!
С этими словами командир демонстративно уткнулся в бумаги, показывая всем своим видом, что разговор окончен. Гореловой ничего не оставалось делать, как уйти. Покусывая губки, женщина медленно спустилась на первый этаж. Вышла из штаба. Веселое утреннее солнышко высветило каждый уголочек возле серого кирпичного здания и оно казалось нарядным из-за светлых теней листьев и кустарника, чуть колыхавшихся от ветерка. Черная тень от фигуры Гореловой, падала на дверь и часть стены. Такими же черными были в этот момент и ее мысли.
Несколько секунд Елена раздумывала, что делать, стоя на крылечке, а потом рванула в компьютерный отдел, где работала Ульяна. Судя по времени, Кости там не должно было быть. Обычно до одиннадцати он находился в спортзале. Горелова немножко промахнулась, надеясь закатить скандал. Рядом с девушкой, обнимая ее за плечи и что-то с улыбкой говоря, стоял ее муж. Заметив женушку, прикрыл собой Якимову и не повысив голоса сказал:
— Ну, что командир сказал? Ты наверняка в доме была и не попала в квартиру. Я замки сменил. Остатки твоих шмоток собрал в мешки. Вечером можешь забрать. Ульяна с нами живет и Никитке тебя с блеском заменяет. Он за все эти дни о тебе ни разу не вспомнил. Ты прискакала ругаться? Тогда пошли, выйдем на улицу. Улю я тебе обижать не дам! Она ангел!
Всю эту тираду он произнес достаточно громко, так, что бы в отделе услышали. Сослуживцы Якимовой оторвались от компьютеров и внимательно слушали. Елена шагнула вперед и проорала, уже не сдерживая кипевшей в ней злобы:
— Квартиру эта девка не получит! Я заставлю вас разменять площадь, так как тоже имею на нее право! И мебель мы будем делить через суд!
