Сила воли это инструмент, превращающий желание в намерение.
А сила, превращающая намерение в результат, называется терпением.
Разум дан человеку для того, чтобы отличать свою волю от Божественной.
А мудрость — чтобы замечать, когда они совпадают.
Человек, привязанный к прошлому, чувствует себя как дворовый пес на цепи.
Человек, привязанный к будущему, ощущает себя ишаком, которого тянут за узду.
Человек, привязанный к настоящему, подобен белке, крутящейся в колесе.
Мудрец, пребывающий в Вечности, привязан к Ней, как младенец к материнской груди.
Человек, умеющий думать, и пустую мысль заставляет работать на себя.
Человек, раздираемый желаниями, подобен зайцу, оказавшемуся между волком и медведем.
Человек, раздираемый сомнениями, подобен рыбе, выброшенной на берег.
Человек, лишенный желаний и сомнений, подобен верблюду, пересекающему великую пустыню.
Королевская Кобра очень гордится своим капюшоном и любит выставлять его напоказ. А того, кто не обратит на него внимания, Кобра может и ужалить — больше для острастки.
Способности и Возможности человека вечно борются за его душу.
А душе, честно сказать, гораздо легче без них.
Серьезное размышление требует успокоения ума. А несерьезное обходится вовсе без него, и успокаиваться приходится окружающим.
Критиковать глупые мысли не лучше, чем метлой разгонять облака — и хлопот не оберешься, и туман не рассеется.
Наполнив Лужу до краев, Ливень устал и начал пускать в ней пузыри, а Грозная Молния превратилась в Разноцветную Радугу. И только вечно недовольный Гром еще поворчал, прячась в уходящую Тучу.
Индюк не чванится — он просто большой, красивый и с хорошей осанкой. А что петухи ему завидуют и индюшки оглядываются — так он выше этого.
Какую книгу я сейчас читаю — это моя тайна. Вот прочитаю, отпереживаю, успокоюсь — тогда расскажу.
Вишне очень нравится горячий медный таз, в котором ее варят, и от удовольствия она вся оказывается в сладком сиропе и покрывается румяной пенкой.
А потом — долгие месяцы в темноте под железной крышкой.
Маленький Ручеек никак не предполагает стать Большой Рекой.
А Большая Река настолько полна собой, что и думать забыла о Ручейках, которыми была когда-то.
Но что-то смутно знакомое ощущает она в многочисленных Рукавах Дельты, по которым впадает в море.
Потолок остро завидует Полу. Там, внизу, такая интересная жизнь: Ковер, Диван, Стулья, Хозяева с Гостями. А тут — только крюк в середине да Люстра на нем.
Но предложить Полу поменяться с ним местами Потолок все-таки не решается.
Кто знает, как оно повернется?
Зеркалу в прихожей совсем не безразлично, кого отражать.
Оно любит веселую Хозяйку и побаивается Хозяина, особенно когда утром перед выходом на работу он рассматривает свои усы.
А Кота Зеркало презирает и не отражает вовсе. Не дорос еще, мелкота.
Писатели притворяются, что они понимают в жизни.
Литературоведы делают вид, что они понимают в художественных произведениях.
А еще выше находятся ангелы и Бог, который мог бы положить конец всеобщему лицемерию, но почему-то этого не делает.
Видимо, так надо.
Человеку нужны спокойствие и надежность — когда его донимает суматоха мира.
А иногда, наоборот, напряжение и риск — когда опостылевает монотонность бытия.
И еще Бог — чтобы вовремя менял одно на другое.
Даже самые расхлябанные люди очень редко опаздывают к самолету. Как-то он их дисциплинирует.
Неужели крыльями?
Море стесняется Берегом. Оно вообще очень стеснительное, и хорошо чувствует себя только на просторе. А все эти заливы и бухты — лишь формальная вежливость по отношению к суше, не более того.
У Сковороды плохой характер. Чуть что она ругается и плюется, и попытки умаслить нисколько не укрощают ее гнева.
Кастрюля — другое дело. Она вместительна и уютна и всегда тихо мурлычет что - то себе самой. И обиженные темпераментом Сковороды Продукты в Кастрюле смягчаются и примиряются со своей участью.
Холодильник считает себя центром Квартиры, то есть Вселенной. Он постоянно чувствует на себе заинтересованные взгляды Детей и Хозяина, и озабоченные — Хозяйки.
И он очень переживает за них за всех и от этого мерзнет, а чтобы спастись от холода, выращивает себе красивую белую шубу.
Не надо его размораживать!
Именинный Пирог знает, на что идет: свечи задуют, а самого разрежут на куски и съедят.
И все-таки он весь, до самой начинки, желает имениннику счастья.
Судьба выбирает человека, а он — способы сопротивления ей.
В отсутствие Бога и человек как-то мельче смотрится.
Ковер не любит, когда из него выбивают пыль — ведь это его память о прошедшей жизни. А лишившись ее, он не молодеет, а глупеет.
У человека столько возможностей заболеть, что совершенно непонятно, как это некоторые до сих пор живы. Однако что такое жизнь, науке тоже не известно.
Серьезная Болезнь — это та, которая умирает вместе со своим хозяином. А несерьезная при случае перекидывается на других.
С чего вы взяли, что у меня "недомогание"? Вот ровно столько я и могу!
Тюлевая Занавеска страшно легкомысленна и склонна волноваться, метаться и заигрывать с каждым встречным Ветерком. И тяжелая Бархатная Штора, висящая у стены, очень осуждает свою ветреную подругу.
Зато вечером, надежно отгородив Квартиру от Внешнего Мира своим бархатным телом, Штора подает Занавеске убедительный пример достойного поведения.
Собрание лесных хищников критиковало Зайца.
Лиса — за слишком короткий хвост.
Волк — за то, что летом серый, а зимой — белый.
Медведь — за несоразмерность лап.
Однако заячий вкус был оценен комиссией по достоинству.
Биллиардный Шар побаивается Кия и недолюбливает его — за прямолинейность указаний. Но зато с какой лихостью он мчится мимо своих друзей прямо в заветную Лузу — как будто сам спланировал свой полет.
Змею Господь создавал как образец гибкости и приспособляемости. А ядовитый зуб — это побочный результат приспособления.
Для чего Бог сотворил дьявола?
— В порядке Самокритики;
— для помощи человеку в интерпретации Своей воли;
— чтобы оттенить Свои заслуги в творении мира;
— чтобы было на кого свалить ответственность за Собственную халтуру;
— чтобы добро и зло стали, наконец, внятно различимы; а главное: что еще сделаешь из пары рогов, пары копыт, хвоста и клочка шерсти?
— Ну подожди, я до тебя доберусь! — сказало Знание Истине.
— Да, но что к тому времени от тебя останется? — заметила Истина.
Заяц может гордиться своими ушами, лиса — хвостом, волк — зубищами.
А что делать лягушонку?
Если бы аист выучился гудеть, как самолет, он мог бы летать, не двигая крыльями.
Но кому от этого было бы лучше?
Парус надувается сам по себе — от собственной важности. От того, на какой замечательной яхте его подняли. От далеких краев, куда ему плыть. И, конечно, от своей неземной красоты.
И ветра, между прочим, без паруса — не видно и не слышно.