Напрасно Даниэла пыталась убедить Джину в необходимости подумать и изменить свое отношение к мужу. Джина оставалась безучастной к доводам подруги, считая, что Ханс самый подходящий человек для нее, лучше которого нет никого на свете.
Фелипе долго кружил по городу в поисках уединенного места для разговора с Хансом, который с невозмутимым видом сидел рядом с ним. По дороге он не проронил ни слова. Фелипе тоже молчал, проникшись невольным уважением к сопернику. Но в то же время он опасался, что вдруг Ханс решил покончить с ним и теперь только дожидается подходящего момента.
Однако на этот раз Фелипе ошибался, Ханс был благородным человеком, и ему даже в голову не приходило решить свою проблему таким образом. Просто он, как и многие немцы, был фаталистом и считал, что нет смысла спорить с судьбой. Поэтому сейчас он спокойно наблюдал за Фелипе, дожидаясь, когда он остановит машину.
Фелипе ездил уже около часа. Но вот он свернул в узкую улочку в центре города, где в этот час почти не было прохожих, и остановился у тротуара. Они вышли из машины. Ханс по-прежнему хранил молчание, ожидая, что ему скажет Фелипе.
Ханс был уверен в своей силе и не очень боялся мужа Джины, тем более убедившись, что Фелипе был один.
Фелипе некоторое время молча смотрел на Ханса, затем, не выдержав, произнес:
- Вы с Джиной, наверное, принимаете меня за дурака. Но я обо всем знаю, так что лучше ищи себе холостую подружку.
- Я не обязан давать объяснений ни вам, ни кому-либо другому, - спокойно ответил ему Ханс и повернулся, чтобы уйти.
Спокойный тон Ханса вывел Фелипе из себя, ему показалось, что его соперник попросту презирает его. Он в бешенстве схватил Ханса за рукав и сказал взволнованным голосом:
- Постой! Я не позволю тебе издеваться надо мной.
Хансу очень не хотелось доводить дело до драки, но он не привык уступать в таких случаях. Ханс посмотрел прямо в глаза Фелипе и по-прежнему спокойно произнес:
- Не ищите себе неприятностей.
Фелипе больше не мог сдерживаться:
- Если ты такой смелый, что не боишься спать с моей женой, то покажи свою смелость и мне.
С этими словами Фелипе ударил Ханса по лицу и занес руку для нового удара. Однако раньше, чем он успел это сделать, мощный кулак Ханса, словно таран, ткнулся ему под ребра. От неожиданной резкой боли Фелипе согнулся пополам. Но он все же нашел в себе силы выпрямиться и бросился вслед уходящему противнику.
Увидев, что Фелипе намерен продолжать сражение, Ханс остановился, широко расставив ноги. Фелипе стремительно приближался к нему, сгорая от нетерпения нанести сокрушительный удар. Но его планам не суждено было сбыться. Ханс еще раз доказал ему свое преимущество в рукопашном бою. Со стороны могло показаться, что Фелипе вдруг наткнулся на невидимую преграду: с такой силой Ханс ударил его кулаком в грудь. Несколько секунд Фелипе стоял словно оглушенный, приходя в себя после сокрушительного удара. Затем он предпринял очередную попытку уязвить своего соперника. Но Хансу уже надоело отбивать назойливые атаки противника, и он решил положить конец этой не в меру затянувшейся битве…
Прошло немало времени, прежде чем Фелипе пришел в себя. Он с удивлением отметил, что сидит в кабине собственной машины, а ключ торчит в замке зажигания. Фелипе долго ломал голову, соображая, как он мог здесь очутиться, пока наконец не сообразил, что благородный Ханс, не желая оставлять бесчувственное тело своего противника на мостовой, отнес его в машину и удалился, предусмотрительно оставив ключ в замке.
От сознания собственного бессилия Фелипе пришел в ярость. Первое, что пришло ему в голову, было желание немедленно поехать домой и выместить на Джине свою злобу. Однако постепенно его всегдашний здравый смысл начал понемногу возвращаться к нему. Фелипе пришел к заключению, что кулаками он ничего не добьется, что в этом случае он только даст лишний козырь в руки жены, что он вообще зря послушался совета Херардо и поехал выяснять отношения с Хансом. Размышляя таким образом, Фелипе все больше убеждался, что нет смысла дальше тянуть с разводом и что он должен сегодня же заявить об этом Джине.
Приняв такое решение, Фелипе поехал домой. Увидев мужа, Джина сразу поняла, что встреча соперников все же состоялась, и ясно, кому досталась победа. Она не преминула язвительно сообщить Фелипе о своей догадке.
Фелипе, которому и так сегодня уже порядком досталось, воспринял слова жены, как оскорбление. Он злобно посмотрел на Джину и закричал ей в лицо:
- Ты со своим немцем еще пожалеешь, что так поступаешь со мной!
- Ты сам пожалеешь, - Джина тоже повысила голос. Детей сейчас не было в доме, и она не собиралась уступать мужу.
- Ну ты у меня дождешься! - Фелипе почувствовал, что его начинает охватывать бешенство.
- Ты меня и пальцем не тронешь, ты просто трус! - Джина больше не стеснялась в выборе выражений.
- Изменница! - кричал ей в ответ Фелипе.
- Да меня всякий поймет, - не сдавалась Джина, - стоит ему лишь взглянуть на тебя! Как же я промахнулась, когда согласилась стать твоей женой!
- А я - твоим мужем! - Фелипе, казалось, совсем потерял голову. - Завтра же убирайся отсюда!
- Да ты, как видно, и впрямь рехнулся, - голос Джины вдруг снова зазвучал спокойно. - Этот дом принадлежит мне и моим детям, так что убираться придется тебе.
Услышав о детях, Фелипе поспешил выложить свой главный козырь:
- Не надейся, что я оставлю их тебе, я сразу предупреждаю, - с этими словами он выразительно посмотрел на жену.
Но угроза мужа не произвела на Джину заметного впечатления, по крайней мере, она не подала вида, что слова Фелипе испугали ее. Джина пристально посмотрела на мужа и сказала усталым голосом:
- Я их мать, Фелипе, хочешь ты этого или нет. - Потом, широко зевнув, добавила: - Знаешь, я так устала, что мне больше не хочется спорить с тобой. Поэтому сегодня ты можешь переночевать на диване, а завтра, - Джина сделала жест, словно собиралась взмахнуть невидимыми крыльями, - лети на все четыре стороны.
После встречи с Фелипе Ханс решил больше не откладывать свою поездку в Нижнюю Калифорнию, после которой он собирался возвратиться в Германию. Теперь он убедился, что их отношения с Джиной зашли слишком далеко. Оставаясь порядочным человеком, Ханс очень сожалел о том, как ему пришлось поступить с Фелипе, в то же время сознавая, что у него не было другого выбора. Кроме того, он понимал, что ему не следует больше оставаться в доме Хуана Антонио, в противном случае, это может бросить тень на добрые отношения семьи Мендес с Фелипе.
Поэтому Ханс прямо сегодня собрал вещи и, сердечно распрощавшись с хозяевами, отправился в поездку.
Узнав о неожиданном отъезде Ханса, Джина очень огорчилась. Она понимала, что главной причиной этого была его встреча с Фелипе, окончившаяся дракой. Кроме того, за ночь она долго думала об обещаниях Фелипе отобрать у нее детей и пришла к выводу, что это далеко не пустые слова: Фелипе, как адвокат, наверняка знал, как надо действовать в таких случаях.
Джина поспешила рассказать о своих сомнениях Даниэле, которая на этот раз согласилась, что опасения подруги не лишены оснований. Она по-прежнему считала, что Джина должна все хорошо обдумать, прежде чем подавать на развод. Даниэла старалась объяснить ей, что Густаво и Джина Даниэла еще слишком малы и не поймут, что их родители больше не любят друг друга, и поэтому они будут переживать гораздо сильнее чем сами Джина и Фелипе. Однако Джина продолжала твердо стоять на своем, было видно, что мысль о разводе крепко засела у нее в голове. Наконец Даниэла, исчерпав весь запас аргументов, напрямую сказала подруге:
- Хорошо бы, если Ханс больше не возвращался сюда, а сразу поехал в Германию. Может быть, тогда вся эта дурь выйдет из твоей головы!
У Даниэлы никак не укладывалось в голове, зачем Джина сама ищет себе трудности, тем более что все выдуманные проблемы подруги не шли ни в какое сравнение с тем, что случилось в ее семье. Поэтому она не смогла удержаться, чтобы не выплеснуть на подругу своего раздражения:
- Ты ведешь себя, как капризная девчонка! Я просто не понимаю, как я до сих пор терплю тебя.
Сказав так, Даниэла поняла, что хватила лишку и поспешила поскорее взять свои слова обратно, ведь Джина была ее единственной настоящей подругой, на которую всегда можно было положиться в трудную минуту.
Впрочем, Джина тоже совсем не хотела ссориться с Даниэлой, хотя ей, конечно, было неприятно слышать от нее такие слова. И потом, она наконец сообразила, что у Даниэлы сейчас хватает своих неприятностей. Поэтому Джина не заставила долго уговаривать себя, и скоро подруги помирились.
…Прошло еще две недели. Ханс возвратился из Верхней Калифорнии. Сначала он хотел остановиться в гостинице, но вспомнив, что обещал Даниэле и Хуану Антонио, попросил таксиста отвезти его к ним.
