Иван Вырыпаев - Сентенции Пантелея Карманова

Сентенция 17.

Для главного.

Сын – это для главного. И дочь, для главного. И то, что тебе пожилая женщина в метро улыбается, тоже, для главного. И собаку бьешь, и матери не звонишь по неделям, жене изменяешь, только для главного. А на станции я видел пьяную, молодую девушку, которая плакала о главном, не просто же так. И богатого банкира убили, для главного. И проститутку кинули на бабки, только из-за этого. Пацаны, для главного, разбивают носы друг другу, девчонки глотают бабушкино снотворное, в надежде, что успеют откачать. Для главного стареют старики, и младенцы появляются на свет. Для главного составы пускают под откос, и произносят нежные слова в адрес любого человека. Сын моей знакомой семь лет пускал героин по своим венам, а мать его, все эти годы, все равно была ему матерью – и все это, для главного. Как и царапины на руках, как и бессонница, как и матерные слова на гаражах, как и любовь. Любовь всегда, для главного.

Один раз, я целый месяц любил нелюбимую, а любимую не любил. Все в мире, для главного: закат на Байкале, священник гомосексуалист, Юля из Иркутска, ложь, кусты марихуаны, совесть, красная брусника, смерть…

А моя мать, один раз, спросила меня: «Что же для тебя самое главное, сын?». Тоже что и для тебя – ответил я.

Отрывок из дневника

Первое сентября. Мой сын идет в первый класс. Мы ему купили новый костюм, ранец, книжки, букет цветов для учительницы и пошли его провожать. Идем втроем по осенним улицам, пинаем листья – жена, сын и я. Мне тридцать два года. Это ответ.