— Смотря что считать реальными событиями, Никита, — усмехаюсь я.
— А взять, к примеру, теракт сегодняшний?
— А фиг его знает… — Сашка покосился на меня.
— Да вряд ли, — я отрицательно качаю головой, — хотя… хотя, конечно, федералы могли сами взорвать.
— А для чего? — Никита вращает глазами. — Для чего они могли сами взорвать?
— Ну, для того, чтобы ужесточить внутреннюю политику в стране, или для того, чтобы отменить выборы, обвинив кандидата от оппозиции в связях с террористами, — вслух размышляю я.
В этот момент к нашему столу подходит Вадим, здоровается и садится рядом со мной.
— Это мой коллега, Вадим, — представляю я его, — с Сашей вы знакомы, а Никита — это наш большой друг. — Никитос косится на Вадима насторожённо. — Наш человек, — обращаюсь я к Никитосу, — занимается политтехнологиями на телевидении.
— Аааа, — мычит Никитос, — пьёшь?
— Нет, спасибо, я за рулём, — отвечает Вадим и ёрзает на стуле.
«Подссывает Никитку-то», — отмечаю я про себя.
— Ну, как хочешь, — Никитос снова разливает, — я вот чего хочу отметить. Телевизор смотреть, радио слушать невозможно стало. Везде одна политика. — Никита выпил, зачерпнул супа, подул на ложку и резким движением забросил её содержимое в рот. — Я вот всё-таки не пойму, бля, чего все кипешатся с этими выборами?
— То есть как? — я отрезал кусок сёмги и отложил приборы, — чего тебе не понятно-то?
— Да бля, — Никита доел суп и отставил тарелку — суп нереальный. Я в том смысле, что бабло палят зазря на предвыборные компроматы. Вся же эта движуха бабла стоит. Я беру в расчёт, сколько наша с вами комбинация стоила, и так умножаю это в размере страны. Я прикинул — это же бешеные бабки. Просто так берут и палят их.
— Почему же просто так? — не понимаю я. — Это же борьба за электорат. Чтобы ты, Никитос, посмотрел телевизор и пошёл на выборы голосовать за нужного кандидата.
— А кому он нужен-то, этот кандидат? Тебе? — он показывает пальцем на Сашку. — Или тебе? — обращается он ко мне, — или ему? — тычит он в Вадика. — Или вот… Слышь, ты! — кричит Никитос официанту, — иди сюда.
— Слушаю вас, — склоняется подошедший официант.
— Вот ответь мне, только честно, — Никитос достаёт из бумажника стодолларовую купюру и машет ею в воздухе, — честно только, понял, бля? А насвистишь — по глазам увижу и нос сломаю! — Официант нервно кивает. — Вот скажи, ты на выборы голосовать ходишь?
Халдей смотрит то на сто долларов, то на Никитоса, то на нас, соображая, как ему лучше ответить, чтобы остаться и с целым носом, и с бабками. В конце концов, он вспоминает, что отвечать просили честно, закрывает глаза и выдыхает:
— Не хожу.
— Вот! — кричит Никита так, что все соседи оборачиваются на нас, — вот, бля! На, бери, заслужил. — Никитос засовывает халдею в нагрудный карман сотку. — Понял, Антоха?
— Это ничего не доказывает, — отвечаю я.
— Да не всем же всё настолько по фигу, — вторит Сашка.
Вадим испуганно наблюдает за нами и молчит.
— Погоди, Никитос, даже если и допустить, что все население страны на выборы не ходит, что с этим надо делать? — говорю я.
— Да все просто, — Никита забросил в рот суши, — тут главное — как в хорошем боевике — спецэффекты и декорации. Главное — это понты, то есть картинка. В целом же народу всё равно, кто президент у нас, так?
— Ну, не совсем. — Я делаю глоток и чувствую, что начинаю пьянеть.
— Да ну нах! — машет рукой Никита. — Брось ты. Политтехнологи какие-то красивые схемы выстраивают, воюют друг с другом, а народу-то абсолютно до фени. Это раз. И народ очень сильно разбросан по территории страны и не связан друг с другом. Люди в Тюмени не знают, что происходит с людьми в Питере. Это два. Поэтому надо всей политической братве сесть, договориться, как в своё время славянские воры с пиковыми, к примеру. И все поделить.
— А населению как объяснить? — Сашка икает. — Так и сказать, мол, пошли вон, не мешайте нам наживать?
— Зачем говорить-то? Населению важна картинка большой и сильной страны. Вот поэтому надо бабки тратить не на рекламные ролики, предвыборные ток-шоу, агитационные концерты и гонорары «говорилкам», а на реальные вещи. На спецэффекты и декорации.
— Ну-ка, ну-ка, — я придвигаюсь к Никите, — это как?
— Построить заводы, фабрики, космодромы, фермерские хозяйства, школы, морские порты, аэропорты, огромные госпитали, города нового типа, выстроенные на налоги от нефтяного экспорта. Ненастоящее все, естественно, но, сука, — Никита стучит кулаком по столу, — денег, бля, не жалеть. Строить добротно и красиво, как в Голливуде. И потом, — Никита застывает с открытым ртом, теряя нить рассказа, — гонять все это по телевизору. Президент открывает новый морской порт в Новосибирске, председатель «Единой России» перерезает ленту на открытии нового аэропорта в Краснодаре. И вещать на страну с учётом регионов — тем, кто живёт в Краснодаре, показывать про Новосибирск. И наоборот. Люди же не знают, что творится за сотни километров от них. Будут думать: «Во, как же зашибись жить там-то… Не то что у нас». А глобальные вещи показывать одним потоком. Настроить декораций, как для «Девятой роты», и снять в них войнушку с грузинами какими-нибудь. — При этих словах я поймал заинтересованный взгляд Вадика, обращённый на Никитоса. — Выигранную войну на экране показали всей стране. Рейтинг патриотичности — хренакс и поднялся. Доверие президенту — хренакс и поднялось! Во как надо!
— А куда, интересно, девать свидетелей, которые по Интернету будут рассказывать, что на самом деле ни хера никакого порта в Новосибе не открыли? — ехидно подсмеивается Сашка.
— А закрыть на хрен все интернеты. Там только террористы да порнуха. Что там народу делать? Новости узнавать? Телевизор есть и газеты, которые новости дублируют для тех, кто не успел телевизор посмотреть. Как в Китае. Живут же так, и ничего.
— С альтернативными источниками информации ясно. Закрыть, и весь базар, — я сижу и охуеваю — иного слова не подобрать — от космического масштаба идиотизма Никитоса, — а как быть с иностранными гражданами? Которые тут обитают? Им тоже показывать только телевизор?
— А как раньше мы кредиты брали? Снимали офис в «Метрополе», сажали туда секретарш длинноногих, директора с менеджерами. Потом привозили туда банкиров, поили коньяком. Потом везли их на свой типа склад. Там стоят фуры с «Мальборо», грузчики ходят, все дела. Вот вам типа обеспечение кредита. Потом бумаги подпишешь, дождёшься, пока бабки тебе на счёт упадут, и ноги вставляешь. Банкиры приезжают через две недели — проверить, как дела у тех, кому они кредиты выдают, а там ни офиса, ни склада — все чистые декорации. Так и с импортными щеглами. В больших городах и так все современно развивается, а в регионах… а в регионах построить пару-тройку реальных объектов и возить туда…
— Но Россия, Никитос, это тебе не гостиница «Метрополь». Тут просто так не соскочишь. Есть же международное общественное мнение, связи с Европой и США, ООН и прочее. А главное — фондовый рынок, цены на нефть. Мы как только такое устроим, нам сразу обрушат все рынки, и будем кеглю сосать. А под твои фанерные заводы кредитов никто не даст.
— Это правда, — первый раз за сегодня поучаствовал в беседе Вадим.
— Ой, да ну вас, а кто мешает? — Никитос повернулся и чуть не опрокинул стол. Пьян он был уже очень сильно. — Бля… я говорю, кто мешает сразу в ООН со всеми разрамсить? Пацаны, так и сяк, мы вам гоним нефть, газ, и все это по ровным пацанским ценам, а вы взамен, тупо отъебитесь от нас наглушняк. Мы у себя в России делаем что хотим, как хотим, строим реальность в телевизоре, и вы картинку красивой действительности для нашего народа не ломайте. — Никитос закончил и икнул. — Во как. — Сашка, по-моему, уже не слушал и вставлял свои междометия просто так.
— И чтобы подписались все президенты всех стран, — Никитос обводит всех пьяными глазами, — и не ебет!
— А как президента выбирать? — интересуется Вадим.
— Как? Я ж тебе говорю, вся братва политическая объединилась и расписала срок, кому, когда и сколько править. Пришло время — ебс — и типа выборы.
— Вот тут и противоречие, — Вадим улыбается, — потому что если одного президента на другого менять — это же надо всю картинку телевизионную перестраивать. Имитировать предвыборную борьбу, представлять народу кандидатов.
— Ты че, в натуре, не врубаешься, че я говорю? — Никитос стучит кулаком себе по лбу, — я ж тебе талдычу, что всё происходит тока в декорациях. Народу сказали, что в этом году назначаются выборы. Ну, пришло, к примеру, в день выборов к урнам пять человек. На следующее утро объявили — явка была феноменальной. 100%. Новый президент такой-то. Ну, до этого показали сто раз, как он ленточки резал на заводах и открывал аэропорты. И народ его запомнил. Врубаешься, Вася?
— А что будет, если новый президент захочет, например, картинку телевизионную под себя менять? — Язык мой начинает заплетаться.
