Ирина Муравьева - Неизданный Достоевский

Удар пришелся чуть ниже сердца. Настасья Филипповна громко вскрикнула и забилась, сминая простыни. Рогожин вскочил на ноги, в ужасе глядя на нее.

— А-а-а, — простонала она, пытаясь обернуться к нему, — вот и славно… Вот и…

Тонкая струйка розовой слюны медленно вытекла из ее полуоткрытого рта, дыхание стало редким и трудным. Рогожин схватил ее на руки и, как ребенка, начал бессмысленно носить по комнате. Потом он остановился, всматриваясь. Настасья Филипповна уже перестала дышать. Лицо ее тут же переменилось. Прежнее брезгливое выражение исчезло с него и заменилось той простодушной торжественностью, какая бывает у маленьких детей, если им удается высоко подпрыгнуть, например, или разгадать хитрую загадку. Темные глаза, еще не до конца утратившие своего влажного блеска, смотрели на Рогожина приветливо и задумчиво, как она никогда, за все их время, ни разу не посмотрела на него.

Рогожин тихо положил ее на кровать, расправил вокруг нее атласное покрывало и измятые простыни. Руки его сильно дрожали, но движения были деловитыми и осмысленными. Расправив простыни, он осторожно подложил под голову умершей две высокие подушки, словно стараясь, чтобы ей было удобно, потом пригладил ее густые, прекрасные волосы и только после этого трясущейся ладонью закрыл Настасье Филипповне глаза. Проделав все это, он поцеловал умершую в лоб и выпрямился. Главная мысль, что ему необходимо немедленно, сейчас же сообщить о случившемся князю, возникла в его голове и

(На этом рукопись Достоевского обрывается.)

Примечание издателя. В окончательном тексте романа Достоевский использует в предпоследней главе слово «машина», подразумевая поезд. В публикуемом же черновом отрывке встречаются оба наименования.