- Конечно, могу, - ответила девушка.
- Ну, тогда рассказывай.
- Да-с… - вмешался уязвленный профессор. - Интересно было бы послушать…
- Хорошо, я расскажу, но только давайте договоримся: если я правильно все объясню, вы, Никанор Петрович, поставите мне зачет, - Рита помахала в воздухе листком с работой.
- Поймите меня правильно, я бы никогда не попросила, но знаете, все эти допуски, пересдачи… Я так не люблю бюрократию…Быданов пристально посмотрел на Риту.
- А, да-да, - протянул он. - Да-да, припоминаю. Вы же моя студентка. Очень редко бываете, вот я и не узнал сразу. А насчет работы вы сами виноваты, - философ послюнил палец и открыл какую-то замызганную тетрадку, - видите, не хватает целых трех плюсиков, а вот тут, двадцать пятого апреля, даже звездочки нет - просто точка, да и то - зеленой ручкой, а не красной… Поэтому мне и пришлось снизить вам балл. Да-да… Ну что же, договорились… Если мне понравится - ставлю зачет. Начинайте!
- Хорошо. Итак, герменевтика. Представьте себе заброшенный деревенский туалет. Снаружи дверь закрыта на щеколду, а внутри, цепляясь ногтями за края дырки, висите вы, Никанор Петрович.
- Хм… - философ явно не ожидал такого стремительного начала.
- Именно так. Висите себе по колено в булькающей зловонной жиже, поцарапанные щеки и локти ваши саднят, уставшие пальцы мечтают разжаться, а вы непонятно зачем все перечитываете и перечитываете газетное объявление, которое прилипло к стенке выгребной ямы.
- Что еще за объявление?
- Не имеет значения. Главное, что вы, Никанор Петрович, совершенно уверены, что тайные смыслы, скрытые в этом объявлении, обязательно помогут вам выбраться.
- Ну хорошо, допустим, я представил… Так в чем же суть герменевтического подхода?
- А суть герменевтического подхода заключается в пузырях, которые поднимаются со дна этой зловонной жижи…
- Нет, это спорно! - сказал Быданов после долгого размышления. - Рациональное зерно в вашем утверждении, конечно, есть, но… может быть, пример вы выбрали не совсем удачный?..
- Хорошо, у меня есть еще один, - сказала Рита, - более доступный… В школе у нас был один мальчик, ну такой, немножко не в себе, - Рита выразительно посмотрела на Быданова, тот вновь смутился. - Звали его Гриша. И однажды на перемене, пока в классе никого не было, Гриша построил на парте замок из дерьма… С башенками такой, с балкончиками.
- Какие-то однообразные у тебя истории, - заметил Тима.
- Не перебивай… Когда перемена закончилась и все вернулись в класс, учительница не оценила Гришин талант и заставила его отнести замок в туалет…
Так вот, Гриша сгреб замок на школьную тетрадку и отправился выполнять поручение. Но замок понемногу стал растекаться и капать на пол. Гриша добрался до туалета, выбросил свое сокровище, обернулся и… Какой бы он дурак ни был, но понял, что за коридор в капельках дерьма никто его не похвалит. И тогда, именно тогда, Гриша интуитивно прибегнул к герменевтическому подходу, чтобы подчеркнуть важность Гришиного открытия, Рита подняла указательный палец вверх и даже посмотрела на него. Быданов последовал ее примеру и тоже посмотрел на палец девушки, будто бы за ним прятались ответы на все невысказанные вопросы, касающиеся его новых знакомых.
- Ну, так что же он сделал?..- Гриша разорвал тетрадный лист на множество маленьких клочков и принялся по очереди накрывать ими каждую капельку. Одна капелька - одна бумажка.
- Феноменально! - вдруг закричал Быданов, с восторгом глядя на девушку. - На каждую капельку дерьма наклеить по бумажке! В яблочко! Я бы никогда так доступно объяснить не смог… Никогда! Очень вы красочно рассказываете. И очень верно. Вас бы к нам в университет, преподавать… Ах, ну да… Нет, это положительно превосходно. Положительно! Хотя, конечно, три плюсика… А, гулять так гулять: давайте скорее зачетку!
Рита благодарно улыбнулась философу. Потянулась, подняв вверх свои узкие запястья. Перехватила взгляд Тимы, который беспокойно смотрел на часы.
- Шесть часов, - сказал мальчик. - Сейчас новости начнутся.
- Нас там должны показать, - доверительно сообщила Рита профессору. - Мы денег немножко украли, - она кивнула на рюкзак Тимы и направилась к телевизору. Включила его, утопив в передней панели овальную черную кнопку.
«Все дело в том, что у нее нет иноземной ауры!» - донесся из ожившего динамика хриплый мужской голос.
- Нет-нет! Ни в коем случае! - профессор бросился к телевизору и выключил его еще до того, как изображение на экране окончательно прояснилось. - Не включайте! Нельзя включать!
- Почему? - удивилась Рита.
- Поверьте, на это есть причины, - неохотно сказал Быданов.
Ответ профессора Риту явно не удовлетворил:
- Расскажите, мы настаиваем! Я же вам рассказала про герменевтику…
- Ну, хорошо… Хорошо… - Быданов осторожно пробрался к электрической розетке и вырвал из нее силовой кабель, идущий от телевизора.
Затем подумал еще немного и развернул телевизор экраном к стене. Бордовая атласная подстилка под ним пошла широкими складками.
- Они установили туда специальный прибор! - шепотом сказал профессор. - Они хотят, чтобы я женился!
- Кто это «они»? - удивилась Рита.
- Движение «За вырождение нации»?
- Нет! - профессор зажмурился и яростно замахал перед собой раскрытой ладонью, будто бы стирая невидимой тряпкой последнюю фразу девушки. Затем красноречиво указал пальцем вверх и на выдохе произнес.
- Спецслужбы!
- Глупости! - сказала Рита. - Спецслужбы уже давно не встраивают такие приборы в телевизоры. Это слишком хлопотно и дорого. Пять лет назад в Коломягах целый комплекс построили. Полукилометровая такая коробка без окон и с вентиляторами. Она на весь город работает и еще часть Ленинградской области захватывает, до Петродворца. Так что телевизора вы совершенно напрасно боитесь!
- Правда? - с надеждой спросил профессор.
- Конечно! - успокоила его девушка. Телевизоры тут абсолютно ни при чем. А вы столько всего теряете! Мне кажется, давно уже пора отменить школы и университеты. Самые ценные знания люди получают именно благодаря телевидению.
- Это какие же, например, ценные знания? - заинтересовался Быданов.
- Например… - Рита ненадолго задумалась. - Ну, например, если ребенок случайно проглотит стиральный порошок или какое-нибудь чистящее средство, то его ни в коем случае нельзя отпаивать водой…Быданов открыл рот, потрясенный новой информацией.
- Такого ни из одной книги не узнаешь, - продолжала девушка. - Книги вообще давно пора запретить, их какой только сброд не пишет, а люди всему верят. Я недавно нашла на подоконнике в подъезде книгу некоего Гельмонта, он философский биолог или что-то такое, в общем, ваш коллега. И вот он писал, что мыши появляются из человеческого пота. Он это экспериментально доказывал: вечером клал в шкаф свою потную рубашку и горстку пшена - а на следующий день в шкафу появлялись мыши… Вы, наверное, тоже какую-нибудь похожую теорию выдумали? О чем в вашей книге написано? - Рита вновь взяла с пианино монографию профессора. «Смерть Автора. Быданов Н. П.». Ну кому это все нужно? Занудство какое-то…
- А про что там написано? - спросил Тима.
- Про смерть автора, - охотно ответила девушка. - Что автор умер и остался только один читатель, дескать, что хотел сказать автор - уже не важно, важна лишь интерпретация.
- Подожди-подожди! - остановил ее Тима. - Быданов, ты чего, серьезно так думаешь?
- Ну. В общем, да… - как-то не очень уверенно ответил философ. - Но это ведь не я придумал. Я, кхм, систематизировал, что ли…
- Да ты охуел! - взорвался Тима. - Как ты вообще можешь думать что-то, если тебя самого придумали! Тебя Даня придумал, автор вот этого всего, а ты говоришь, что он умер?
- Я… Не знаю… Я… Меня…
- Что меня? - передразнил философа Тима. - Да знаешь, что Даня думает обо всей этой твоей смерти автора?
- Что? - оживился Быданов. Любое мнение по поводу его работы было профессору небезразлично.
- Он на нее хуй клал!
Рита демонстративно заткнула уши средними пальчиками и укоризненно посмотрела на Тиму.
- Как это? - удивился профессор.
- Очень просто. Без всяких интерпретаций, а по-настоящему, совершенно буквально - взял и положил на нее свой авторский хуй! Причем не очень чистый, потому что воду горячую отключили.
- У меня тоже отключили, - растерянно произнес философ, - а с чего вдруг, осень ведь уже… Наверное, авария…
- Неважно, - отмахнулся Тима. - Главное, что автор, о смерти которого ты написал, и сейчас кладет на все это хуй. Вот, сам посмотри! - мальчик показал пальцем на монографию, которую Рита держала в руках. Вернее, на сиротливое пустое пространство, которое девушка все еще обнимала пальцами. «СМЕРТЬ АВТОРА» куда-то исчезла. На пианино ее не было, на полу тоже. Куда могла за одно мгновение испариться объемная монография, Быданов решительно не понимал.
