Висячий замок снаружи слетел вместе с ушком после трех ударов ноги. Такими темпами я скоро смогу номинироваться на какой-нибудь пояс по каратэ, например, желтый или красный, не знаю уж с какого они там начинают.
Я выскочил во двор... и замер. Потому что это был не тот двор, из которого мы заваливались в подвал. Тот есть это был он, и не он одновременно... Дом оказался явно жилым, словно некий волшебник взял и повернул время вспять, причем сразу на несколько десятилетий. В окнах висели простенькие тюлевые занавески, на некоторых подоконниках стояли живые цветы, а из одного оконного проема чуть не по пояс высунулась женщина с бигудями на голове и крикнула:
- Ленька, ну-ка быстро домой, обед уже час стынет!
Ленькой, судя по всему, был мальчуган лет семи, игравший с игрушечным самосвалом. Поцарапанный пластмассовый самосвал желтой расцветки явно не походил на современные игрушки, он словно вынырнул из моего забытого детства.
- Щас, мам, только дом дострою.
Стройплощадкой оказалась песочница в дальнем углу двора, куда Ленька тащил на веревочке самосвал, груженый мелкими камнями. За действиями мальчугана со скамейки, подслеповато щурясь, наблюдала бабушка, закутанная, несмотря на солнечную погоду, в теплую серую шаль.
'Хм, может, это все-таки не тот двор? Может, я вылез с какой-то другой стороны, потеряв после удара головой пространственную ориентацию? А мои ребята до сих пор стоят и ждут меня у другого входа?'
Все эти мысли пронеслись в моей голове со скоростью хорошей скаковой лошади. Я даже было дернулся залезть обратно в подвал, но подумал, что поиск второго выхода может затянуться, и тогда желательно найти более стабильный источник света, нежели китайская зажигалка. Я помнил, что выше по Московской находился магазин, торгующий радиодеталями и прочей ерундой, включая фонарики самых разных калибров.
Но едва я вышел на Московскую, как меня ждал новый удар. Это была, несомненно, Московская, но, увидев ее, я начал подозревать, что, возможно, насчет своей версии по поводу второго выхода из подвала немного погорячился. Судя по всему - я даже ущипнул себя, что, впрочем, не вернуло меня в привычный мир - я оказался в Пензе советского периода. Причем самого застойного, если основываться на том, что место привычного асфальта занимала булыжная мостовая, которой часть Московской еще была замощена до начала 1980-х. Добивая меня, вверх по улице пыхтел 'Икарус' 8-го маршрута, окутывая пространство позади себя клубами черного дыма.
На здании напротив красовалась вывеска 'Кукольный театр', а справа от меня располагалось швейное ателье 'Руслан и Людмила'. Но окончательно добили люди. Одежда на них была самая что ни на есть 'совковая', похоже, на ближайший квартал вокруг как минимум я оказался единственным человеком, одетым столь вызывающе - в джинсы, импортную куртку и ботинки полуармейского образца. Мимо меня прошли двое подростков лет 16, о чем-то оживленно беседующих. Один из парней, поправив на голове 'петушок', уставился на мой прикид с таким видом, словно я был извалян в дегте и пуху. Толкнув локтем товарища, что-то зашептал ему на ухо, то и дело косясь в мою сторону. После чего, периодически на меня оглядываясь, парни пошли дальше.
Добил меня плакат, растянутый на фасаде одного из домов: '1975-й - Международный год женщины'. Так это я что, реально угодил в прошлое на сорок лет назад?!!!
Я буквально кинулся к первому встречному - солидному мужчине лет 45 в драповом пальто и шляпе, с портфелем в правой руке.
- Извините за немного странный вопрос... Я лечился после аварии и теперь страдаю частичной потерей памяти. Не скажете, какие сегодня год и число?
- Хм... Если я ничего не путаю, то 18 апреля 1975 года. День недели пятница. Я удовлетворил ваше любопытство?
- Спасибо, очень вам признателен!
Ну все, картина Репина 'Приплыли'... Даже если принять за гипотезу, что все это - величайшая мистификация, то как можно было объяснить отсутствие сотовой связи? Неизвестные шутники снесли или обесточили вышку 'Мегафона'? Уж в это, честно говоря, верилось с трудом.
Не считая проглоченной в детстве повести 'Янки при дворе короля Артура', как-то мне доводилось читать несколько книжонок из серии 'Альтернативная история'. В одной из них главный герой попадал в прошлое, аккурат в 1941 год, и не без его помощи советская армия выигрывала войну не за четыре, а за два года. А в другой книге попаданец провалился примерно в это же время, в эпоху так называемого застоя. Так тот время даром не терял, сразу врубился, что нужно менять будущее, устранить и Горбачева, и Ельцина с ним до кучи. Правда, книжку ту я почему-то не дочитал, уж не помню, почему...
Но идея книги мне понравилась. Я невольно примерил на себя судьбу главного героя, решив, что может быть, тоже взялся бы менять будущее. Чтобы не было лихих 90-х, в которые сгинул мой отец. Его просто взял и подставил партнер по бизнесу, человек, которому отец доверял, как брату. Взяли под проценты деньги у какого-то полукриминального банка, чтобы закупить товар для магазина сантехники. Ну а дружок с этими нехилыми деньгами и слинял. Под документом, как назло, стояла подпись отца.
Помню, вечером того дня, когда выяснилось, что партнер исчез, отец пришел домой мрачнее тучи, и сразу опустошил пол-литровую бутылку водки.
'Деньги взял из сейфа магазина, пока меня не было, и с полной сумкой исчез в неизвестном направлении. Оба продавца видели, как он уходил', - успел сказать отец перед тем, как отрубиться.
А потом с него стали требовать долги кредиторы. Отец продал чуть ли не за бесценок магазин. Затем нам пришлось разменять 3-комнатную квартиру, переехав в полуторку, чтобы выплатить хотя бы часть долга. Но и этого оказалось мало. Проценты только росли. А в один из дней дома раздался звонок, телефон взяла младшая сестренка, передала трубку матери, после чего сухой, беспристрастный голос сообщил, что Андрей Владимирович Губернский найдет мертвым с огнестрельным ранением на обочине трассы М-5. Просьба приехать для опознания в морг судебно-медицинской экспертизы. Убийцу так и не нашли...
Воспоминания об отце поколебали мое душевное равновесие. Нужно встряхнуться. Ладно, Бог с ними, с 90-ми. Я сейчас в 1975 году, до развала страны еще лет пятнадцать, хотя, впрочем, горбачевская Перестройка начнется уже через десять. Мне-то что делать?! А если все-таки попробовать снова забраться в подвал и вернуться в свое будущее?
Но едва оказавшись снова до дворе, я увидел не совсем приятную, даже, можно сказать, грустную картину. Возле приоткрытой двери в подвал, на которой сиротливо болтался сорванный мною висячий замок, стояли давешняя старушка и милиционер в лейтенантских погонах, что-то старательно записывающий в свою папку. Тут подслеповатая бабка продемонстрировала, что со зрением у нее все в порядке, вытянула скрюченный палец в мою сторону и довольно громко проскрипела:
- А вон он, гляди-ка, вон он, фулюган!
Сам не знаю, откуда в моих ногах взялась такая резвость. Еще пока участковый (почему-то я подумал именно так) поворачивал лицо в моем направлении и подносил ко рту свисток, я уже рванул обратно в проулок, выскочил на Московскую и ломанулся под горку. Направление выбрал интуитивно, наверное, потому что вниз бежать быстрее. Вот ноги меня и понесли мимо хлебного магазина в сторону магазина 'Снежок'. Под удаляющиеся переливы милицейской трели я свернул налево, оставив по правую руку девятиэтажный дом, в котором в то время, если мне память не изменяет, должен был располагаться магазин 'Малыш'.
Не в том смысле, что я помнил это лично - родился я только спустя пять лет, в год Московской Олимпиады - но прекрасно знал, как человек, интересующийся историей, что в 1975-м первый этаж многоэтажки занимал 'Малыш'. Там и по сей день какие-то магазины и банки, ну на то он и первый этаж.
Как бы там ни было, бежал я минут пятнадцать, и только обогнув Дом учителя, который изначально был католическим костелом, запыхавшийся, словно орловский рысак после финального забега, позволил себе передышку. В надежде, что участковый не станет преследовать меня до победного, и уж тем более не объявит по рации об охоте на подозрительную личность. Хорошо бы он меня принял за обычного алкаша, который шарится по чужим подвалам. Правда, для любителя выпить я слишком хорошо бегал, и был очень уж прилично одет, но надеялся, что данный факт не особо насторожит сотрудника доблестной милиции.
Сев на грубосколоченную скамейку во дворике двухэтажного дома - с первым этажом каменным и втором дощатым - я постарался направить свои мысли в рациональное русло. Чушь какая-то! Да этого просто не может быть! Я, житель 21 века, прячусь от милиционера в 1975 году! Может быть, я сошел с ума, и на самом деле нахожусь не в старом пензенском дворике, а в палате для душевнобольных?
Тем временем наступил вечер, стало довольно прохладно, да и жители дома, возвращающиеся с работы, искоса на меня поглядывали. На алкоголика я мало смахивал, но все ж наличие посторонних во дворе, понятно, людей нервировало. Нечего тут засиживаться. Вроде бы погоней не пахло, к тому же очень сильно хотелось есть. Можно было бы зайти в первый попавшийся магазин, и даже в те годы тотального дефицита купить хотя бы булку с пакетом молока. Вот только деньги при мне были российские, а толку от них здесь не больше, чем от рулона туалетной бумаги. Хотя бумагой хоть можно подтереться, а дензнаки и на подобное вряд ли сгодятся. Да и время, если судить по показаниям теперь безмолвствующего сотового телефона, уже приближалось к 8 вечера. Это в будущем магазины работают до 8-9 часов, а многие супермаркеты и вовсе круглосуточно. В Советском Союзе ситуация наверняка отличается.
