— Не волнуйся, ей я больше слова не скажу, хочет плодить ублюдков — ее дело.
— Здравствуй, Глория, — произнес чей-то голос.
Мы оглянулись. В ложе, в первом ряду кресел у самого барьера сидела пожилая женщина. Я не знал, как ее зовут, но это была весьма приметная старушка. На марафон она ходила каждый вечер и всегда приносила с собой плед и ужин. Как-то вечером она завернулась в плед и осталась на всю ночь. Было ей лет шестьдесят пять.
— Здравствуйте, — ответила Глория.
— Что там случилось? — спросила старушка.
— Ничего, — отмахнулась Глория. — Так, небольшая стычка.
— Как вы себя чувствуете?
— Все пройдет, — заверила Глория.
— Моя фамилия Лейден, — представилась старушка. — А вы — та пара, за которую я болею.
— Спасибо, — кивнул я.
— Я тоже хотела участвовать, — продолжала миссис Лейден, — но меня не допустили. Мол, я слишком стара, но мне ведь только шестьдесят.
— Ну, выглядите вы отлично, — заметил я.
Мы с Глорией продолжали топтаться на месте, держась друг за друга и покачивая бедрами, — ведь нужно было все время двигаться. За спиной старушки в ложу вошли двое мужчин. Оба жевали нераскуренные сигары.
— Копы, — шепнула Глория.
— Нравится вам наш марафон? — спросил я миссис Лейден.
— Очень, — ответила та. — Честно, очень. Такие очаровательные юноши и девушки…
— Двигайтесь, ребята, двигайтесь, — бросил Ролло, проходя мимо. Кивнув миссис Лейден, мы немного отодвинулись.
— Нет, это просто невозможно, — вздохнула Глория. — Ей бы сидеть дома и менять внучатам пеленки. Господи Боже, надеюсь, я до ее лет не доживу.
— Откуда ты знаешь, что те ребята — сыскари? — спросил я.
— У меня на них нюх, — ответила Глория. — Господи, эта старушенция просто невозможна. Видно, она просто помешана на таких штуках. С нее нужно бы брать приплату. — Она покачала головой и повторила. — Надеюсь, я до старости не доживу.
Знакомство с миссис Лейден Глорию крайне расстроило. Она сказала, что та напоминает ей женщину из городка в Западном Техасе, где Глория раньше жила.
— Смотри, пришла Элис Фэй, — сказала одна из девушек. — Видишь? Садится вон там, напротив.
Среди зрителей действительно была Элис Фэй в сопровождении двух мужчин, которых я не знал.
— Видишь ее? — спросил я Глорию.
— И видеть не хочу.
— Дамы и господа, — объявил Рокки в микрофон, — сегодня вечером мы имеем честь приветствовать среди нас одну из самых очаровательных звезд экрана, мисс Элис Фэй. Прошу аплодисменты, дамы и господа.
Все начали хлопать, и мисс Фэй с улыбкой поклонилась. Сокс Дональд, сидевший в ложе недалеко от оркестра, тоже улыбался. Начинала появляться голливудская публика.
— А ты не похлопаешь? — спросил я Глорию.
— С какой стати? Чем она лучше меня?
— Ты просто завидуешь, — сказал я.
— Это ты, черт возьми, угадал, завидую. Пока сама я — никто, я завидую каждому, кто добился успеха. А ты нет?
— Да, пожалуй, что нет, — ответил я.
— Ну, тогда ты ненормальный.
— Эй, глянь-ка, — перебил я ее.
Оба сыскари покинули ложу миссис Лейден и теперь сидели с Соксом Дональдом. Почти соприкасаясь головами, они вглядывались в лист бумаги, который держал один из них.
— Отлично, ребята, — сказал Рокки в микрофон. — А теперь, прежде чем вы уйдете на отдых, небольшой забег… Попрошу музыку, — бросил он оркестру и начал хлопать в ладоши и притопывать в такт музыке. Вскоре вместе с ним прихлопывала и притопывала вся публика.
И вот мы все мотались вокруг площадки, не отрывая взглядов от минутной стрелки на часах, когда вдруг Кид Камм из пары номер восемнадцать начал бить свою партнершу по лицу. Придерживал девушку левой рукой, а правой безжалостно хлестал ее по щекам то слева, то справа. Но та не реагировала, ничего не воспринимала, стала просто как бревно. Потом захрипела и рухнула без сознания на паркет.
Арбитр засвистел, и зрители вскочили от возбуждения. Публику, что ходит на танцевальные марафоны, нет нужды расшевеливать дополнительно, едва только что-то случается, они просто вне себя от счастья. В этом танцевальные марафоны схожи с боем быков.
Судьи и две медсестры подняли девушку и отнесли в раздевалку, ноги ее при этом волочились по полу.
— Матти Варис из пары номер восемнадцать потеряла сознание, — сообщил Рокки публике. — В раздевалке ей будет оказана необходимая медицинская помощь. Ничего серьезного, дамы и господа, ничего серьезного. Случившееся лишь в очередной раз доказало, что на чемпионате мира по танцевальному марафону постоянно что-то происходит.
— В последнем перерыве она жаловалась на самочувствие, — заметила Глория.
— Что с ней?
— Да что бы там ни было, — отмахнулась Глория, — назад она уже не вернется. Женщине ее типа нужно дня три-четыре отлеживаться.
— Ну что за невезение, — жаловался Кид Камм, недовольно качая головой. — Просто будто кто-то сглазил: записываюсь на девятый марафон и ни разу еще не дошел до конца. И снова меня подводит партнерша.
— Увидишь, все будет в порядке, — сказал я, чтобы хоть немного подбодрить его.
— Как же!.. — возразил он. — Она сошла с круга. Теперь может убираться обратно на ферму.
Заревела сирена, и это значило, что очередной тур окончен. Все побежали в раздевалки. Сбросив с ног туфли, я рухнул на койку. Почувствовал, как подо мной тут же стал вздыматься океан… и я уснул.
Я проснулся, задыхаясь, чихая и кашляя. Один из тренеров водил перед моим носом флаконом с нашатырем, так что я порядочно надышался. Доктор говорил, что это лучший способ разбудить любого человека, даже если тот спит мертвым сном. Пытаться же растрясти человека в таком состоянии можно аж до судного дня.
— Все нормально, — заверил я тренера. — Я в порядке.
Я сел и потянулся за туфлями. И в это время увидел, что неподалеку стоят те двое сыскарей и Сокс Дональд, как раз у койки Марио. Они ждали, пока его разбудит другой тренер. Наконец Марио повернулся и взглянул на них.
— Привет, приятель, — сказал один из сыщиков. — Ты знаешь, кто это? — и подал Марио лист бумаги.
Я был так близко, что увидел, что это страница, вырванная из полицейского журнала, и на ней — несколько фотографий.
Марио посмотрел на фото и отдал лист обратно.
— Да, я знаю, кто это, — сказал он и сел.
— Ты не слишком изменился, — заметил второй сыщик.
— Ах ты итальянский засранец! — Сокс замахнулся кулаком. — Ты во что это меня собирался втравить?
— Спокойнее, Сокси, — сказал первый сыщик. Потом повернулся к Марио. — Ну вот что, Джузеппе, собирай вещички.
Марио начал зашнуровывать ботинки.
— У меня только пиджак и зубная щетка. Но я хотел бы попрощаться с партнершей.
— У, проклятый макаронник, — не унимался Сокс. — Ну как тут заработаешь, когда все это окажется в газетах, а?
— О партнерше не беспокойся, Джузеппе, — сказал второй сыщик. — Эй, ты, парень, — обратился он ко мне, — попрощайся с партнершей Джузеппе за него. — И к Марио: — Пошли, Джузеппе.
— Выведите этого итальянского мерзавца через черный ход, ребята, — попросил Сокс Дональд.
— Все на площадку! — заорал арбитр. — Все на площадку!
— Храни тебя Бог, Марио, — сказал я.
Марио ничего не ответил. Все прошло очень спокойно, очень тихо. Сыскари вели себя так, словно нечто подобное происходит каждый день.
В КОТОРОМ РЕШЕНИЕМ ПРИСЯЖНЫХ БЫЛ ПРИЗНАН ВИНОВНЫМ…
6
И вот Марио увезли в тюрьму, а Матти вернулась обратно на ферму. Припоминаю, как меня удивило, что Марио арестовали за убийство. Просто не верилось. Таких приятных ребят, как он, нечасто встретишь. Но это только тогда я не мог поверить. Теперь-то я знаю, что можно быть очень приятным человеком и заодно убийцей. Никто никогда ни с одной девушкой не был так мил, как я с Глорией, но наступил момент, и я выстрелил и убил ее. Так что, как видите, быть приятным и милым вовсе не означает…
Матти автоматически дисквалифицировали, раз врач запретил ей продолжать состязание. Сказал, что если она станет танцевать дальше, то повредит какие-то там органы и никогда не сможет иметь детей. Глория говорила мне, что та ужасно скандалила, обзывала доктора по-всякому и отказывалась уезжать. Но все-таки уехала. Пришлось. Ее просто взяли за горло.
И теперь ее партнер Кид Камм объединился с Джеки. Правилами это дозволялось. Одному можно было танцевать лишь двадцать четыре часа, но если за это время не подберешь партнера, тебя дисквалифицировали. Кид и Джеки были рады-радешеньки, что у них составилась пара, по крайней мере так казалось. О потере Марио Джеки особенно не тужила. Для нее он был партнером, и только. Кид же просто сиял, полагая, что сглаз с него как рукой сняло.
