— Ты знаешь, Занубия, что управляющий Джасим хочет вмешиваться в дела шейха?
— Что с тобой, Джасим? — озадаченно спросила она. — Твое дело наблюдать за крестьянами и скотом. Сходи проверь, как идут дела. А я пока приготовлю вам чай.
Но, узнав, о чем у них шел спор, она отругала Джасима за то, что тот посмел смутить шейха вопросом о беке. Испуганный управляющий, насупившись, замолчал.
Мимо них, подняв столб пыли, промчалась машина бека. Ее резкий гудок разорвал послеполуденную деревенскую тишину.
Майское солнце не скупилось на тепло, щедро согревая землю знойными лучами. Женщины каждое утро вытаскивали сушить от зимней сырости тюфяки, подушки, теплую одежду. Мужчины, работая на токах, шутили и зубоскалили. В это время хозяйки занимались уборкой, пекли хлеб и делились новостями с соседками. Жена старосты рассказала, со слов мужа, что бек вернулся с охоты довольным.
— Мне бы его заботы, — сказала София. — Отчего беку не быть довольным? Добра у него через край.
Халима предложила оставить эти разговоры.
— Аллах наградил его чем подобает, — сказала она. — Нам же лучше испытывать его благосклонность, чем гнев.
Давясь смехом, она сообщила, что бек всегда обращает на нее внимание, не раз засматриваясь на ее обворожительные глаза. Женщины вокруг, подмигивая друг другу, весело засмеялись.
Услышав гудок машины бека, все притихли и внутренне сжались от страха. Казалось, даже животные присмирели. И только мул Айюба, испугавшись резкого гудка машины, вырвался со двора. Он ринулся по деревенской улице, волоча за собой тяжелый цеп, с грохотом ударявший по камням. Мальчик Хусейн, из рук которого вырвался мул, сильно расшибся, попав под цеп. Он потерял сознание. Крестьяне бросились к ребенку, бестолково крича и размахивая руками. Староста тоже прибежал на двор к Айюбу. Увидев его сына, лежавшего в крови, староста, узнав причину несчастья, приказал крестьянам разойтись.
— Прикрой рану мальчику чистым платком, — сказал он Айюбу.
Все были в смятении, не зная, чем помочь Хусейну. Его мать зашлась в рыданиях от внезапно обрушившегося на нее горя, умоляя аллаха пощадить сына. Ум-Омар прибежала оказать первую помощь мальчику. Она наложила на рану Хусейна целебную мазь, которой обычно лечила всех нуждающихся в деревне, но кровь не останавливалась и смывала все следы мази. Крестьяне решили отправить мальчика в городскую больницу. Но как это сделать? Если везти на лошади, мальчик умрет в дороге, а до поезда, проходящего рядом с деревней, надо ждать целых два часа. За это время Хусейн может истечь кровью. Единственное, что могло его спасти, это машина бека. Но кто осмелится пойти к нему и потревожить, тем более в тот момент он принимал иностранных гостей. Каждый наперебой высказывал свои предложения и сомнения. Наконец староста обратился к Айюбу:
— Перевяжи покрепче рану сыну. Вместе с Юсефом и Абу-Омаром поезжай на станцию. Поездом отвезете ребенка в город.
Испуганные крестьяне разошлись. Они были уверены, что исполнилось предсказание Хасуна о том, что в деревне произойдет несчастье.
— Может, Хусейн и не выживет. А врачам все равно придется много заплатить, — сказал один из крестьян.
— Мы все должны быть осторожны, когда в деревню приезжает бек в своей машине, и внимательнее следить за скотом, — поддержал разговор другой.
— Вот пусть его и отвезут в больницу на его автомобиле, — сердито обронил его сосед.
— Замолчи! — одернули его сразу несколько крестьян. — Тебя что, давно не били? Спина чешется?
— Рашад-беку наплевать, даже если половине из нас будет грозить смерть, — убежденно сказал крестьянин, одетый в ветхий пиджак.
А староста в нерешительности стоял перед дворцом бека.
«Сообщить ли хозяину о случившемся? — думал он. — А что, если тот озлится на меня и выгонит?»
Деревенский голова был уверен, что бек проникся к нему презрением и намерен поставить на его место другого.
Арба мчалась на станцию Ум-Ражим. Юсеф нетерпеливо понукал лошадь. Отец Хусейна держал сына на руках и с тревогой прислушивался к его дыханию. Ум-Омар сидела рядом и пыталась остановить кровь. Жена начальника станции, увидев их, удивленно спросила:
— Почему бек не отвез вас на своей машине? О, он глуп, ваш бек, не знает, как нужно ладить с крестьянами.
Подошел поезд, Айюб вместе с сыном и женой вошел в вагон. Идущий за ними Юсеф едва успел вскочить на подножку, как поезд быстро тронулся. Пассажиры в вагоне с неприязнью рассматривали вошедших крестьян. Какая-то госпожа толкнула Юсефа, чтобы тот отошел подальше. Запах пота, исходивший от его одежды, был слишком непривычен для этих людей. Юсеф, еле подавив в себе гнев, лишь сказал толкнувшей его даме:
— Мы такие же люди, как и вы. Что мы вам сделали, мадам?
Женщина вскочила и что-то яростно закричала на непонятном языке. На ее крик прибежал проводник и приказал Юсефу за оскорбление дамы выйти из вагона на следующей остановке.
Мужчина, сидящий рядом с дамой, возмущенно сказал проводнику:
— Что ты ждешь? Выбрось их из окна! Им не место среди порядочных людей.
Айюб, испугавшись за сына, стал извиняться перед дамой, по все пассажиры вагона набросились на крестьян, злобно выкрикивая:
— Свиньи! От них воняет так, что невозможно дышать!
Проводник показал рукой на сиденье:
— Смотрите, они испачкали сиденье кровью этого мальчика!
Юсеф молча сдерживал накопившуюся в нем ярость. Ради мальчика приходилось сносить все оскорбления. Поезд подошел к станции. Проводник открыл двери и указал им на них:
— Я ничего не могу сделать. Возьмите деньги за ваши билеты — я их даю вам из собственного кармана — и выйдите из вагона. Прошу вас, не губите мою семью. Меня могут выгнать с работы.
Несмотря на мольбы Юсефа и Айюба, пассажиры требовали, чтобы они освободили вагон.
— Ну и времечко настало! — сказал напыщенный коротышка в шляпе. — Крестьяне садятся рядом с господами. Чудеса!
Один подтянутый мужчина подошел к Юсефу и, отвесив ему оплеуху, заорал:
— Выходите прочь, свиньи! Чтобы мы не видели больше ваши мерзкие хари!
Дикая злоба закипела в груди Юсефа. Он нанес удар обидчику своим пудовым кулаком. Тот растянулся на полу вагона. Повернувшись к даме и взмахнув рукой, Юсеф разбил ей очки. Подскочившего к ним на помощь еще одного пассажира он тоже уложил на пол.
Юсеф гневно закричал:
— Не мы, а вы свиньи!
И принялся лупить всех подряд. Пассажиры в страхе разбегались по вагонам поезда, набравшего высокую скорость. Кондуктор укрылся в кабине машиниста. Мать мальчика изо всех сил пыталась унять Юсефа. Но тот никак не мог успокоиться и все время кричал:
— Эти собаки понимают только палку!
На вокзале в городе Юсефа хотели забрать в полицейский участок. Но, узнав, что он сопровождает раненого мальчика, начальник полицейского отделения смягчился:
— Твое счастье, что жизнь мальчика в опасности. А не то сидеть бы тебе в тюрьме.
В больнице мальчику очистили рану, и врач, осмотрев ее, обнадежил родителей: Хусейна можно спасти.
Юсеф отправился к учителю Аделю. Рассказал ему о случившемся в поезде. Они долго, от души, смеялись. Затем, посерьезнев, учитель произнес:
— Франция потерпела поражение от Гитлера. Она расколота. Ее войска деморализованы. Пришло время действовать и нам. Мы должны прогнать французов с нашей земли.
— Изменится ли наша жизнь после ухода французов? — засомневался Юсеф. — Ведь останутся такие, как Рашад-бек.
— Сейчас для нас главное — борьба с французами, — ответил Адель. — Сначала их надо выгнать.
Юсеф со своими спутниками вернулись в деревню на поезде. Встречали их всей деревней. Допоздна засиделись крестьяне в этот вечер, слушая рассказ Юсефа о поездке. Потом Абу-Омар рассказал о том, что произошло в деревне, пока они отсутствовали.
В осторожной форме староста и крестьяне сообщили беку о случившемся. Тот внимательно выслушал их, потягивая кофе и поглаживая своих собак, а затем отругал за то, что ему не сообщили о постигшем несчастье сразу. Он бы отправил мальчика в город на машине. Крестьяне не ожидали такого благородства. Но Рашад-бек на этом не успокоился. Он вскочил и, бранясь, стал бить старосту. Попало от него и остальным. В отношении же шейха бек ограничился лишь оскорблениями.
На токах кипела работа. То тут, то там мелькала фигура управляющего, который только и делал что подгонял крестьян. А они, давно привыкнув к нему, не обращали на его окрики никакого внимания. Видя, что работа спорится, управляющий вернулся в помещичий дом для тщательной подготовки вечера, который сегодня устраивал бек в честь французского советника, ряда иностранцев и знатных людей города. Никому не доверяя, он лично проверял исполнение всех работ и с пристрастием следил, чтобы ничего не украли. С раннего утра вся деревня словно находилась на чрезвычайном положении и напоминала пчелиный улей. Изрядное число крестьян и их жен работало в бековской усадьбе. Шли они сюда с большой неохотой, и только страх перед слугами бека вынуждал их к этому. Как только те приближались, крестьяне делали вид, будто всецело поглощены работой.
