- Прекрати! - заорал он.
Скут прицелился и ткнул отверткой в шею Рокко. Она царапнулa его кадык. Рокко откинул голову на подголовник. Он свернул влево-вправо, шины заскрипели по тротуару. Скут замахнулся отверткой на лицо Рокко, как ножом. Он порезал щеку, затем поднес ее к носу, надеясь проткнуть мозг через ноздрю, и порезал кончик носа.
- Ах ты, ублюдок! - воскликнул Скут.
Рокко повторил:
- Прекрати!
Он резко повернул налево, а затем продолжал сворачивать, чтобы сбить Скута с равновесия. Скут трижды ткнул Рокко отверткой в низ живота. Рокко чувствовал щипок с каждым ударом, но отвертка не могла разрезать его одежду. В фильмах удары отверткой выглядели легко, но это было не так.
Такси врезалось в припаркованную машину, включив сигнализацию.
Рокко нажал на педаль газа, и Скут откинулся на спинку сиденья. Он пробирался сквозь утреннее движение. Он проехал на красный свет, затем резко повернул направо на следующем перекрестке. Посреди пустынной улицы, окруженной старыми квартирами и заброшенными зданиями, он нажал на тормоза. Он припарковал машину, прежде чем выскочить.
Рокко открыл заднюю пассажирскую дверь. Скут выскочил и ткнул его отверткой. Гангстер увернулся, схватил Скута за руку и вытащил его из такси. Скут ударился лицом о землю, на него хлынул дождь. Прежде чем он успел встать на колени, Рокко пнул его в спину, и он рухнул на тротуар.
Скут снова попытался встать, но его снова пнули в спину. Он пополз вперед, под его руками и коленями плескались лужи. Рокко подбежал к нему сзади, затем повернул и ударил его в живот. Скут упал на бок, обхватил руками живот и свернулся клубком на желтой разметкe между полосами движения.
Глядя на него сверху вниз, Рокко потер шею и пробормотал:
- О чем, черт возьми, ты думал?
Скут закашлялся и захрипел. Рокко закинул ногу назад, затем качнул ее вперед. Он изо всех сил пнул Скута по рукам. Скут визжал и стонал с каждым ударом. Ах! Ой! Ах! Он услышал, как что-то хрустнуло в его левом предплечье. Толчки боли пронзили его руку, сопровождаемые покалыванием. Наконец он отпустил отвертку.
Рокко поднял его и пнул в грудь. Скут перекатился на спину и скорчился на земле, хватая ртом воздух. Струйки крови из его затылка закружились в луже под ним. Каждый свистящий вдох разжигал огненную бурю агонии в его груди.
- Мне жаль, что приходится так грубо обращаться с тобой, но ты не оставил мне выбора, - сказал Рокко. - Я понял. Ты злишься из-за ресторана. Ты думаешь, я нарушил свое слово. Ты думаешь, я зашел слишком далеко. Тебе нужно кое-что понять, Скут: это сугубо бизнес. Это то, для чего нас послали. Мы оставляем послание тем, кто предал нас, и тем, кто обманул нас. Это должно быть ясно - кристально ясно. Лучше не связываться с Винсентом Лучано. Это нормально для нашей работы. Это некрасиво, но так должно быть.
Хрипя между каждым словом, Скут прохрипел:
- Ты... чудовище...
- Это мир, в котором собаки едят собак. Если бы мы этого не сделали, это сделал бы кто-то другой. Деймон Йорк, может быть, даже этот дурак Бретт Эджертон. Черт, это мог бы быть даже кто-то вроде тебя. Полиция, правительство, общество, если хочешь "пофилософствовать" или что-то в этом роде – виноваты все. Мир позволяет существовать таким людям, как мы. Знаешь почему? Потому что это нормально. Это норма. Я был бы мертв или в тюрьме, если бы не такие копы, как мистер Рид... Такие копы, как ты.
- Пошел ты, - заскулил Скут.
Он перевернулся на живот, затем поднялся на четвереньки. Его правая рука дрожала из-за сломанной локтевой кости. Рокко схватил его за руку и поднял.
- Не прикасайся ко мне! - рявкнул Скут, отпрянув от него. Он шатался по улице, ошеломленный избиением. Он указал на Рокко и заорал: - Убирайся от меня к черту!
- Расслабься. Все будет хорошо.
- Да пошел ты! Не смей говорить мне, чтобы я, блядь, расслабился! Ты... Ты посадил ребенка в... в духовку. Ты избил его отца, его маму и... официантку. Ты... Ты убил их?
- Я сделал то, для чего меня послали. Не пытайся мешать Винсенту Лучано.
Скут дернул себя за волосы и закричал. Некоторые соседи выглянули в окна, а потом снова скрылись. Наркоманы снова взялись за дело.
Из открытого окна какой-то мужчина крикнул:
- Заткнись, черт возьми!
Скуту было все равно. Он кричал до тех пор, пока не выдохся. Потом он закашлялся и захныкал. Сообщение Винсента было громким и ясным. Он был опустошен кончиной семьи Басак. Он видел их кровь на своих руках - и это выглядело так реально. Он попытался смыть ее дождем, но она не исчезала. Чувство вины терзало его разум и искажало восприятие реальности.
И это чувство вины сопровождалось страхом. "Что, если" затопило его разум. Что, если они попытаются отправить это "сообщение" моей семье? Что, если Винсент не отпустит меня? Что, если это всегда было их планом?
Он сказал:
- Это все моя вина. Мне не следовало этого делать. Я должен был сказать "нет". Нет, черт возьми, нет!
Рокко видел, как он ломается. Он подвел его к грани между здравомыслием и психозом. Он был удивлен, но не хотел раздражать его улыбкой. Он нужен ему, чтобы довести до конца их работу.
Расхаживая взад-вперед, Скут сказал:
- Почему я просто не сказал ей правду? Я... я мог бы все исправить. Она бы бросила меня, но я все еще мог бы быть рядом с ними! Я мог бы быть рядом с Мариссой! Ради Блейка! Я мог бы все исправить! Я имею в виду, я... я... Я мог бы попытаться! О, Боже, зачем я это сделал?
Он остановился у задней пассажирской двери такси. Глядя в свою машину, Скут сказал:
- Я - причина всего этого. Я пошел в тот бордель, трахнул ее, напился и продолжал трахать. Я знал, что это неправильно, но не мог остановиться. Потому что я зависим. Это действительно моя вина. Это все моя вина... Я болен. Я больной ублюдок.
Признание было первым шагом к выздоровлению любого наркомана. Секс и порнозависимость часто игнорировались как мифы. Другие пристрастия были приукрашены, превращены в реалити-шоу и прославлены в музыке, но зависимость от секса и порно была сметена под ковер. Скут принял правду. Причина - стресс, тревога, депрессия - не имела значения. Он нуждался в сексе и порно, чтобы чувствовать себя самим собой, поэтому он был зависим от секса и порно.
Он посмотрел Рокко в глаза и сказал:
- Я закончил.
- Да, почти. У нас есть еще 30 минут, может быть, час до восхода солнца. Давай соберем немного наличных, прежде чем вернемся к Винни.
- Я закончил, - повторил Скут, уходя.
Он пошел по середине дороги. Шепотом он повторял одну и ту же фразу:
- Я закончил. С меня хватит. С меня хватит.
- Эй! - завопил Рокко. - Скут, куда ты, черт возьми, собрался?!
Скут продолжал идти. Рокко сел в такси. По радио крутили рекламу местного магазина матрасов. Задняя пассажирская дверь захлопнулась, когда он сделал разворот, затем он помчался по встречной полосе движения. Он остановил такси посреди дороги перед Скутом. Скут начал обходить его как раз в тот момент, когда Рокко вышел, оставив ключ в замке зажигания.
"Возьми меня с собой" группы "А-Hа" началo играть по радио.
- Садись в машину, - сказал Рокко.
- Оставь меня в покое, - ответил Скут с отсутствующим взглядом. - Я больше не хочу этого.
- Не имеет значения, чего ты хочешь. Ты делаешь то, что мы скажем. Садись в машину. Сейчас же.
- Нет. С меня хватит. Вы хотите отправить эти фотографии и... и видео моей семье? Сделайте это. Вы хотите загрузить их в интернет и показать всему миру? Действуйте. Мне будет стыдно за это. Но я больше не буду помогать тебе навредить кому-то еще.
Рокко схватил Скута за рубашку на груди и не дал ему уйти. Он встряхнул его и сказал:
- Я пытаюсь помочь тебе. Я сказал тебе, что ты мне нравишься, и я не шутил. Я не хочу причинять боль людям, которые мне нравятся, но ты не даешь мне других вариантов.
