Екатерина Вильмонт - Плевать на все с гигантской секвойи

Марина сидела как пыльным мешком прихлопнутая.

– И это не фальшивка?

– Я клянусь тебе! Неужели ты думаешь, я способен на такие жестокие шутки?

– Миша, но так не бывает!

– Как видишь, бывает… Хотя поверить в это трудно, я понимаю…

– Но что же теперь будет? Ты… Ты его родной отец, ты имеешь на него права… И что же, мы ему скажем, что ты его отец, а я кто? Посторонняя тетка? И дело даже не в этом… Если мы скажем, мы отнимем у него мать…

– Марина, ну что ты говоришь? Зачем ты так? Ты что, не понимаешь, как я тебя люблю? Как я люблю Мишку? Неужели ты думаешь, что я из-за дурацких амбиций стану причинять боль самым любимым людям? Все останется как есть… Ты будешь его мамой, а я папой, пусть не родным, а благоприобретенным. Он же счастлив сейчас, когда у него есть папа и мама, и какая разница, кто из нас ему родной по крови? Это такая чепуха на самом деле!

– А ты никому не скажешь?

– А кому я должен говорить?

– Татьяне Григорьевне, например, Лине?

– Незачем! Совершенно лишнее это! Мама, наверное, обрадовалась бы, а Линка может такую кашу заварить, с Викой, с Туськой, с правами на наследство… Нет, это будем знать только мы с тобой. А кстати, Линка сразу что-то заподозрила… У нее такой тонкий нюх. Но ей никогда не узнать, насколько она была права, утверждая, что Мишка мой сын.

– Она это утверждала?

– Мне мама проговорилась… Она выстроила теорию, что у нас с тобой давняя связь и Мишка наш общий сын…

– Миша, давай порвем эту бумагу? Чтобы ее не было, а? Когда бумаги нет, ее никто и не увидит…

Он пристально посмотрел на нее, потом улыбнулся и разорвал бумагу в клочки, сложил клочки в тарелку и принес с кухни спички.

– Вот, сожги сама!

Она подняла на него изумленные глаза.

– Миша, что было бы, если бы мы не встретились?

– Сколько раз можно тебе объяснять, мы не могли не встретиться!

– Почему?

– Какая тупая женщина мне досталась! Просто потому что я везунчик, мне всегда так говорили!

Рано утром Марина встала, приготовила завтрак. Все происшедшее казалось ей настолько невероятным, что время от времени она щипала себя. И делала это так часто, что на руке образовался здоровенный синяк. Она накрыла на стол, взглянула на часы. Пусть Миша поспит еще хоть десять минут. Подошла к окну и опять ошеломленно помотала головой. Пригляделась и вдруг не своим голосом заорала:

– Миша! Миша! Скорее, Миша!

Он как безумный выскочил из спальни:

– Что, что случилось?

Марина распахнула дверь веранды. На пороге сидел Сидор, худой, грязный, но целый и невредимый.

– Ну и где тебя носило, сукин ты сын? – вскричал Михаил Петрович, подхватив на руки кота.

Мяу, ответил Сидор и громко запел.

Вот теперь все в сборе, подумала Марина и побежала на кухню за ветчиной. Кошачьей еды в доме не было.

Подруга (нем.)

Мерзавец (нем.)

Свобода (нем.)

Милочка (нем.)

Мое сокровище (нем.)

Негодяй (нем.)

Слушай (нем.)

Доброй ночи, милочка! (нем.)

Решено! (нем.)

Отвратительно, ужасно (нем.)

Ax вот как? (нем.)

Ax вот как? (нем.)

Шлюха, уличная девка (нем.)

Немножко (нем )

Пока (нем.)