— Что случилось?
— Он пытался перепрыгнуть через забор. Я не знаю, что он с собой сделал.
От женщины пахло сигаретами и чуть-чуть едким потом. В ее глазах стояли слезы. Конни отвернула край полотенца. Левая нога собаки сбоку была распорота до кости. Конни не осмелилась дотронуться до раны, не зная, как пес отреагирует на ее прикосновение. Она предложила женщине присесть, а сама вошла в кабинет:
— У нас экстренный случай.
— Что там? — Айша только что закончила вводить вакцину крупной пестрой кошке. У той был несчастный вид.
— Собака сильно распорола лапу.
— Кровопотеря большая?
Конни смутилась. Полотенце взмокло от крови. Значит, наверно, пес потерял много крови. И потом невольно возмутилась про себя: «Откуда мне знать? Ты же ветеринар».
— Да, большая.
Хозяин кошки, бородатый мужчина сорока пяти лет, забрал у Айши свою норовистую питомицу и посадил ее в клетку.
— О нас не беспокойтесь, — сказал он. — Занимайтесь собакой.
Конни завела итальянку с терьером в приемную и затем оформила счет мужчине. Она начала извиняться перед женщиной, но та взмахом руки остановила ее:
— Не волнуйся, милочка. Занимайтесь той собачкой. Сейчас это важнее. — Она поднесла мохнатого терьера к своему лицу и поцеловала его в нос: — Мой маленький Джеки! О, мой славный малыш, я бы с ума сошла, если б что-то подобное случилось с тобой.
Песик радостно лизнул ее в морщинистое лицо.
— Нужна операция.
Конни кивнула.
— Можешь задержаться?
— Вообще-то, я обещала посидеть с Хьюго.
— Конни, если надо идти, иди. Я отправлю их в клинику «Скорой помощи».
Девушка мотнула головой:
— Хотите, чтобы я ассистировала, как обычно?
— Спасибо!
На мгновение Конни показалось, что Айша сейчас расцелует ее, но та лишь улыбнулась и, поманив за собой пожилую итальянку, пошла делать терьеру инъекцию. Конни включила автоответчик. Взвесила австралийскую овчарку, записала данные и поместила пса в клетку.
— Все будет хорошо.
Хозяйка собаки, не желая оставлять своего питомца одного, ходила за Конни по пятам. Женщина присела перед клеткой на корточки, и пес лизнул ее пальцы.
— Все будет хорошо, — еще раз заверила ее Конни.
Женщина выпрямилась:
— Я оставлю свои координаты.
Конни быстро записала на листочке ее телефоны.
Женщина попрощалась со своим псом, и Конни проводила ее к выходу. Едва та покинула клинику, Конни заперла дверь и побежала в приемную за своим мобильным телефоном. Стала набирать номер Рози, но потом передумала и позвонила Ричи.
— Что у тебя?
— Айша будет делать операцию. Мне придется ассистировать.
— Здорово. А что случилось?
— Рич, у меня нет времени. Можешь сам посидеть с Хьюго?
Молчание. Пожалуйста, Рич, прошу тебя.
— Конечно. Без проблем. Будет сделано.
— Спасибо. Я скажу Рози, чтоб она завезла к тебе Хьюго.
— Не надо. Я сейчас сам туда пойду.
— Рич, ты — просто чудо.
Он издал какой-то звук — то ли буркнул что-то, то ли застонал. Она его смутила.
— Да ну тебя.
Она повесила трубку и позвонила Рози.
Опыт ассистирования на операциях у нее был небольшой. В ветеринарной клинике она начала работать, когда ей только исполнилось пятнадцать, и первые полтора месяца ее обязанности заключались лишь в том, чтобы убирать клетки и помещения, мыть инструменты и сидеть в регистратуре. Постепенно Трейси стала поощрять ее к тому, чтобы она больше занималась с животными и училась ассистировать при операциях. Конни обнаружила, что она, оказывается, вовсе не брезглива. Она не боялась давать лекарства и даже вводила животным подкожные инъекции. Но операции ее пугали. И Айша, и Брендан подчеркивали, как важно вести мониторинг состояния животного, находящегося под анестезией, и обучали ее порядку действий в чрезвычайных ситуациях — если у животного, лежащего на операционном столе, оказывалась отрицательная реакция на анестезию. Реальность была куда более суровой. Сложная система сообщающихся дыхательных трубочек и датчиков контролирующих приборов, ее почти парализующий страх перед тем, что животное вдруг посинеет и впадет в кому. Но она знала, что, волнуясь и паникуя, Айше она не поможет. Та завершала прием последнего пациента, и Конни вывела на экран список, который напечатала несколько месяцев назад. С помощью Трейси она перечислила в нем все, что нужно помнить при проведении операции. Она достала необходимый комплект хирургических принадлежностей, перчатки и скальпель для Айши, и затем приготовила инъекции для раненой собаки.
Животных она всегда любила, но когда была ребенком, дома питомцев они не держали: родители слишком часто переезжали с места на место. А тетя любила кошек, и Конни тоже научилась уважать аристократическую природу этих животных, восхищалась их независимостью и неискоренимой склонностью к праздному существованию. Она ни за какие коврижки не откажется от Барта и Лайзы. Хотя когда-нибудь она заведет себе собаку. Большого, дружелюбного, пускающего слюни пса, с которым бы она ходила гулять, который спал бы с ней рядом по ночам.
Австралийская овчарка, свернувшись клубочком в углу клетки, скулила. Глаза у нее были грустные, влажные. Пес дрожал от страха; чувствовалось, что он сейчас обгадится или обмочится. Конни глянула на прицепленный к клетке листочек, на котором она записала имя хозяйки и данные о ее питомце. Пса звали Клэнси. Конни опустилась на колени, открыла клетку и ласково потрепала собаку за ушами. Не бойся, Клэнси, прошептала она, и пес с готовностью лизнул ее руку. Она подтянула его ближе к выходу, зубами сняла со шприца колпачок и вонзила иголку в толстую шкуру за шеей собаки. Пес не шелохнулся. Она надела колпачок на иголку, сунула шприц себе за ухо и достала из кармана халата еще один. Пенициллин — густой и жирный препарат. Она снова вонзила иголку в шкуру пса, но на этот раз Клэнси взвизгнул и дернулся, отпрянув вглубь клетки. Густая жидкость растекалась по его шерсти.
— Черт!
— Нужно быть осторожнее, когда вкалываешь пенициллин. Это больно. — В операционной появилась Айша. Она подошла к столу и взяла другой шприц. — Попало в него что-нибудь?
— Не думаю.
Айша вручила шприц Конни:
— Попробуй еще раз. Я его подержу.
Конни чувствовала себя полной дурой, злилась на себя. Ну что она так перепугалась? Айша ей доверяет. Большим и указательным пальцами она примяла шерсть на шкуре собаки, вонзила иглу в расчищенный пятачок. Пес заскулил, но Айша крепко его держала. Конни сделала инъекцию. Пес еще раз взвизгнул и опять свернулся клубком в клетке. Айша закрыла дверцу и подошла к компьютеру:
— Как фамилия его хозяйки?
Конни поморщилась. Она не узнала ни женщину, ни пса. Не проверила, являлись ли они постоянными клиентами их клиники. А должна была сделать это в первую очередь. Господи, какая же она дура. Разволновалась, запаниковала.
— Пса зовут Клэнси Ривера. Я не проверила по компьютеру. Извините.
В поисковой строке Айша напечатала известные данные.
— Все в порядке. Нашла.
Конни вздохнула с облегчением.
Операция прошла быстро и успешно. Конни с восхищением наблюдала за Айшей. Не прошло и двадцати минут, как они уже отключили анестезию и стали ждать, когда пес проснется.
— Рози говорит, Хьюго тебя просто обожает.
Конни покраснела, расплылась в улыбке:
— Я его тоже.
— Я знаю, что Рози очень ценит твою помощь. У нее сейчас непростой период.
Конни глянула на свою работодательницу. Ей всегда было трудно понять, о чем думает Айша. За исключением тех случаев, когда та была недовольна: тогда она поджимала губы, вытягивая их в тонкую линию. Этого выражения на ее лице боялись все работники клиники. Это выражение ее лица вышучивали — добродушно, с любовью (в отсутствие Айши) — Брендон и Трейси. Конни понимала, насколько юна в сравнении с Айшей, но ей льстило, что эта взрослая женщина ей доверяет.
— Да, они с Гэри часто ссорятся, — неуверенно произнесла она.
Айша мгновенно поджала губы. Скисла, как выражался Брендан. Конни испугалась, что Айша рассердилась на нее за столь смелое высказывание, но потом поняла, что той просто не нравится Гэри.
— Они всегда ссорятся. Точнее, ссорится он. Гэри — один из тех закомплексованных горлопанов, которые вечно обижены на весь белый свет за то, что никто не хочет принимать их с распростертыми объятиями и подтирать им задницу.
Конни нежно трепала пса по шерсти. Тот просыпался, начал кусать дыхательную трубку. Айша быстро убрала ее.
— Все ее мысли только о предстоящем разбирательстве. Она не может думать ни о чем другом. Скорей бы уж.
— То, что тогда произошло, ужасно. Он не должен был бить Хьюго.
