— Возможно, я смогу устранить неисправность, — сказала она, несколько успокаиваясь. — Я разбираюсь в машинах.
Она вышла на дорогу и тут же полезла во внутренности автомобиля. Мне захотелось сказать, что его желудочный сок, должно быть, не справился с поставленной перед ним задачей из-за нехватки растворимых в жирах витаминов, но я промолчал. Я довольно неплохо разбираюсь в людях, и мне показалось, что мисс Пайк лучше сейчас не трогать.
И тем не менее, если уж на то пошло, моя догадка оказалась абсолютно верной. Поковырявшись с озабоченным видом в моторе, девица выпрямилась, словно её осенило, и, проверив пришедшую ей в голову мысль, убедилась в своей правоте. В баке не было ни капли бензина. Горючее закончилось. Одним словом, машине не хватило растворимых в жирах витаминов. Единственное, что нам оставалось, чтобы добраться до дому, это заставить её двигаться с помощью силы воли.
Чувствуя, что ко мне нельзя придраться ни с какой стороны, я немного приободрился и даже довольно добродушно произнёс «так-так-так».
— Нет бензина, — сказал я. — Подумать только!
— Но Бинго говорил мне сегодня утром, что зальёт полный бак! — воскликнула миссис Бинго.
— Должно быть, забыл, — фыркнула Пайк. — Ничего удивительного.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила миссис Бинго, и в тоне её проскользнули как-там-они-называются нотки.
— Я хочу сказать, он именно тот человек, которому ничего не стоит забыть о бензине, — ответила Лаура Пайк голосом, который также не предвещал ничего хорошего.
— Я буду крайне тебе признательна, Лаура, — объявила миссис Бинго, как и положено преданной жене, — если ты воздержишься от критики моего мужа.
— Пфуй! — сказала Пайк.
— И не смей говорить мне «пфуй».
— Я буду говорить, что хочу.
— Леди, леди! — воскликнул я. — Леди, леди, леди!
Я поступил опрометчиво. Теперь я это понимаю. Один из основных уроков жизни заключается в том, что, услышав перепалку двух особ женского пола, мужчина должен отойти куда-нибудь в угол и свернуться клубком, а ещё лучше воспользоваться мудрой тактикой опоссума, который притворяется мёртвым, как только в воздухе запахнет жареным, и иногда заходит так далеко, что собирает вокруг своих друзей и заставляет их причитать над его телом. Попытавшись успокоить разгорячившихся дам, я добился одного: Пайк набросилась на меня, как раненая леопардиха.
— Ну! — выкрикнула она. — Вы так и собираетесь просиживать штаны, мистер Вустер?
— Чем я могу помочь?
— Вон там стоит дом. Я считаю, даже вы способны дойти до него и одолжить у хозяина канистру бензина.
Я посмотрел в указанном направлении. У дороги действительно стоял дом, и освещённое окно на первом этаже говорило, что там кто-то есть.
— Здравая, разумная мысль, — с воодушевлением произнёс я. — Сначала я немного погужу, чтобы дать знать о нашем присутствии, а потом начну действовать.
Я нажал на гудок и сразу же добился блестящих результатов. Практически мгновенно в окне возникла человеческая фигура, которая замахала руками, как мне показалось, по-дружески и приветливо. Чувствуя прилив сил, я поспешил к двери дома и ударил в неё дверным молотком. Я не сомневался, что наконец-то мы были спасены.
На мой первый стук никто не ответил. Я поднял молоток во второй раз, когда дверь неожиданно распахнулась с такой силой, что он вылетел у меня из руки. На пороге стоял парень в очках и с мученическим выражением на лице. Он явно тайно страдал.
Я, конечно, очень ему сочувствовал, но у меня хватало своих неприятностей, поэтому я сразу взял быка за рога.
— Послушайте… — начал я.
— Это вы гудели почём зря? — спросил он.
— Э-э-э… да, — признался я. — Я гудел.
— Посмейте нажать на гудок ещё раз, — один только раз, — и я разорву вас на кусочки голыми руками, — сказал он тихим, сдавленным голосом. — Моя жена ушла в гости, и после нескольких часов упорного труда мне, наконец, удалось убаюкать ребёнка. Он только что заснул, и тут явились вы с вашим дурацким гудком. С какой стати вам понадобилось гудеть, будьте вы прокляты?
— Э-э-э…
— Зарубите себе на носу, — заявил парень, подводя итоги, — ещё один гудок, самый маленький, самый крохотный, самый тихий, самый неслышный, самый коротенький гудок, и можете проститься с жизнью.
— Я хочу одолжить у вас бензин, — сказал я.
— А в лоб не хотите? — спросил он и, закрыв дверь с осторожностью смертного, отгоняющего мух от спящей Венеры, скрылся из виду.
Особы женского пола почему-то недолюбливают потерпевших поражение воинов. Когда я вернулся в машину, меня приняли не слишком любезно. Мне явно дали понять, что я недостоин имени своих предков, сражавшихся в крестовых походах. Я попытался успокоить дам, но, как нетрудно догадаться, у меня ничего не вышло. Если вы вдруг очутились бы в безлюдном месте, не имея крошки во рту с утра и явно опаздывая на вечернее чаепитие, хорошие манеры не смогли бы заменить вам чашечку живительной влаги.
По правде говоря, атмосфера так накалилась, если вы понимаете, о чём я говорю, что, пробормотав о необходимости отправиться за помощью, я вышел из машины и пошёл назад по дороге. И, прах меня побери, не успел я прошагать и полмили, как увидел вдалеке, в самом центре этой богом забытой пустыни, свет фар.
Я встал посередине дороги и закричал громче, чем когда-либо в жизни.
— Эй! Погодите! Эй! Минутку! Эй! Стойте! Погодите! Стойте! Эй! Секундочку!
Машина подъехала ко мне и остановилась.
— Это ты, Берти? — осведомился знакомый голос.
— Бинго! Слава богу! Бинго, мы сломались.
Малыш вышел из машины.
— Дай нам пять минут, Дживз, — сказал он, — а затем медленно поезжай за нами.
— Слушаюсь, сэр.
Бинго подошёл ко мне.
— Ты с ума сошёл? — спросил я. — Зачем нам идти пешком?
— Ты пойдёшь пешком, как миленький, — заявил Бинго. — Мне надо кое в чём убедиться. Скажи, Берти, как обстояли дела, когда ты ушёл? Страсти разгорелись?
— В определённой степени.
— Ты не заметил симптомов ссоры, скандала, разрыва отношений? Тебе не показалось, что Рози и Пайк разругались в дым?
— Они слегка повздорили.
— Выкладывай.
Я рассказал, что произошло. Малыш напряжённо меня слушал.
— Берти, — взволнованно произнёс он, шагая рядом со мной, — в жизни твоего старого приятеля наступил кризис. Возможно, пребывание со своей подругой в сломавшейся машине заставит мою жёнушку понять то, что она должна была понять много лет назад: мисс Пайк невозможно переварить ни на сытый, ни на голодный желудок, и место её во тьме, где плач и скрежет зубовный. Я, конечно, не уверен, что моё предположение оправдается, но в жизни всякое бывает. Лучше Розы на свете не сыщешь, но, как и все женщины, она всегда немного нервничает, пока не выпьет чашечку чая. А сегодня у неё с утра во рту маковой росинки не… Тихо!
Он схватил меня за руку, и мы остановились. Замерли. Постарались не дышать. До нас донёсся звук голосов, и нам мгновенно стало ясно, что миссис Бинго и мисс Пайк выясняют отношения.
По правде говоря, я раньше никогда не слышал, как ругаются две женщины, и, должен признаться, это произвело на меня глубокое впечатление. К настоящему времени враждующие стороны дошли до той стадии, когда копаются в прошлом и вспоминают былые обиды.
Миссис Бинго говорила, что мисс Пайк никогда не приняли бы в хоккейную команду школы Святой Эдилы, если б она не строила глазок капитану и не унижалась бы перед ним так непристойно, что даже спустя все эти годы ей, миссис Бинго, стыдно было об этом вспоминать. Мисс Пайк отвечала, что хоть она и не хотела упоминать об этом раньше, считая, что кто старое помянет, тому глаз вон, но если миссис Бинго надеется, что ей, Лауре Пайк, неизвестно, как миссис Бинго получила первую премию за знание Священного Писания, засунув себе в блузку список Царей Иудейских, она, миссис Бинго, глубоко заблуждается.
Более того, продолжала Пайк, миссис Бинго также ошибочно полагает, надеется и воображает, что Пайк намерена провести хотя бы ещё одну ночь под крышей её дома. В минуту слабости, из жалости, не сомневаясь, что миссис Бинго чувствует себя одинокой и нуждается в умной собеседнице, Пайк решила нанести ей визит. А сейчас, если только Провидение пошлёт им помощь, она немедленно сложит чемоданы и уедет следующим же поездом, даже если это будет товарный поезд. И вообще, она готова пойти в Лондон пешком, лишь бы не лицезреть миссис Бинго лишнюю минуту.
Ответ миссис Бинго был пространным и красноречивым; он касался случая, происшедшего в последнем классе «Святой Эдилы», когда девочка по имени Симпсон сказала ей (миссис Бинго), что девочка по имени Уэдсли сказала ей (Симпсон), что Лаура Пайк, делая вид, что является её (Бинго) лучшей подругой, сказала ей (Уэдсли), что она (Бинго) покрывается пятнами по всему телу, когда ест клубнику со сливками, и, кроме того, в манере, достойной разве что девицы лёгкого поведения, обсуждала форму её носа. Вообще-то, с моей точки зрения, их диалог можно было сильно сократить примерно следующим образом: «Дура», «Сама дура», «От дуры и слышу».
