То ли дело - железный штурвал! Вот ведь этот парнишка выбрал-таки его! А со штурвалом скорее вяжется не чашечка кофе с сигаркой на компьютерном столике, а пляска приборов на трясущейся доске и мокрая спина: или ты - или тебя!
Климов даже представить себе не мог, какой мокрой в нынешние времена может быть спина при работе с компьютером и телефоном и какие решения принимаются за чашечкой кофе. Он это просто отметал. Для него не существовало другой уважаемой профессии, кроме летной.
Дима скупо отвечал на вопросы капитана. Да, кончал Ульяновское. Выпускался на Ан-24, налетал... триста часов, вот, взяли сюда, с переучиванием на "Туполь". Да, в учебном центре пятнадцать часов на лайнере как бы налетал. Английский? Ну... как бы учил. На "Боинг?" Ну... посмотрим. Не век же на туполевских маяться.
Это "маяться" - царапнуло. И это постоянное современное молодежное "как бы":
- Вот... как бы к вам меня определили...
Сдерживая себя, Климов, твердо сказал:
- Никаких "как бы", понял? Определили - значит, будем работать. У меня ко вторым пилотам высокие требования. Будешь стараться - научу, как положено.
Подумал и с расстановкой добавил:
- А машину свою, туполевскую, или не туполевскую, - надо лю-бить! Это ласточка и кормилица твоя! Маются - в кабинете, а в небе - живут!
Климову показалось, что при этих словах в углу рта второго пилота мелькнула тень ухмылки. Вероятно, только показалось.
Дмитрий Кузнецов был не так прост - это Климов точно подметил. Единственный сын в семье пилота, он рос практически без отца, вечно пропадавшего в командировках. Мать работала учительницей английского языка, и с учебой в школе у сына проблем не было. Деньги в доме водились; он рано привык к комфорту просторной квартиры, к доброкачественной пище, к модной одежде, к карманным расходам, потихоньку ездил на отцовском автомобиле, в классе считался крутым и уверенным в себе парнем: имел новейший компьютер и навороченный мобильник, был молчалив, водил знакомства, в основном, с ребятами, умевшими зарабатывать деньги, и сам планировал в ближайшее время тоже научиться зарабатывать, - да не как все, а на порядок выше!
Может, поэтому, близких друзей у него не было.
Когда отец выбился по командной линии и горизонты его мышления расширились, он стал направлять мысли сына к якобы самостоятельному решению: найти свое место в авиации, а значит, - по стопам отца, стать пилотом. Тем более что наступало время кардинальной перестройки авиации, ее качественного скачка, а в нынешних российских условиях это означало, что новая авиация сможет эффективно работать только после полного развала старой. Пришло время жесткой экономики, которая диктовала бизнесменам новую концепцию развития будущих авиакомпаний, с другими, пришедшими из-за границы правилами игры, с другой структурой, - и места старой советской авиатехнике и старым, советской школы пилотам в этой новой структуре не оставалось. Они должны были уйти - как уходит все отжившее, вымостив своими костями дорогу новому. Назревал дефицит летного состава. Все шло к тому, что скоро придут из-за бугра иноземные пилоты и займут самые хлебные места. Надо было успевать.
Поэтому отец и подталкивал сына к летному училищу. У самого Димки, правда, особого стремления летать не было. По рассказам отца и его коллег он знал изнутри суровую кухню совковой летной работы, и романтически-жертвенного желания класть свою жизнь на алтарь у него что-то не возникало. Парень рос прагматиком.
Зато его заинтересовало в авиации другое. Появившиеся в нашем небе вместительные и экономичные "Боинги" и "Эрбасы", отличавшиеся от устаревших "Тушек", как "Мерседес" от "Запорожца", привлекали тем, что, как и все импортное, были на порядок надежнее, удобнее и современнее всего отечественного. Ну, ведь нельзя же сравнивать совковые утюги, телевизоры, стиральные машины, не говоря уже об автомобилях, - с их зарубежными аналогами. Сам принцип управления с помощью кнопок прельщал больше, чем нажимание педалей и движение всякими там рычагами.
Нельзя сравнивать и условия работы у нас и за рубежом. И условия жизни. Он пасся в интернете с самого детства и кое-чего таки оттуда почерпнул.
Димка давно и целеустремленно норовил свалить за бугор и там летать в приличной авиакомпании, за приличные бабки. Для этого он еще в школе взялся за английский, к великой радости и охоте матери. Отец вовремя сумел раскрыть ему возможности переходного периода в нынешней российской авиации: его будущее место - в одной из крупнейших авиакомпаний, пилотом компьютерного самолета. Заработки там сейчас вдесятеро выше, чем у остальных, - это очень приличные деньги, плюс жизнь в Москве, полеты за рубеж, связи, а главное - информация, информация! Век информации! Кто владеет информацией, тот... Варианты, варианты!
Короче, давай быстренько в училище, а там - поможем, подтолкнем, втиснем... связи есть. Давай, учись, набивай руку.
А уж потом, набравшись опыта работы на западных самолетах, можно подыскивать место для жизни в цивилизованной стране.
И еще: безопасность. Новые самолеты надежны, удобны, безотказны - надо только хорошо, назубок их освоить. Лайнер сам взлетит и сядет - ты только контролируй. Чего ж не работать. Правда, для этого надо хорошо, наизусть, выучить эти, не нашенские, неудобоваримые для русского ума, хитрословосплетенные правила. Зная компьютер, надо мыслить категориями информатики. А так как все это пришло из англоязычных стран - надо научиться и думать по ихнему, стать как бы одним из них, из иностранцев. А потом выбрать местечко - и уже не "как бы"...
А бедная Россия пусть остается в болоте. Таков ход истории. Утонет "Титаник" или нет - надо заранее сколачивать плот, при удобном случае спустить его на воду и плыть к спасительному берегу. Сколько той жизни осталось - что, так и гнить? Ну, уж, хрен.
Гибкость нужна, умение найти щель и проскользнуть в нее вперед других. Ну, такой век. Как за рулем в час пик: не извернешься - затрут.
Димка последовательно и упорно строил свой плот. К окончанию школы он прилично владел английским, уже на каком-то там, приемлемом для работы на "Боингах" уровне, - но все равно продолжал заниматься и совершенствовал практику языка. Другие ребята ходили на дискотеки; он зубрил язык: он понимал, что на инглише надо не только читать, писать и разговаривать - надо научиться на нем думать! Он собрал приличную библиотечку и изучал авиационные законы и правила. Ребята встречались с девчатами, пили вино, хвалились легкими победами; Димка не пил, он готовился в училище: всерьез занялся физической подготовкой, правда, никак не мог отвыкнуть от курения.
Он знал и свой недостаток: ему, воспитанному в комфорте, без "сопротивления материала", не хватало силы воли искать свой путь в жизни; приходилось идти по проторенным веками путям к невеликой, но надежной цели, которая, при хорошем раскладе, откроет ему новые пути и горизонты.
Все это - комфорт, удовольствия, женщины и вино, шикарный автомобиль, семья, дети, - все было впереди, и под все это он строил спасательный плот, чтобы отчалить и устремиться в другой мир с запасом накопленных ценностей. Он их нарабатывал упорным трудом. Он, как молодой, неуверенный в себе боксер, собирал все силы для того, чтобы победить жизнь одним нокаутирующим ударом.
Заняв не без материнской помощи первое место на какой-то англоязычной олимпиаде, он получил путевку в Англию и там, за месяц вожделенной зарубежной жизни, проверив на практике знание языка, окончательно утвердился в правильности выбранного пути.
К выпуску из училища Димка хорошо знал, что почем. Он знал, что из любого положения найдется выход, а в любое недоступное место есть лазейка, - все дело в людях, в связях, в умении налаживать контакты и использовать их в нужное время. Ну, и трещать извилинами, морщить мозг в нужном направлении.
Чего он точно не умел и не хотел - это идти навстречу неизвестности с открытой грудью; он, как в беге на длинную дистанцию, прятался за спины, сберегая силы, приглядывался и выжидал последнего решающего момента, когда можно будет убедиться в безопасности, прыгнуть вперед и первому ухватить кусок.
После выпуска отец устроил Димку в мелкое авиапредприятие, на Ан-24. В безвременье удалось подсуетиться, по блату приписать налет и сразу же быстренько перевести парня в приличную компанию, на лайнер. Пусть пока - на это старье, на Ту-154; ничего, главное, набить руку и долго на нем не задерживаться. Связи есть.
Димке Кузнецову, в его целеустремленном пути к штурвалу компьютерного самолета, не хватало только одного: практического налета, опыта полетов и ситуаций. При всех своих стараниях, как пилот он был почти абсолютный нуль. Все его наработки были, пока виртуальны, умозрительны, - а предстояло ему, вот сейчас, выполнять настоящие, реальные, живые, говорят, даже опасные полеты, с пассажирами за спиной. Надо же этому как-то научиться. Отец говорил, этот дед - самый опытный. Нужный человек.
