- Тома, я сейчас не могу идти в душ. Я ещё пьян.
- Здрасти, пожалуйста! С чего вдруг? Ты же нормальным был, когда меня провожал. Ну, признавайся, сам на сам потом ещё догонялся?
- Нет! Хотя, не помню… Помню пришел сюда. Покурил… Потом… еще покурил. И пошел относить стулья в парикмахерскую. Ну, хотел на свежем воздухе побыть. А потом…
Он вспомнил, что было «потом». Что, где и с кем…
Надежда! Где она?
- Тома! А Надя сегодня вышла на работу? – внезапно спросил он, подумав, а вдруг это был всего лишь сон? Наваждение. И не было ничего. Их близости, их откровенных разговоров и… и снова близости. Но уже у него на квартире, куда он всё же отвёз Надежду. Ведь отвёз? Не причудилось же ему всё это так реалистично? Это было бы слишком жестоко, так в миг осиротеть и вновь остаться одному… Без нежной, ласковой женщины. Которая так внезапно открылась и покорила его.
За сегодняшнюю ночь, Эдуард увидел Надежду с совершенно другой стороны. Увидел… и познал. Ранимая и раненая. Но не сломленная, и с надеждой в душе. С блеском в голубых глазах, которые так больно смотрелись на лице, изуродованном ссадинами. Их скрыть Надежда не смогла, когда они с Эдуардом оказались в освещённом лифте, который отвёз на нужный этаж. Эдуард, увидев лицо Надежды, приложил усилия, чтобы промолчать. Потом заметив, как горестно-смущённо Надежда смотрит ему прямо в глаза, прижал её к себе и не выпускал, пока лифт не остановился, и дверцы его не распахнулись напротив двери в его квартиру. Они ещё долго не могли заговорить. Только прикасались друг к другу. Только дарить нежность.
Эдуард увлёк Надежду в душ. Потом в спальню. А когда она мирно уснула в его постели, он поцеловал её в плечо, выбрался из-под одеяла. Оделся и ушел. Она обещала никуда не уходить. И хотя покидать постель, согретую такой тёплой женщиной, было сродни пытки, он ушёл. Долго бродил по улицам. Потом отправился на квартиру Томы и, найдя в холодильнике, с горла влил в себя то, без чего мысли лихорадочно скакали и били по сознанию. Сейчас он понимал, что водка не есть путь к истине. Но тогда это было единственное средство не совершить преступление.
Какое?
Он поймал себя на мысли, что не хочет делить Надежду с её мужем. И поскольку он понимал, что его отношения с чужой женой не имеют право на долгую жизнь, он чётко поставил себе цель заслужить любовь этой женщины. Укрыть от невзгод и оградить от проблем.
Её муж? Это единственная проблема. Других проблем он не видел. Ибо единение душ его и Надежды было так очевидно, что он удивился, почему раньше не заметил, как она прекрасна и как она ему нужна.
Наверное, у него натура такая. Ему женщина нужна, несмотря ни на какие обстоятельства. Вопреки всему. Но в отличие от Томы, с Надеждой он почувствовал себя удовлетворённым полностью. В первую очередь духовно. И хотя ещё очень рано говорить об их отношениях, Эдуард решил из своей жизни Надежду не выпускать. Будет сложно, но главное всё будет. Ведь самое сложное принять решение. А если оно принято, то всё возможно. Была бы цель, а способы её достижения найдутся.
- Надежда позвонила мне буквально пять минут назад, и предупредила, что сегодня не сможет выйти на работу, - удивлённо ответила Тома, на столь внезапный вопрос Эдуарда. – А почему ты о ней спросил?
- Тома, всё потом! – вскочив, крикнул Эдуард и помчался в ванную комнату.
Через десять минут он, вышел из душа, крикнул Любе и Вере, сидящим на кухне:
- Привет! Пока!
И быстро ушел из квартиры под всеобщее недоумение.
- Что это с ним?
- Понятия не имею, - растерянно ответила Тома Любе и налила себя кофе.
В этот же день девчонки разъехались по деревням. Тома обещала через неделю приехать погостить к сестре. Люба так и не догадалась, что в эту квартиру она больше никогда не вернётся.
***
- Алло, Вера. Привет.
- Димка! Привет! Ты где?
- В аэропорту. К ночи буду дома. Дождёшься? Или завалишься спать?
- Шутишь? Да я тебя до утра бы ждала! Да только я сейчас не в городе. Я у мамы. Но завтра с утра выезжаю к тебе. Братишка, как я по тебе соскучилась!
- Я по тебе тоже скучал. Я пока звоню с автомата, сейчас заскочу в салон сотовой связи, куплю себе новую симку и завтра уже буду звонить со своего нового номера. Хорошо, что хоть твой номер у меня записан в записной книжке. Ну, что, тогда до встречи. Завтра увидимся.
- Димка! Подожди! Ты надолго?
- На пару недель. Плюс-минус пару дней.
- Здорово! А как гастроли?
- Всё замечательно. Приедешь, расскажу. Ну, всё пока. До встречи!
- Дима! Дима! Подожди! Ты сейчас на квартиру поедешь?
- Да. А в чём дело?
- Тут такое дело… Хотя, ладно. Увидимся и тогда поговорим.
- Неужели у тебя воздыхатель завёлся? Учти я ревнивый! Башку сверну твоему хахалю, если он мне не понравится!
- Нет-нет. Тут совсем другое.
- Что?
- Э… Я с отцом померилась. Была у вас в гостях. Отец зовёт переехать к вам. Так что осенью я буду жить в вашем доме.
- О! Это хорошие новости! Очень рад!
- Отец надеется, что и ты вернёшься домой.
- Обсудим это, когда ты приедешь. Целую. Пока!
- Пока, братик!
***
Дима вышел из машины такси, сделал пару шагов к подъезду и невольно посмотрел на окна квартиры Томы. Ему показалось, что там новые занавески.
«Поменяла? – подумал он, - Или просто отсюда так плохо видно?»
Вошёл в подъезд и поднялся на нужный этаж пешком. Ключи от квартиры из кармана сумки достал еще на третьем этаже. С дверным замком проблем не возникло. Распахнул дверь и оказался внутри.
«Изменилось ли что за это время?
Вроде, нет. Ну, вот только в холодильнике теперь не только полуфабрикаты, но и нормальная пища. Неужели готовить научилась? Прогресс».
Перекусив на ходу вкусненьким из холодильника, Дима зашел в ванную комнату и принял душ. Распаренное тело мечтало упасть в постель и проспать часов десять. Но прежде чем отправиться спать, Дима достал из сумки бинокль и подошёл к окну на кухне.
Родные окна нашёл быстро. Только то, что там увидел, ему не понравилось. На балконе Томы курил молодой мужчина, который не стеснялся своего накаченного тела, от этого и не прикрывал его рубашкой или майкой. Рельефные мышцы голого торса взбесили Диму. Он заметил на бельевых верёвках висевшие джинсы и мужские рубашки. Прилагая усилия, Дима навел бинокль на окно кухни, но там никого не увидел.
Отставив бинокль на подоконник, достал сигареты и закурил. Спустя пару затяжек, из сумки была извлечена бутылка виски, купленная в Duty Free и тут же её содержимое, медленно стало перетекать в организм разгневанного мужчины. В окно он больше не смотрел. Спустя несколько сигарет, и когда до дна поллитровки оставалось совсем немного, выпил воды из-под крана и пошел в свою комнату. Чтобы упасть в постель и постараться забыть полуголого парня на балконе Томы.
Первое, что увидел Дима в полумраке, войдя в комнату, отсутствие на стекле его листа с надписью. Это его ещё больше разозлили. Дотянулся до включателя, включил свет и замер. Его постель была расстелена. Более того, в ней кто-то спал.
- Не понял… Это ещё что такое?
Неожиданно одеяло подпрыгнуло и явило ту, кто до сих пор не была в курсе, что уже не единственная обитательница в этой квартире.
- Тома?
- Дима?
- Что ты тут делаешь? – задал он свой нелепый вопрос, и тут же изменил его на более глупый. – Меня ждала?
- Дима?
- Да, это я. А что ты делаешь в моей постели?
- Я не в твоей постели. Я просто тут живу. Временно.
- Временно, это пока мужик, что живет в твоей квартире, тебя не простит? И не пустит обратно?
- Какой мужик? За что меня прощать?
- Мужик, что голый по твоей квартире ходит! А прощать… ну, не знаю… За интимную связь на стороне.
- За какую ещё связь? Что ты такое говоришь?
- За какую связь? Тебе видней, за какую! Например, с Эдуардом. Или это он и был? Что-то я подзабыл, как выглядел на фото тот мужик, что тебя к себе на квартиру затаскивал. И катал по загородным дачам.
Растерянная Тома, присела на диване и, прикрывая свое тело одеялом, понять не могла, что происходит.
- Дима, ты вернулся?
- Не ждала? – он скинул банное полотенце с бёдер на пол и с размаху кулаком выключил свет. – Сейчас проверю, как ты тут жила.
- Ты, сдурел? – отбиваясь от грубых действий Димы, успела выкрикнуть Тома, прежде чем оказалась под тяжестью мужского тела. – Я так не хочу!
- О! У тебя есть заготовка, как меня достойно встретить? – борясь с преградой в виде одеяла, произнёс, почти рыча, Дима.
За что получил свою заслуженную, можно даже сказать, заработанную пощечину. Затем ещё одну и еще одну. Ладони били по лицу, до тех пор, пока Дима не схватил руки Томы и не прижал своими коленями к её бёдрам. Восседая на Томе, он дышал как бык. Сердце его отбивало бешеный ритм. Но алкоголь от этого лишь с ещё большей скоростью распространялся по всему организму. Разум затуманивался, а действия становились резче. И грубее.
