– Конечно, помогу. Но ты знаешь, что я сейчас стал риелтором в другой жизни? Десять процентов тебя устроит?
– Пять, – отозвался Витас.
– Для тебя – восемь.
– Для меня – шесть, и ни центом больше.
Косячок уже обжигал пальцы.
– Ну, только для тебя.
Девочки все еще что-то активно обсуждали внутри, и в такие моменты в комнату лучше было не соваться.
– Но нужна же анимация.
– Я договорился с Олей. Она уже начала ее делать за 50 процентов.
«Безумные люди! Хотя 50 процентов от чего? 50 процентов от нуля – это ноль. Он же ничем не рискует!»
Потом ему пришло в голову, что потенциально это – очередной конфликт. Как Оля будет делить свое время между Эммануэль и Витасом? Он уже фактически потерял Витаса как продавца домов на своем аукционе, и может потерять Эммануэль с ее моделями, если девочки окончательно разругаются. Все вместе – это ощутимая потеря на комиссиях. Он заглянул в комнату. Обстановка внутри все еще была напряженной.
– Но Оля занята работой для Эльки.
– Она сказала, что будет успевать делать работу для нее и для меня.
У Максимуса были сомнения на этот счет, и в этот момент на балкон выскочила Эммануэль.
– Еще что-то осталось? – спросила она.
– Всегда.
Эммануэль трясущимися руками стала сворачивать косячок.
Витас с Максимусом договорились ни во что не встревать, поэтому молчали. Ему не понравилось состояние Эммануэль и то, как она взглянула на Витаса.
«Сейчас будет взрыв».
И оказался прав.
– Стой здесь! – рявкнула Эммануэль, когда увидела, что Витас хотел войти внутрь.
Раскурив косячок, она продолжила, злобно глядя на Витаса:
– Я от тебя устала. Если тебе так нужна эта стерва, то убирайся отсюда и с ней живи. Что ты здесь делаешь?
Витас стоял бледный.
– Вы все мне надоели! – закричала она. – Убирайтесь все к ядреной матери.
Витас молча прошел внутрь.
Максимус бросил быстрый взгляд по сторонам. Было еще тепло, и окна и балконы в доме были раскрыты. Он понимал, что в его собственных интересах было бы уладить этот конфликт.
– Эммануэль!
Но она не дала ему продолжить.
– Почему я все время должна зависеть от других людей? – она опять сорвалась на крик. – Сначала от мамочки, потом от дебилов-учителей, а сейчас от этой стервы. Почему?
«Это может плохо кончиться для всех нас».
Он опять взглянул на соседние окна, а затем обнял ее и стал гладить.
– Успокойся, пожалуйста. Все будет хорошо.
– Все уже не будет хорошо, – пролепетала она, положив ему голову на грудь. – Все будет плохо. У меня гадкое предчувствие.
Она лихорадочно затягивалась и потом, отстранившись, произнесла совершенно спокойным тоном:
– Все будет только хуже.
Огонек полетел вниз, и она решительно направилась внутрь и прошла в спальню.
«Что-то сейчас будет!»
Оли в квартире уже не было, и он направился к компьютеру. Никаких сообщений не поступало, и он не знал, чем бы себя занять. Наконец из спальни появилась Эммануэль с Витасом. Оба улыбались, и она воодушевленно возвестила:
– Мы сегодня празднуем или нет? Где шампанское?
«Господи! Пронесло на этот раз!»
Но на душе все же было тяжело. Семена были посеяны, и он был уверен, что рано или поздно они прорастут. Нужно только время.
Празднование началось как-то грустно. Поначалу каждый был занят своими собственными мыслями, но потом все смешалось, и наутро они плохо помнили, чем все закончилось. Да и не хотели вспоминать. Наступал новый этап, и каждый думал о том, что он лично будет делать дальше. Между ними началось соревнование. Они вступили во взрослый мир, где каждый смотрел друг на друга как на конкурента.
Прошел еще один аукцион. Витас пропустил его, а цены на модели Эммануэль упали. Максимус чувствовал, что мода проходит и ей нужно изобрести что-то новое, но никак не мог решиться сказать об этом Эльке. Она все время была на взводе, и подходить к ней было просто опасно.
Потом был еще один аукцион, который стал еще большим разочарованием для всех, кроме него. Он обеспечил себе стабильные поступления в виде комиссий, а доходы друзей, которые резво начали, пошли вниз. На этот раз обошлись без шампанского и без празднований. Элька уехала к Оле, а они с Витасом, переглянувшись, вышли из дома и начали кружить по окрестным улицам. Возле здания школы они познакомились с двумя девчонками и вскоре дома пили шампанское, а затем пустили по кругу косячок. Потом далеко за полночь было прощание с обычными пожеланиями, что скоро они увидятся опять.
С утра, жуя что-то из холодильника, Витас еще раз завел разговор на волнующую его тему:
– Я не знаю, что делать. Сколько я еще смогу здесь продержаться. Если Элька узнает, что Оля сделала для меня анимацию, она меня вышвырнет вон.
Максимус подумал, что он прав и это действительно произойдет. Эммануэль во всем, что происходило с ее проектом, винила Олю.
– У нее невероятная производительность, – продолжал между тем Витас об Оле.
«Еще бы».
Максимус передал ей целый спичечный коробок «Крокодила» плюс она забрала у него все запасы кокса, и пришлось снова ехать к Китайцу.
– И когда ты запускаешь свой проект?
– Сегодня, – ответил Витас.
Это было новостью. Он сам помогал Витасу купить здание, хотя считал, что игра в деда – это безумная затея. Он подумал, что, когда идея сама по себе умрет, они придумают, как использовать здание. Но, к его удивлению, проект оказался живучим.
– Ты знаешь, что придумала Вероника? – Витас от возбуждения даже заходил по кухне. – Она в слове «дед» заменила букву «е» на английскую «а», и получилось: отец, папаша. Затем она написала от моего имени трогательную историю о сыне, который воевал с лесными братьями, и они его окружили и хотели убить, но в последний момент появился отец и всех их перебил. Американцы – сентиментальные люди, и это должно их торкнуть. Я поместил этот рассказ во всех трех информационных агентствах, и реклама пойдет с сегодняшнего дня.
– Какой сын, какой отец? Ты же сам рассказывал, что лесные братья были в Литве 60 лет назад.
– Не важно! Вероника сказала, что американцы не знают истории и будут считать, что это террористы, или коммунисты, или еще кто-то.
Максимус решил промолчать и не выражать своих сомнений по поводу подобной затеи. В последнее время высказывать свое мнение о проектах других стало в этой квартире небезопасным занятием.
– Что же мне делать, если Элька меня выставит? – вернулся к начальной теме разговора Витас.
– Не знаю. Американка явно не хочет встревать в аренду квартиры.
– Оля мне сказала, что в случае осложнений я смогу пожить какое-то время у нее.
– Но она же…
От удивления Максимус только развел руками.
– Я ничего не понимаю, – в сердцах сказал Витас. – Я запутался. Мне не хочется ни о чем думать.
Но Максимусу приходилось думать. Ситуация была близка к взрыву, что несомненно отразится на нем самом. А если он действительно произойдет, то куда он сам денется? И все происходило тогда, когда у него сложился стабильный бизнес, который приносит еженедельный доход. А теперь они все передерутся между собой, и он может очутиться на улице. Ну почему именно сейчас, когда все так удачно складывалось? Он положил голову на руки и не помнил, сколько просидел за столом на кухне в такой позе.
«Сначала семья, теперь друзья».
Наступало состояние полной безысходности.
Витаса уже не было, и он остался на кухне один. Максимус достал из кармана металлическую коробочку и высыпал порошок на стеклянное блюдо. Это была большая порция, но это было именно то, что в данный момент ему было необходимо, чтобы забыть обо всем, сесть к компьютеру и целиком уйти в другую жизнь.
«Все же, как гены влияют на личность!»
В который раз она задумывалась над этим.
«Вот взять, к примеру, Эльку. Сколько я сделала, чтобы расширить ее кругозор! Свозила ее на Лазурный Берег, показала, что есть другой мир, отличный от того, в котором она пребывала в своей вонючей квартире в Москве. Результат? Она все еще продолжает общаться и жить в компании двух лузеров ради похоти и копеечных заработков, на которые она даже не сможет приобрести себе достойное жилье. Она постоянно смеется над своей матерью. А далеко ли она сама от нее ушла?»
Она испытывала непередаваемое чувство эйфории. Оно началось с того момента, когда она увидела квартиру, которую сняли для нее родители. Она привыкла к светлым и чистым помещениям, но в этой у нее было совершенно другое ощущение. Это было чувство свободы. Счастливое чувство, когда ты предоставлен сам себе и не нужно ждать, что в любой момент заявится мамочка с ненужными вопросами. Если прибавить к этому солидную сумму, которую родители перечисляли на ее карточку, то она чувствовала себя на вершине блаженства. Но она хотела, чтобы кто-то разделял с ней это чувство.
– Классная квартира!
Они стояли и озирались внутри в первый раз после приезда из Франции.
