Рембрандтовы «Воздвижение креста» и «Снятие с креста» были выполнены тремя годами раньше. Из этих новых картин, пишет Рембрандт, одна уже закончена. Две другие написаны более чем наполовину. Это послание Рембрандт заключает словами:
А пожелают ли Его Высочество сразу получить эту законченную работу или все три полотна вместе, о том прошу моего Господина дать мне знать касательно этих дел, дабы я мог, сколько умею, удовлетворить пожелания Его Высочества Принца.
И не могу также удержаться и не представить моему Господину, в знак моей смиренной почтительности, некую из моих самых последних работ, веря, что оная будет принята настолько благосклонно, насколько сие возможно. Посылаю Вашей Милости почтительнейшие приветствия и благодарю Бога за дарованное Вам здоровье.
Господина моего смиренный и преданный слуга
Рембрандт
Если б Его Высочество пожелал получить все три полотна вместе, ему пришлось бы прождать еще три года — пока Рембрандт не купит дом и не начнет сорить деньгами.
Мы знаем, что отосланные картины были приняты не без некоторого разочарования, ибо в своем втором письме Рембрандт высказывает готовность приехать в Гаагу и посмотреть, насколько его «Вознесение» «сочетается» с предыдущими полотнами. В письме содержится также чувствительный — для Рембрандта — вопрос касательно денег:
Что же до платы за картину, то я определенно заслужил за нее 1200 гульденов, но буду доволен тем, что Его Высочество мне заплатят. Да не сочтет Господин мой сего за неуместную вольность, но я не оставляю без воздаяния ни одного доброго дела.
Самое лучшее повесить ее в галерее Его Высочества, поскольку свет там силен.
Рембрандту заплатили те же шестьсот гульденов, какие он получил за первые две картины. До посылки им прославленного третьего письма прошло три года. Этот период был не лишен своих радостей.
В апреле 1636-го состоялся связанный с наследством Саскии процесс, в ходе которого Рембрандт, Саския и ее брат Идсерт восторжествовали над доктором Альбертом ван Лоо и прочими в тяжбе, касающейся фрисландской недвижимости, принадлежавшей всем Эйленбюрхам.
В марте 1638-го Геррит ван Лоо, зять его Рембрандт, Франсуа Купель, еще один зять, и доктор Иоаннес Макковиус, а также братец Идсерт возбудили процесс против другого брата, доктора Ульрикуса Эйленбюрха, и с ним еще одного человека по делу о продаже фермы — и выиграли.
В том же году, в июле, родилась дочь, которую похоронили в августе, и в том же июле Рембрандт и Саския затеяли дело о клевете и съездили на суд, состоявшийся во Фрисланде.
Истцы обвинили доктора Альберта ван Лоо, уже проигравшего один из предыдущих процессов, а также сестру его Мэйке в том, что оные заявляли и продолжают заявлять, будто Саския «проматывает наследство своих родителей, хвастливо выставляя себя напоказ, тщеславясь и щеголяя».
Мы не можем с уверенностью утверждать, что ответчикам был известен Рембрандтов «Автопортрет с Саскией», хотя Рембрандт и Саския им, похоже, известны были.
В поданной им жалобе Рембрандт, в частности, писал:
Истец и жена его люди вполне обеспеченные и многажды благословенные свыше всевозможным земным богатством (за что им никогда не удастся высказать благому Господу нашему достаточной благодарности).
И поскольку таковые оскорбления, хвала Господу, полностью противоречат истине, Рембрандт не может оставить их без внимания и просит о возмещении ущерба в виде извинений и уплаты шестидесяти четырех золотых гульденов за оскорбление его имени, а к тому еще шестидесяти четырех золотых гульденов за оскорбление имени Саскии, настоящим особо оговаривая, что готов понести судебные издержки.
Доктор ван Лоо ответил, что ни он, ни сестра его никаких таких заявлений, в коих их обвиняют, не делали. Однако если истцам, каковые суть «просто живописец и его жена», требуется некое возмещение, ответчик предлагает им восемь золотых гульденов, что составляет достаточную плату за любое оскорбление их имени.
В этом судебном преследовании, вызванном обвинениями в расточительности, возведенными на него и на его жену, Рембрандт не преуспел. Суд обязал каждую сторону оплатить издержки, а шесть месяцев спустя расточительный Рембрандт купил дом.
С покупкой дома литературная деятельность Рембрандта внезапно возобновилась в приливе творческой активности, свидетельством коей стало также завершение тех самых двух картин из серии Страстей Господних, которые он три года назад обозначил как написанные более чем наполовину, сообщив о себе, что он «усердно трудится, дабы сколь возможно скорее завершить» их.
Всего через девять дней после покупки дома Рембрандт, прервав трехлетнее молчание, пишет свое третье письмо Хейгенсу и организует его доставку с передачей из рук в руки 12 января 1639 года.
Вследствие великого рвения и преданности, кои я проявил, дабы достойно исполнить две картины, каковые Его Высочество мне заказали, — одну, на которой мертвое тело Христа опускают в могилу, и другую, на которой Христос возносится, к великому испугу стражей, — две эти картины ныне завершены благодаря моему усердному прилежанию, чего ради я расположен отослать оные, дабы доставить удовольствие Его Высочеству, ибо на двух этих картинах выражаются величайшие и натуральнейшие чувства, какова и была основная причина, что исполнение их заняло столь долгое время…
И поскольку мне приходится второй раз беспокоить моего Господина по этим делам, я в знак признательности добавляю полотно в 10 футов длиной и 8 футов высотой, которое будет достойным дома моего Господина. И желаю Вам всякого счастия и благословения Небес. Аминь.
Ваша Милость, моего Господина смиренный и преданный слуга
Рембрандт
Сего дня 12 января 1639
Господин мой, я живу на Бринен Амстель.
Дом называется кондитерской.
Хейгенс не пожелал принять картину, возможно сочтя ее взяткой. Однако Рембрандт все же отправил ее с сопроводительным письмом, под конец которого снова затрагивается щекотливый вопрос о вознаграждении:
Я с чрезвычайным наслаждением прочел послание Вашей Милости от четырнадцатого числа. Я усматриваю в нем благорасположение и привязанность, а потому ощущаю сердечную обязанность ответить Вашей Милости и службой, и дружбой. По этой причине я и посылаю прилагаемое полотно вопреки желаниям моего Господина, надеясь, что Вы не сочтете сего за вольность с моей стороны, поскольку это лишь самый первый знак признательности, который я посылаю моему Господину…
… Я просил бы у Вашей Милости, чтобы вознаграждение, которое сочтут нужным пожаловать мне Его Высочество за 2 картины, я мог бы получить здесь елико возможно скорее, поскольку сейчас это было бы для меня в особенности удобно. Если мой Господин не против, я ожидаю ответа на это письмо и желаю Вашей Милости и всему семейству Вашему всяческого счастия и благословения помимо моей признательности.
Вашей Милости
смиренный и искренне любящий слуга
Рембрандт
Писано в спешке сего дня 27 января 1639 года.
Пусть мой Господин повесит эту картину там, где есть сильный свет, и так, чтобы можно было встать на некотором расстоянии от нее, тогда она явит весь ее блеск.
Рембрандту так не терпелось получить свои деньги, что две эти новые картины были отправлены еще до того, как краска на них совершенно высохла. Свежие слои краски не успели закрепиться на тех, что лежали под ними, вследствие чего «Положение во гроб» и «Вознесение» Рембрандта с самого начала стали для реставраторов устойчивым источником дохода.
Сопроводительное письмо Рембрандта отличается краткостью:
Мой Господин,
С дозволения Вашего посылаю Вашей Милости эти 2 полотна, которые, полагаю, будут сочтены столь превосходными по качеству, что Его Высочество выплатят мне на сей раз не менее тысячи гульденов за каждое. Впрочем, ежели Его Высочество не найдут их достойными такой цены, Они могут заплатить мне и меньше, как то им будет угодно. Полагаясь на умудренность и вкус Его Высочества, я с благодарностью приму то, что Они скажут.
Со всей почтительностью остаюсь их смиренным и преданным слугой
Рембрандтом
За рамы и упаковочную клеть мне пришлось выплатить вперед всего 44 гульдена.
Из следующего письма Рембрандта, шестого в ряду его литературных произведений, мы узнаем, что запрошенной тысячи он не получил.
Достопочтенный Господин,
Я совершенно уверен в доброй воле Вашей Милости касательно всякого дела и, в частности, в отношении вознаграждения за 2 последних картины и не сомневаюсь, что если бы вопрос сей был разрешен согласно желаниям Вашей Милости и со всей справедливостью, то никаких возражений против указанной мною цены не воспоследовало бы. Что до ранее доставленных мною работ, то за каждую было уплачено не более 600 королевских гульденов. И если Его Высочество не удается со всей почтительностью подвигнуть на более высокую плату, хотя картины с очевидностью оной заслуживают, я буду удовлетворен, получив по 600 королевских гульденов за каждую, при условии, что мне возместят также мои расходы на две рамы черного дерева и клети, которые обошлись мне в 44 гульдена. Того ради сердечно прошу моего Господина, чтобы я мог получить заплаченное здесь, в Амстердаме, сколь возможно скорее, веря, что, благодаря оказанной Вами мне доброй услуге, я вскорости получу эти деньги, и оставаясь между тем благодарным за всякую такую дружбу. Что до Господина моего и всех его ближайших друзей, то да пошлет им Бог долгое здравие.
