Чем хуже у человека с мозгами, тем хуже у него с зубами. Анелма считала, что, когда жизнь берет за горло, бедняга так скрипит зубами, что они стачиваются, и чем дольше продолжаются беды и проблемы, тем сильнее портятся зубы.
Занимаясь челюстью бывшего констебля Хуурулайнена, она заметила, что у него сильно испорчен прикус. Строение зубов детектива напоминало скорее челюсть крысы или койота, но никак не человека.
Хуурулайнен страдал в стоматологическом кресле Анелмы две недели, но в итоге смог улыбаться, демонстрируя красивые ровные зубы. Казалось, пройдя лечение у зубного врача, он приобрел человеческий облик. В итоге Анелма осталась довольна, а Хуурулайнен был просто-таки счастлив.
Страшная участь постигла госпожу Мойсандер. Много месяцев ее продержали в закрытом отделении больницы «Хеспериа». Пичкали успокаивающими таблетками и обращались практически как с заключенной. Она дошла до полного нервного истощения, но, к счастью, не свихнулась настолько, чтобы ее до конца дней заперли в сумасшедшем доме. Однако за ней, как и за другими пациентами, был установлен строжайший надзор. Никто не должен был сбежать из больницы в лечебницу в Пентеле!
Поскольку госпожа Мойсандер была урожденной жительницей Хельсинки и ее признали хронически больной, врачи решили перевезти ее из столицы в лечебницу в Никкиля, где пациенты могли проходить лечение в сельской местности, в непосредственной близости к природе. И вскоре ее с парой таких же сумасшедших погрузили в специально оборудованную машину и отправили в новую лечебницу в сопровождении двух санитаров.
По дороге один из больных попросил остановиться в поселке Сипо, у него закончились сигареты.
Когда машина остановилась, госпожа Мойсандер вместе с другим полоумным решила воспользоваться ситуацией и сбежать. Они выскочили из автомобиля и помчались к лесу. Беглецы неслись, как сумасшедшие, и санитары не смогли их догнать. Поскольку в машине остался еще один пациент, решили сначала доставить его к месту назначения и лишь потом приступили к поискам. Но было поздно. К тому времени госпожа Мойсандер с товарищем были далеко от поселка Сипо, где-то между Никинмяки и Корсо. Они бежали на запад, и в их больных головах была одна мысль — добраться до Пентеле и найти лечебницу, о которой столько говорили в больнице «Хеспериа».
Двое несчастных дураков брели через леса и поля по губернии Ууденмаа, затем из Корсо в Лунхус и через Реуля и Нууксио они наконец дошли до губернии Сунтио. Когда трое суток спустя двое умалишенных добрались наконец до «Ронкайла», они были настолько обессилены, что упали во дворе, их пришлось нести в дом на руках.
На следующий день Рутья вылечил госпожу Мойсандер и ее товарища. Для излечения бывшей матери-одиночки потребовалось не одно заклинание и несколько ударов молнией. Зато ее разум просветлел. Заодно у нее изменился и характер, вредная женщина стала мягкой и разумной.
Она с удовольствием заключила с Рутьей и Сампсой соглашение, по которому налоговый инспектор Суваскорпи взяла ее на работу в «Ронкайла». Госпожа Мойсандер стала присматривать за домовыми и троллями, работавшими в ночную смену. Новая работа пришлась госпоже Мойсандер по душе. Ей нравилось командовать маленькими волосатыми существами, хотя они и были очень добрыми и послушными.
Пастор Салонен представил госпоже Мойсандер шесть заветов Рутьи и за долгими беседами подробно растолковал значение каждого из них. Постепенно бывшая мать-одиночка стала мыслить себя исключительно в качестве верной подруги сына Бога грома. Пастор Салонен считал, что на этом пути у нее нет особых препятствий, следует лишь верно и последовательно жить по законам старо-новой веры.
С наступлением осени традиционные танцевальные вечеринки потеряли обычную популярность. Вместо них проводили праздники с принесением даров в честь Бога грома, которые его последователи с большим энтузиазмом организовывали по всей Финляндии. В столичных газетах в разделе «Духовные объявления» стали появляться приглашения на такого рода мероприятия. В Савонлинна, Кеуруу, Оулу, Кемиярви, Вааса и на Оландских островах открылись места служения Богу грома. «Кайя Аарикка» — компания, специализирующаяся на изготовлении и продаже украшений из дерева, бросилась активно производить из сосны полуметровых божков, которые тут же стали пользоваться необыкновенной популярностью в качестве подарка. Иностранные туристы с превеликим удовольствием разбирали их на сувениры.
Многочисленные статьи и передачи, посвященные новой религии, стали появляться на радио, телевидении и в прессе. Матти Кууси написал на эту тему несколько статей. На филологическом факультете университета принялись собирать литературу, посвященную финской мифологии. В Министерстве образования подняли вопрос о необходимости введения в школьную программу уроков мифологии.
Женский иллюстрированный журнал «Анна» в конце года напечатал интервью с десятком обращенных в старо-новую религию женщин, которые рассказали о своей жизни и сообщили, что собираются стать священниками и служить Богу грома. Журналисты спрашивали, как мужья относятся к их намерению стать священниками, и интересовались, не заметили ли они какую-нибудь взаимозависимость между своими месячными и грозами.
В телепередачах, посвященных ремонту, особой популярностью стали пользоваться различные печи, а заводы по производству кирпича начали выпускать молниестойкий кирпич.
Книгоиздатели также нашли для себя возможность участия в развитии темы. В Финляндии появилось множество книг, посвященных старо-новой религии. И в первую очередь было издано фундаментальное исследование пастора Салонена, посвященное вере в Бога грома. Оно называлось «От старой веры к старо-новой вере». Труд выдержал девять изданий. Восемьдесят семь тысяч экземпляров было продано только в течение первых двух месяцев.
Нотариус Мялкюнен и владелец рекламного агентства Келтайуури составили сборник стихов и песен, которые следовало исполнять на церемонии служения Богу грома.
Старо-новая религия задала на всю осень работы и Охранной полиции. Масса детективов была направлена в «Ронкайла», где они должны были следить за развитием событий и докладывать руководству. Руководство Охранной полиции ежедневно рапортовало об изменении ситуации правительству, вооруженным силам и Церкви.
В один прекрасный момент директор Охранной полиции доложил о положении дел президенту страны, который, глубокомысленно нахмурив лоб, серьезно произнес:
— Похоже, с этим надо что-то делать.
Однако ничего сделано не было. А когда Риипинен в конце декабря снова обратился к президенту с запросом, выяснилось, что жена главы государства недавно посещала лечебницу в «Ронкайла», после чего стала ярой последовательницей старо-новой религии. И президент объявил начальнику Охранной полиции, что лично он не видит большого смысла в его отчетах, поскольку дома из первых уст получает самую свежую информацию о том, что творится в «Ронкайла».
Зато эти отчеты привлекли активное внимание церковных деятелей, которые заявили, что распространение старо-новой веры губительно для финского народа. Статистика, собранная церковным руководством, наглядно показывала, что финны окончательно отвернулись от официальной религии. Теперь даже покойников стали хоронить в сосновых просеках, а молодежь регистрирует заключение брака в магистратуре и отмечает свадьбу буйным пиршеством, принося дары Богу грома, а детей вообще почти перестали крестить.
Поняв, насколько далеко зашло, архиепископ Ремпулайнен решил действовать. Он обратился к епископу Хаккарайнену, который тоже проявлял сильную обеспокоенность сложившейся ситуацией. Высокочтимые священники обратились к командующему вооруженными силами и пригласили его к себе на беседу в Куусисаари, где располагался великолепный коттедж, являющийся собственностью прихода. Положение было очень серьезным и требовало незамедлительного вмешательства.
Епископ налил генералу кофе. Ремпулайнен зачитал выдержку из отчета Охранной полиции, согласно которому в Финляндии насчитывалось более миллиона обращенных в старо-новую веру.
— Уважаемый генерал, от имени и по поручению Церкви мы просим у вас помощи в решении этого вопроса.
Генерал про себя удивился, каким образом он должен сражаться против старо-новой религии? Он даже не умеет читать проповеди. Он солдат, а не священник.
— Мы просим вас начать религиозную войну с богохульниками, — серьезно произнес архиепископ. — Ситуация усугубилась настолько, что требуется военное вмешательство.
Генерал задумался. Религиозная война? О чем, собственно, толкуют эти попы?
Епископ Хаккарайнен заметил, что в мировой истории чаще всего случались как раз религиозные войны, а не обычные схватки с целью захвата территории. Да хоть посмотреть, что сейчас в мире творится… Ливанский кризис можно легко причислить к числу религиозных войн, то же самое в Северной Ирландии и Индии. Вот и в Финляндии созрели все предпосылки для ведения полномасштабной религиозной войны.
