– СЛЫТЫКОЗЕЛ. Шо ты все зыркаешь, ты че мент, в натуре? – выпучил глаза Федерико.
– Сьям ты козьел, – обиженно ответил Юхансен.
Двойники поднялись, хоккеист не стал ждать и пластмассовым стулом съездил по морде Феллини. Через несколько секунд к гаражу Опанаса подлетел велосипед, и звонкий мальчишеский голос закричал: «Дядько Панас, возле пивной вашего немца бьют!». Опанас вынес на балкон сирену, пригодилась всё-таки, и крутнул ручку. Раздался пронзительный вой. Из гаражей посыпались бермудовцы. Опанас стоял на балконе своего гаража, солнце освещало богатырскую фигуру. Легкий ветерок играл с его былинной бородой. Он жестом Богдана Хмельницкого показал разводным ключом на север и могучим своим басом бросил клич: «В летней пивной наших бъют!» Пионеры молча и необычайно торжественно благословляли его призыв своим бетонным салютом. Бермудовцы помчались к месту битвы. Впереди всех бежал Геник с цепью от К-750.
«Меркюри» первым увидел опасность и пискнул дружкам атас. Они запрыгнули в «копейку», отбиваясь от Юхансена. Но рассвирепевший викинг некоторое время бежал за машиной и стулом успел разбить стекло. Машина улетела, увозя с собой трех хулиганов и измочаленый стул.
Кафе гудело, как потревоженый улей. Опанас и Геник вели допрос буфетчицы.
– Валька, ты чего, охренела, своих не узнаешь? Ты, наверное, забыла, что супермаркет и это кафе – наша собственность, ревизии хочешь?
Валька невысокая, полная баба с сальными светлыми волосами, от испуга начала заикаться:
– Откуда я знаю, пришел какой-то бомжеватый паренек.
– Не нужно парить, Валька, – перебил ее Геник. – Ни фига себе, бомжеватый. Да у него все шмотки от ДИЗЕЛЯ. И потом он же вышел из гаражей!
– Я не видала, – соврала Валька.
– Смотри, голубушка, больше тебя никто предупреждать не будет. Полетишь отсюда пробкой. Пива всем! – распорядился Опанас.
Расстроенная Валька принялась за работу.
– Кто они? – не мог успокоиться Геник.
– Я не знаю, – опять соврала Валька.
– На какой тачке они приехали?
– Вроде, «Жигули», – неуверенно предположила Валька.
Геник задумался.
– Копейка белого цвета, разбитый левый указатель поворота, нема заднего бампера, переднее правое крыло погнуто, колпаки только на передних колесах, резина с разным рисунком, на задней панели наклейка «не бибикай, я перезаряжаю пистолет»?
Валька ошалело глянула на Геника и, кивнув головой, подтвердила:
– Вроде, да.
Геник обрадованно заявил:
– Знаю я этих казлов. Це Козюра з Хапкин-хутора и его дружки. Он с 1975 года ждет, колы я набью ему морду.
– А что произошло в 75-м? – поинтересовался Арнольд.
– Так, ничего, он хотел после танцев провести домой мою девушку, Тоньку.
– А ты?
– Я токо подошел до нього, он пересрав и втик. Ну, теперь ему капец, – пообещал Геник.
– Да остынь, еле убежали пацаны, – успокоил Геника Арнольд. – Они теперь сюда не сунутся.
Бермудовцы хлопали Юхансена по плечам.
– Юхансен, ты настоящий! Ну, викинг, ну молодец! Не побоялся разобраться сразу с тремя.
Валька тихим голосом, но что бы слышал Опанас, причитала:
– Конечно молодец, разбил два бокала, стул поломал, еще неизвестно, кто кого избивал. А платить кто теперь должен?
– Отгадай с одного раза, – миролюбиво предложил Опанас. – Нужно было с самого начала пресечь скандал, – он отвернулся и подошел к своим.
Бермудовцы стояли, окружив два сдвинутых стола. Им было приятно осознавать – ОНИ РЕАЛЬНАЯ СИЛА, КОТОРАЯ МОЖЕТ ЗА СЕБЯ ПОСТОЯТЬ. ОНИ ХОЗЯЕВА ЭТОЙ ЗЕМЛИ. ОНИ УМНЫЕ, ОНИ КРАСИВЫЕ, ОНИ ХОДЯТ С РАСПРАВЛЕННЫМИ ПЛЕЧАМИ. ОНИ ЛЮБЯТ И УВАЖАЮТ ДРУГ ДРУГА. ОНИ ЗНАЛИ, ЧТО НИКОГДА НЕ ОСТАВЯТ НИ НОВЫХ, НИ СТАРЫХ ДРУЗЕЙ!
Кольцо людей сжималось всё плотнее. Через их тела пробежало синее электричество, кто-то затянул песню «Ой, на, ой на горі та й женці жнуть…» Песня дедов-запорожцев росла и крепла. Она, взмахнув крыльями, сбросила мешавших полету продажных политиков и их холуїв – консультантов, политтехнологов, гнилых специалистов по манипулированию массовым сознанием, лживых журналистов, шоу-мэнов, пустопорожних искусственных попзвезд, демагогов, бандитов, воров и просто дураков всех мастей. Они превратились в коричневый туман, его разметал ветер. Песня рванулась в высь:
«… Ой, на, ой на горі та й женці жнуть…»
Внизу лежала красавица Полтава, одетая в свои сады и парки, украшенная лентами своих рек.
«… Гей, долиною, гей…»
Впереди Слобожанщина, город в степи, родившийся на хлебном пути, вечно молодой от своих студентов, интеллигент-умница Харьков. Сиверский Донец медленно катит свои воды, меловый кряж, Святогорская лавра, эти места облюбовали монахи и эндемики. Людям тут хорошо молиться, эндемикам нравится низкий уровень влажности этих мест.
«…гей, широкою козаки йдуть…»
Трубы, терриконы, градирни, цеха металлургических комбинатов. Это промышленный Донбасс и его столица, утонувшая в розах, – Донецк. Индустрия – его естественное состояние, поэтому он больше гордится своей школой танцовщиков и спортсменами.
«…по-пе-попереду Дорошенко…»
Медведь превратился в гору, обросшую реликтовым лесом, хочет выпить Черное море. Город сполз с Ай-Петри и остановился на берегу пляжа.
Песня летит над Украиной
«…по-пе-попереду Дорошенко…»
Город каштанов и платанов пропустил через себя, переплавил массу народа и родил титульную нацию одесситов. Одесситы одели свой город в шикарное барокко. А своими шутками, куплетами и песнями сделали его легендарным.
«…веде своє військо, військо запорізьке, хорошенько…»
Плавни Дуная, тут закончилась начавшаяся в Германии основная водная магистраль Европы. Из-за камышей выглядывает океанский лайнер.
Вдали земля забугрилась горами. Замки и крепости в смерековых лесах, быстрые реки с ледяной водой, огненные танцы на полонинах, старики – гуцулы в ярких кептарях, никогда не вынимающие изо рта свои трубки-файки. Главный город края, хранитель древнего кода седых Карпат – Львов. Город помнит свое прошлое, запутавшееся в старинных узких улочках, мощенных камнем и наполненых легендами. Высокий замок, Бернардины, площадь Рынок. И великолепный кофе по-венски – дань австро-венгерскому периоду биографии славного города.
«… А по, а позаду Сагайдачний…»
Днепр, главная артерия духа Украины, кручи Балыко-Щученки, цветет акациевый лес, аромат полевых цветов, пахнет сосновый бор, от запаха становишся пьяным без алкоголя. Какая еще Волга, кто сказал Миссисипи? Редкая птица долетит до середины… Мощная река зовет спуститься по течению. Канев – бронзовый Тарас смотрит на Днепр. Великая река гордится своим сыном. Иногда у подножия появляются злобные пигмеи, они сквернословят, плюются и подпрыгивают, но не в состоянии допрыгнуть даже до его подошв. От этого беснуются еще больше. Тарас не может их разглядеть, он их не видит, они очень малы. Тарас только видит море цветов, которые несут ему люди.
Памятники ему стоят в Париже, Вашингтоне, Нью-Йорке, Буэнос-Айресе, Сиднее, Торонто, Москве.
«Кайдани порвіте», – это Тарас.
Цепи гнут человека к земле, заставляя терять достоинство, цепи тянут в страну непрошеных гостей, цепи стирают у людей историческую память, делают народ маленьким и ничтожным. Но малых народов не бывает, это всем доказали финны, надравшие задницу коммунистическому монстру в 1939 году. А потом во времена развитого социалазма, те же финны забросали соседа-гиганта, занимавшего одну шестую часть суши, курятиной, сыром, маслом, костюмами, плащами, мебелью, кораблями, сигаретами и зубной пастой.
«… А-по, а позаду Сагайдачний…»
Днепр, играя волной, пробегает мимо Днепропетровска. Город-красавец, город-сад. Гордость украинского ракетостроения. Возле Днепрогэса крикнула чайка, когда-то тут кроме птиц, порогов да быстрых казацких чаек ничего не было. Теперь Запорожье – индустриальный супертяжеловес. Его спецстали и авиамоторы знает весь мир. Город бережет память о месте, где зародилось казачество. Остров Хортица – аналогов институту казачества в мире нет.
«…що проміняв жінку на тютюн та люльку, необачний…»
Песня летит над Украиной. Говорят, что города, возведенные на месте пересечения энергетических линий планеты, становятся вечными. Рим, Багдад, Самарканд, Киото, Киев. Колыбель восточного славянства, столица европейского государства, город, покрестивший Русь, превративший ее в оплот православия. Из космоса ландшафт Киева напоминает лицо человека. Город особой судьбы, в нем хочется родиться, жить, умереть и снова родиться в Киеве.
Песня летит над Украиной. Летит над городами и селами, где живут люди, которые знают ее слова и готовы кружить вместе с ней в синем небе. Ее готовы подхватить Винница, Житомир, Ровно, Луцк, Луганск, Хмельницкий, Черкассы, Черновцы, Чернигов, Ужгород, Сумы, Симферополь, Кировоград, Николаев, Херсон, Тернополь, Ивано-Франковск. А также Бердянск, Каменец-Подольский, Кременчуг, Лубны, Нежин, Новгород-Сиверский, Прилуки и сотни малых и больших городов, а еще Яблунивка, Рудивка, Селище, Дубечня и тысячи наших сел и хуторов.
