Коре вспомнилось, как много лет назад Эллен укладывала спать Сэма и Кола. Время шло, а Эллен все не выходила. Кора забеспокоилась, вошла в спальню – а вся троица обливается слезами над стихотворением Эдварда Лира. Подумать только, даже над абсурдистскими стишками Эдварда Лира эта чудачка ревет в три ручья!
«Но они никогда, никогда-никогда, никогда не вернулись ко мне». Эллен читала так грустно, так печально! Дети не могли ее слушать. Умоляли, чтобы Эллен никогда больше не укладывала их спать. «Пожалуйста, пусть Эллен не читает нам больше сказок. Очень грустно».
– Не понимаю, почему мы с тобой такие закадычные подруги, – продолжала Кора, протягивая Эллен носовой платок. Своего у той наверняка нет. – Ведь у нас ничего общего.
– Мы обе одинокие гусыни. И занимаем свое место в стае, – отвечала Эллен.
– В мои годы уже не хочется появляться на людях без косметики. Без косметики я робею, – призналась Эллен. – Для некоторых личное пространство – это клочок земли вокруг дома, крошечный газон с живой изгородью. О нем заботятся, а он защищает от остального мира, от врагов. А у меня газона нет. Поэтому лицо – мое личное пространство. Я забочусь о нем, оно защищает меня. И с каждым годом слой краски, отделяющий меня от мира, все толще.
Было начало шестого. Эллен ненадолго заглянула к Коре после работы.
– Тебе нужно выбраться из своей раковины, – посоветовала Кора.
– И что? Залезть в раковину Лорен Бэколл? Или еще какой-нибудь красотки?
Тем же вечером Эмили Бойл, взглянув на Эллен, согласилась с Корой:
– Точно. Нужно выбраться из раковины.
– Ну вот, опять, – огорчилась Эллен. – Мне и так нравится. Я из своей раковины носа не высуну.
– Чепуха, – возразила Эмили. – Изредка это всем необходимо. И мне. И тебе. И Коре. Давайте устроим званый ужин. У тебя, Эллен.
– Что вы, нет! – При одной мысли об этом Эллен бросило в дрожь. – Я не умею готовить!
– А при чем тут кулинария? Мы будем пить, болтать, есть и рассказывать истории.
– Раз это званый ужин, значит, я должна готовить, так? – Эллен казалось, что в этом вся суть званого ужина.
– Безусловно. Если не знаешь, что подать к столу, – приготовь мое фирменное блюдо, съедобную «Кровавую Мэри».
Эллен сразу поняла, что это блюдо серьезное.
– Дело в том, – воодушевилась Эмили, – что если подать ее к столу, то никто уже не сможет есть пудинг и не вспомнит, были закуски или нет. Готовить тут почти нечего. И салатов к этому блюду никаких не нужно, все равно никто не заметит. Разве что немного сельдерея с солью на закуску. Это непременно. – Эмили улыбнулась, погрузившись в воспоминания.
– А рецепт?
– Ах да. Налить оливкового масла в сковородку. Но сначала для повара, то бишь для себя, приготовить коктейль. Только без льда, все равно от жары растает. Обжарь в масле анчоусы с чесноком и рубленым перцем чили. Можно не один стручок, а два. Добавь лук, а когда он станет мягким и прозрачным, положи ветчины, сельдерея и тертой моркови. С морковью смотри не перестарайся. А чеснока можно от души. Как-никак есть будут все, и от всех будет пахнуть, разве нет? Кстати, отличное блюдо для вегетарианцев. Всем известно, что в душе они умирают по ветчине. Добавь чуть-чуть томатной пасты. Можно орегано. Туши на медленном огне. Подлей еще «Коктейля Повара», сдобри свое варево хорошенько. Добавь соль, перец (перца не жалей), щепотку сахара. Пусть еще покипит. А потом подлей водки. Много-много. Не скупись. Чуть-чуть соуса «Табаско» и побольше вустерского соуса. Немного лимонного сока. Можно даже капельку хереса. И еще водки. Подавать как соус к макаронам.
– К каким макаронам?
– Не все ли равно? К обычным макаронам, к спагетти – да каким угодно. А на закуску – подсоленный сельдерей. Или сделай салат с латуком и сельдереем в соусе из простокваши. Но, боюсь, для тебя это сложновато.
– Какое вино?
– В тридцатых годах в Париже это блюдо подавали с водкой. Но можно и с вином, почему бы и нет?
– С красным? С белым?
– Неважно. С каким угодно.
– Посыпать пармезаном?
– Детка, этот рецепт поможет скрыть, что ты не умеешь готовить. Какая разница – с пармезаном или без? Клянусь тебе, никто не заметит.
Эллен приготовила съедобную «Кровавую Мэри», пригласила Эмили, Кору, а заодно и Рональда с Джорджем. В пятницу, уходя с работы, она ни с того ни с сего спросила и Стэнли, не хочет ли он прийти.
– На званые ужины не хожу, – буркнул Стэнли.
– Я тоже.
– Поесть дадут?
– В некотором роде. Повариха из меня неважнецкая.
Стэнли бросил на Эллен подозрительный взгляд.
– Что на ужин?
– Съедобная «Кровавая Мэри». Стэнли надолго умолк.
– Я без Бриджит почти не готовлю. Кстати, она опять беременна.
– А ей иное состояние ведомо?
Стэнли вздохнул. Эллен не сомневалась: в конце концов он будет заботиться об этом ребенке, как и обо всех отпрысках Бриджит, из которых он был отцом только двоим. С тех пор как Стэнли с Бриджит разъехались, Эллен скучала по своим визитам к ним. Раньше она была частой гостьей в их доме, где все было вверх дном, где не было проходу от детей, игрушек, а заодно и от Стэнли с его книгами. Стэнли, одной рукой прижав к себе ребенка, другой щедро накладывал домашние чипсы и рыбные палочки в тарелки с Кроликом Питером и на ходу что-то жевал. Но с тех пор как он стал жить один, Эллен больше к нему не заходит. Теперь все по-другому.
– Будешь так жить – никогда не станешь миллионером, – мягко пожурила его Эллен.
– Я-то тут при чем? Судьба почему-то все время расстраивает мои планы. Я захвачу что-нибудь из съестного. Твое меню доверия не внушает.
Вечер выдался пьяный. Съедобная «Кровавая Мэри» дымилась на тарелках, спрыснутая оливковым маслом, украшенная блестящими маслинами, посыпанная пармезаном и петрушкой. Блюдо вышло отменное. В комнате горели свечи. Собеседники перескакивали с темы на тему. Кто-то начинал говорить, замолкал на полуслове, не докончив мысли, и принимался рассуждать совсем о другом.
– Неважно, о чем беседовать, – убеждала Эмили, – лишь бы не о смерти. У всех моих ровесников только и разговоров что о смерти. Кто умер, кто на очереди. Тоска смертная, словом.
Мерцали свечи, убывало вино.
– Ты хоть раз изменял Джорджу? – спросила Эллен у Рональда, когда Джордж вышел из комнаты.
– Господи, из чего этот соус? – допытывался Стэнли. – У него действительно богатый вкус. И мне кажется…
– Нет, конечно, – улыбнулся Рональд, но Эллен усомнилась в его искренности. – Милая моя, я слишком неуверен в себе, чтобы решиться на измену. Не люблю рисковать.
– Никогда не подумывали о покупке новых штанов? – Эмили обозрела потертые джинсы Стэнли.
– Осторожно! Клевеща на чьи-то брюки, вы ступаете на скользкий путь, – предупредил Стэнли. – Мужчина и его брюки, можно сказать, одно целое. Я храню верность старым джинсам. – Стэнли был пьян.
Эмили широко улыбнулась Эллен:
– Вот видишь? Съедобная «Кровавая Мэри» подействовала. Стэнли сегодня неотразим. Я без ума от него. У меня тоже есть теория насчет брюк.
– Какая, интересно? – осведомился Стэнли.
– Что люди любят крайности. Об этом говорят мужские брюки и женские каблуки. Вспомните, что носили в семидесятых. Все просторное, летящее. Разгуливали в широченных штанах. И вдруг перелезли в узенькие. По ширине брюк и высоте каблуков можно сказать, что творится в мире, уверяю вас.
Кора дерзко прошлась ладонью по затертой едва ли не до дыр штанине Стэнли. Он был в своих неизменных джинсах, но на этот раз сменил заляпанный свитер на джинсовую рубашку и галстук в горошек.
– Не такие уж они прочные, как тебе кажется, Стэнли, – заметила Кора. Щеки ее горели. Несколько бокалов вина и целое море водки, о котором она и не подозревала, развязали ей язык. – Думаю, главное достоинство твоих джинсов – это их хозяин.
Стэнли остановил на Коре взгляд, полный желания. Он боготворил ее. С самого начала. Когда он впервые увидел, как Кора бодро шагает по берегу и весело кричит сыновьям: «Не таскаться!» – ему отчаянно захотелось представиться и сказать: если вы согласны любить меня вечно, я тоже не буду таскаться. А потом он встретил Кору по дороге с работы. «Что это значит – "Небо без звезд Лимитед"?» – поинтересовалась она. Стэнли объяснил, и Кора тут же исчезла, так что он не успел сказать больше ни слова. Когда Кора зашла в студию проведать Эллен, Стэнли не мог поверить своей удаче.
– Ты ее знаешь? – спросил он, с трудом изображая равнодушие.
– Да, – ответила Эллен. – Это Кора О'Брайен. Моя подруга. Познакомить?
– Нет-нет, – покачал головой Стэнли. – Не хочу осложнять себе жизнь.
– Тебя не просят заводить с ней роман. Просто сходите выпить, поболтать.
– Слишком дорогое удовольствие.
– Кора не такая! – бросилась на защиту подруги Эллен. – Кора удивительный человек.
