Кейт перелезает через запертые ворота кемпинга, спрыгивает вниз, перебегает дорогу и бежит к пляжу. Там, где накануне вечером горел большой костер, теперь почерневший круг вне пределов досягаемости прилива. По песку разбросаны сгоревшие фейерверки, еще очень рано, и никто их пока не нашел. Кейт радуется своей удаче. Она быстро подбирает один за другим. От них все еще пахнет гарью, хотя они сырые и холодные оттого, что всю ночь пролежали на берегу. Она стряхивает песок с одной хлопушки — вокруг дырки, откуда вылетали цветные искры и огни, все почернело, а там, где бумага не обуглилась и не отслоилась, еще видна краска. Кейт вымазывает пальцы черным.
Она быстро нагибается и подбирает шутиху, которая лежит у ее ноги. Подбрасывает в воздух и смотрит, как она падает. Бросает ввысь еще одну и смотрит, как та шлепается обратно в песок. Подбирает те, что почернели меньше других, и засовывает их под платье и под свитер, оглядывается по сторонам. Далеко-далеко по берегу прогуливается мужчина с собакой на поводке; мальчишки на велосипедах едут вдоль кромки воды, слышно, как они кричат и дерутся. Кейт опускает голову, придерживает подбородком и руками останки фейерверков и бежит по песку к скалам и лужицам возле скал, старясь не шуметь.
На большинстве фейерверков все еще можно прочитать названия. Что-то в цвету. Счастливые птички. Римская слава. Ваза с Венерой. Вулкан. Падучая звезда. Ракета на Луну. Кейт выстраивает их в ряд около большой скалы. У Римской славы, Ракеты на Луну и Падучей звезды есть пластмассовые штырьки, которые можно воткнуть в землю; она втыкает их в песок вертикально. Потом карабкается вверх и наклоняется над большой скалой, заглядывает в трещину. Пластиковый пакет по-прежнему на месте; она осторожно вытаскивает его.
Морю до этой скалы не достать, поэтому в пластиковом пакете и библиотечная книжка, и звери остались сухими. Она запускает туда руку, нащупывает кенгуру. Ей он нравится больше всех зверей, которых она взяла. Подойдя к лужице под скалой, она опускает туда его нос. Ложится животом на песок, где посуше, и оставляет в песке отпечатки длинных лап и хвоста кенгуру.
В сумке есть еще клайдесдейльская лошадь-тяжеловоз с дырочками в боках и с пластмассовой повозкой (упряжь крепится как раз к этим дырочкам), и львенок, и овчарка, замершая с согнутыми лапами и поднятыми ушами. Львенок крупнее всех остальных животных, он даже крупнее ломовой лошади, у него один хвост, наверное, длиной почти с целую лошадь. Кейт выстраивает их всех в ряд у самой воды. Потом ставит овчарку на скальный уступ. Сажает кенгуру в телегу и везет ее вдоль лужицы до того места, куда может дотянуться. Распрягает лошадь, впрягает вместо нее кенгуру, и теперь кенгуру везет лошадь обратно к тому месту, откуда они начали путь. Львенок плывет на боку, над поверхностью воды торчат его голова и одна огромная лапа. Кейт вытаскивает его. Лапой львенка она пытается отодрать от скользких подводных скал моллюсков-прилипал.
В караване у нее есть и другие звери, но эти ей дороже всего. Ведь каждый из них проделал тайное путешествие сюда, к этим скалам, в ее темном кармане, и никто об этом не знает. Каждый из них тайком переправился к ней в карман во время утренней молитвы: Кейт втихаря похищала их с узкого подоконника в классной комнате, уставленного дикими и домашними игрушечными животными. Она умеет закрывать глаза и все-таки кое-что видеть через щелочку, убеждаясь, что, пока произносятся слова, никто на нее не смотрит, что мисс Роуз тоже глядит в другую сторону, обычно в окно. Нужно только выждать подходящий момент. Нужно только руку протянуть. Потом Кейт обязательно переставляла фигурки зверей, чтобы расстояние между ними оставалось одинаковым и никто не смог бы ничего заметить. Она совершит нехороший поступок еще только один раз. Из всех зверей, стоящих на подоконнике, ей по-настоящему хочется лишь обезьянку.
Она понимает, что не следовало брать эти игрушки. Возможно, они нравятся другим ребятам из класса. Она это понимает, но все равно хочет играть ими больше, чем остальные. И именно потому, что ей не разрешается владеть ими единолично, именно поэтому она взяла сперва оранжевого кенгуру. Но иногда по ночам, когда не спится, ее мучают спазмы в животе, стоит лишь подумать об этих животных. Это же воровство — это так же плохо, как говорить неправду или причинять зло другим людям. Этого нельзя делать.
А Родди все время говорит неправду. Не учителю, не другим взрослым, нет: он врет, когда с ним играешь. Он все время плетет небылицы — так это называет Анджела. Его отец ушел в море ловить рыбу. Или его отец — шкипер нового судна и уплыл в Новую Зеландию. Или его отец уехал в Абердин, чтобы купить новый трейлер, и вернется к Рождеству на новенькой машине, на серебристом «воксхолле», разработанном специально для нового тысячелетия. Все знают, что его отец плавал на рыболовецком судне, у некоторых ребят в старших и младших классах отцы и братья тоже утонули. Эми говорит, что выдумки Родди никому не вредят. А мой отец тоже умер? — спросила ее Кейт. Не знаю, ответила Эми, я не знаю, жив он или умер, Кейт, я даже не знаю, кто он, какая разница? И в следующий раз Кейт сказала Родди: ну и что, что у тебя нет отца, это не важно. Тогда Родди с плачем убежал домой и больше не хотел ни говорить с Кейт, ни играть на улице, ничего не хотел, но теперь-то он ее лучший друг, даже лучше Анджелы, хотя теперь мать Родди не разрешает Кейт приходить к ним в дом, чтобы играть в компьютерные игры или даже просто посмотреть телевизор, так что ей за этим приходится ходить к Анджеле.
Когда еще не было ни телевидения, ни радио, в прежние столетия, когда не было даже градусников или они оставались редкостью, доступной только богачам, люди — например, министры или лорды — записывали, какая стояла погода, в особые дневники наблюдений. Они записывали, когда поспевал урожай, отмечали очень жаркие или очень морозные дни, записывали, как долго пролежал снег в таком-то году. Мисс Роуз говорит, что на земле делается все жарче, и в этом году лето было пятым по счету самым жарким — ну, может быть, не за все время вообще, а с тех пор пятым, как люди начали наблюдать погоду. В школе Кейт сидит между Катрионой и Анджелой, а у Катрионы дома огромная коллекция кукол, но они принадлежат не самой Катрионе, а ее маме, и Катрионе и ее подружкам запрещено прикасаться к ним. Некоторые даже не вынуты из коробок, а некоторые стоят в большом стеклянном шкафу в холле. Холл. Кейт произносит вслух это слово, смакует его на языке. Она пытается представить, как это было бы, если бы у них с Эми был холл — и холл, и гостиная, и кухня, причем все эти комнаты по отдельности. Например, очень хорошо, наверное, иметь собственную спальню. В доме у Анджелы гостиная и холл объединены в одну большущую комнату, потому что отец Анджелы разрушил стену между ними. В караване стены совсем тонкие, такую стенку было бы легко разрушить. По ночам, когда дует сильный ветер, с полок и из шкафов в караване падают всякие вещи. Хорошая игра — пытаться добежать до них и поймать, прежде чем они грохнутся на пол. В пятницу Кейт быстро справилась со своим заданием и могла бы пересесть в «золотую зону» и начать новое задание с чистого листа, или помочь Анджеле закончить работу. Но тогда Катриона и Джемма увидели бы, что Анджела сильно отстает, поэтому Кейт взяла с библиотечной полки книгу и стала читать ее.
Она сидит на песке и разглядывает обложку книги. «Сто одно великое Чудо Света». В книге полно черно - белых и цветных фотографий. Кейт видит пирамиды и Сфинкса; под картинкой со Сфинксом написано, что его нос разрушили французские солдаты, которые стреляли по нему как по мишени. Она перелистывает страницы. Вот здесь художник нарисовал, как он себе представляет Атлантиду — это такое место под водой, в море, с рыбами и водорослями в разрушенных стенах; а вот другая картинка, где художник изобразил какие - то древние сады. Тут на фотографии видна огромная стена. Кейт читает, что это плотина, которую возвели Для электростанции. Вот кратер посреди пустыни размером с двадцать футбольных полей, как тут написано. Его оставил упавший маленький метеор. Вот первый телефон — рядом с фотографией рисунков, сделанных пещерным человеком. А вот горы. Одна из них похожа на гигантский задний зуб. Гора Червино, Альпы, Швейцария. Высота 4476,9 метра. Эта гора черная и нескладная, под отвесными утесами прячется снег, а на вершину уселась туча.
Зачем люди ка-раб-каются в горы? — написано в книге. — С первых дней своего за-рождения чело-вечество страстно мечтало покорять мир природы. Возможно, английский поэт Редь-ярд Кип-линг знал ответ на этот вопрос, когда написал:
Что-то скрыто — но найдешь ты!
Звонки бубны за горами!
Что-то скрыто за горами,
Что-то ждет тебя. Иди![6]
Она засовывает в рот прядь волос, стряхивает рукой песок со страницы, поднимает книгу повыше — так, чтобы сдуть песчинки, забившиеся между страницами. Здесь недалеко тоже видны горы. Редь. Ярд. Интересно, только мужчины страшно мечтают что-то покорять? Не может быть. Летом в новостях рассказывали о детях, чья мама любила лазить по горам, и вот она потерялась в снегах. Кейт и ее одноклассники молились об этих детях, о мальчике и девочке, когда женщину так и не нашли. Но она потерялась не на той горе, что на картинке. Не на Червивой. Кейт смеется над собственной шуткой.
