Сквозь пургу вдали я увидела одинокий черный образ человека. Я знала ― это Влад. Мне хотелось сорваться с места, кинуться ему в объятия и не отпускать. Но помимо радости я испытывала удушающую тревогу, постепенно окисляющую мой разум.
Влад становился ближе. Волнение в груди росло.
― Привет, ― я напряженно улыбнулась.
Влад медленно подошел ко мне. Я внимательно изучала его лицо. Оно изменилось. Сейчас оно было пустым, ничего не выражающим. Словно маска. Пугающая маска. Я все больше убеждалась в том, что моя тревога не напрасна.
― Привет, ― наконец, ответил он.
И голос. Что стало с его голосом?
― Что-то случилось? ― не выдержала я и спросила. ― Потому что ты ведешь себя странно. Ты не отвечал на мои звонки, тебя не было дома. Я приходила. Каждый день, ― я чувствовала неловкость, когда признавалась в этом. Но он должен был знать, что я пыталась всячески достучаться до него, что мне не все равно.
С непроницаемым спокойствием на лице Влад «смотрел» на меня. От странного предчувствия сердце бешено заколотилось в груди. Я взволнованно переступила с ноги на ноги.
― Влад? ― мой голос дрогнул.
Он медленно втянул в себя холодный воздух, словно собирался с чем-то.
― Я уезжаю, ― наконец, сказал Влад.
Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. Мое сердце начинало сходить с ума.
― Куда? ― спросила я.
― В другой город.
― И надолго?
― Навсегда.
Я бесшумно ахнула.
Что? Как навсегда? Зачем навсегда?
С огромным трудом я пыталась побороть в себе стремительно нарастающую панику. В груди что-то кольнуло. Боль. Никогда прежде я не испытывала ничего подобного.
― Но… почему? ― бессильно произнесла я, опустив плечи на шумном выдохе.
― Так решила мама, ― сразу ответил Влад.
― Когда?
― Завтра.
Я нахмурилась.
Что-то не так в его поведении.
― Почему ты говоришь мне об этом только сейчас? ― мой голос предательски дрожал, но сейчас было все равно. ― Почему не сказал раньше?
Мои глаза растерянно забегали по его лицу. Странное чувство опустошенности образовалось внутри. Голова закружилась, коленки задрожали, и перед глазами все поплыло. Красивое лицо Влада медленно превращалось в неясное пятно.
― Куда вы уезжаете? ― спросила я, сжав руки в кулаки.
― Обратно, в Лугу, ― ответил он.
― Это не так далеко. Я могу приезжать к тебе. Мы будем видеться по выходным.
― Нет. Не будем, ― его голос стал тихим.
― Почему? ― я ненавидела, ненавидела это слово.
― Потому что я этого не хочу.
― Что? ― теперь я действительно ничего не понимала. ― В смысле, не хочешь?
― Мы больше не увидимся, Алина, ― так и не ответил он. ― Никогда. Я уезжаю и не вернусь сюда. И ты не будешь ко мне приезжать в Лугу. На этом все. Точка.
― Мы больше не увидимся, ― прошептала я.
Влад ответил быстрым кивком.
Слезы хлынули из глаз.
Я закрыла глаза и опустила голову. Он слышал, что я плачу, но молчал. В абсолютном смятении я простояла несколько минут, и Влад терпеливо ждал, когда я буду готова сказать ему «прощай». Но я не могла! Не могла, потому что не хотела, чтобы он уезжал. Не хотела мириться с той мыслью, что больше никогда его не увижу! Ведь все было хорошо… Что не так?!
― Но так нечестно! ― вслух воскликнула я последние слова своей длинной мысленной речи.
На лице Влада лишь на миг промелькнуло удивление, а потом снова появилась непроницаемая маска равнодушия.
― Почему я должна прощаться с тобой? ― прокричала я с обидой. ― Не хочу! Я не скажу тебе «прощай»!
― Я все равно уеду, ― ровным голосом произнес он.
Это означало конец. Конец всему. Разговорам, улыбкам, смеху, объятиям, поцелуям…
Я кое-что поняла.
― Ты попрощался со мной еще тогда, ― промямлила я и посмотрела на Влада. ― В мой день рождения, ― ему не нужно было ничего говорить, чтобы я поняла, что права. Он сделал вдох и сильно сжал губы, словно от боли. ― Я еще не могла понять, почему ты себя так странно вел… О боже, ― я несильно сдавила рукой горло. Я задыхалась от слез. ― Ты попросил не забывать тебя, и еще этот диск… Ты хотел, чтобы я помнила тебя, потому что знал, что уезжаешь… Боже, ― повторила я.
Я закрыла лицо руками и пошатнулась назад. Невыносимая боль разрывала душу изнутри, выворачивала наизнанку, и ничто не могло избавить меня от нее. Только если Влад возьмет свои слова об уезде назад и останется здесь, со мной.
― Ты оставляешь меня, ― плакала я. ― Как я без тебя?
― Ты будешь жить дальше, ― Влад слабо пожал плечами. ― Это всего лишь я. И я всего лишь ухожу из твоей жизни. Это нормально.
Его слова обидели меня до самой глубины души. Я убрала руки и со злобой посмотрела на него. Мне хотелось возненавидеть его за то, что он только что сказал.
― Никогда не смей так говорить, ― я медленно помотала головой. ― Ты много значишь для меня, Влад, и это правда! Ты знаешь об этом! Ты знаешь, что я люблю тебя! Я… не смогу без тебя.
― Ты преувеличиваешь, ― напряженная улыбка коснулась его губ. ― Рано или поздно я бы все равно ушел.
― Не продолжай, ― оборвала я его. ― Пожалуйста, не уезжай! Я умоляю тебя, не оставляй меня!
Сейчас мне хотелось, чтобы он увидел меня, хоть я и выглядела жалко. Я хотела, чтобы он понял, как я не хочу отпускать его.
Влад ответил на мою мольбу беспощадным молчанием.
― Скажи, если я что-то делаю не так, то…
― Остановись, ― Влад протянул руку и дотронулся до моего плеча. Я вздрогнула, борясь с желанием крепко обнять его. ― Дело не в тебе. Просто так нужно, и все. Это… сложно объяснить.
― А ты попытайся! ― потребовала я отчаянно.
― Не буду, ― его брови сошлись у переносицы. Он убрал руку с моего плеча и опустил ее.
Я вздохнула пару раз.
― Ты ворвался в мою жизнь, перевернул ее с ног на голову, а теперь хочешь просто уйти?!
― Мне тоже будет нелегко, Алина. Но я должен, ― впервые за весь разговор боль прорвалась в его голосе, и причинила мне еще больше мук. ― Мы должны. Так надо. Так будет лучше.
― Для кого? ― вскрикнула я. ― Для тебя? Для меня?
― Я не могу это исправить, ― Влад стиснул зубы. ― Я ничего не могу изменить.
И я сдалась.
Вот он ― конец.
Влад больше не сказал мне ни слова.
Он просто ушел.
Развернулся и ушел. От меня. От того, что между нами было. Он оставил меня позади, как и все наши разговоры. Я больше не увижу его, и он не услышит моего голоса.
***
Стоя на краю своих мыслей, задержав дыхание настолько сильно, что было слышно, как сердце замедляет свой бег, я расставалась с тем, кого боялась потерять. Я знала, что никогда не повторится то, что было, никогда не вернусь туда, где счастье раздирало мою грудную клетку, никогда не прикоснусь к тому, кто ушел.
Обняв себя руками, я смотрела вслед отдаляющейся фигуре и чувствовала, как осколки сердца безжалостно резали душу.
Теперь мир казался мне другим.
Набрав полную грудь, я поняла, что воздух пуст. Он стал таким же, как и все вокруг.
***
Сказать, на что похожа жизнь? На американские горки. Моя, по крайней мере, точно. Сплошные взлеты и спуски… К сожалению, спусков больше. Падать так больно. А еще больно терять тех, к кому ты привык, и кого ты любил.
Люди уходят. Их опасно подпускать к себе. Привязавшись, мы уже не способны отпустить. Чем ближе они к сердцу, тем тяжелее потом будет переносить их уход.
Глава восемнадцатая
Я чувствовала себя брошенной, одинокой, покинутой... можно перебирать бесконечно эти глупые эпитеты. Ничто из этого не отразит то, что я на самом деле чувствовала. Эти ощущения душили меня, не давали покоя ни днем, ни ночью. Я не знала, куда мне деться от этой безысходности.
Прошла целая неделя. Или две. День для меня равнялся теперь двум. Здорово, правда?
Каждое утро, когда я с ужасом распахивала глаза, мне с огромным трудом удавалось верить, что мною прожит еще один день... невероятно долгий, бесконечный день. Когда я осознавала это, мое разобранное на части сердце начинало биться с бешеной скоростью; слезы накатывались на глаза, и я не пыталась их сдерживать.
Влад.
Я вспоминала его каждый день. Я ужасно скучала по нему. Я звонила, я писала смс-ки. Он действительно ушел. Ушел. Если в прошлый раз, когда он так исчез после моего дня рождения, я знала, что мы обязательно встретимся, то сейчас он был наглухо отрезан от меня многотонной бетонной стеной расстояния.
Я будто оказалась в своем самом худшем кошмаре. И каждый раз я надеялась проснуться в своей комнате, увидеть солнце, а потом услышать голос Влада.
Но я не просыпалась, и Влада больше не было. Удивительно, как жизнь жестоко играет с судьбами людей. Сначала дарит им счастье, а потом безжалостно отнимает. Это нечестно.
