– А ты забыл нашу плохую социальную сферу? Забыл железный занавес?
На миг лицо Антона озарилось легким светом улыбки, он медленно произнес:
– Прошлое для меня – мультфильмы, мороженое, мама, бутерброды…
– Ага! – покачал головой Андрей. – Ты говоришь, словно малый ребенок. Отдайте мою дешевую конфетку, я ее есть хочу! А то сейчас она больно дорогая стала, напишите мне старые цены, как в моем детстве, так?!
– Андрей, ты издеваешься? – спросил Антон, стараясь не смотреть на друга.
– Нет, я тебе стараюсь втолковать! Многое ты забыл!..
Вася решил добавить:
– Антон с улыбкой вспоминает свое детство, молодость, поэтому прошлое для него – одно лишь хорошее!
Андрей кивнул:
– Да, он ностальгирует по своей молодости, забывая все мерзости и преступления прошлого режима. Не только он такой, к сожалению… Время порой лечит, порой время идет как бы вспять, назад… И в результате люди начинают ностальгировать по старому прошлому времени, даже если в те годы мучались, страдали…
– Гм, получается что-то вроде мазохистского комплекса? – предположил Вася.
– Пожалуй, – ответил Андрей, – вообще коммунисты кажутся мне мазохистами. Терпели, ждали, надеялись, страдали, а потом многих еще расстреляли. А перед расстрелом многие кричали здравицы компартии и правительству, которое их приговорило к смерти!
– Чего?! – рассердился Антон. – Я тебе сейчас в глаз дам, зуб даю!
– Ну, ничего ты мне не сделаешь, – твердо и быстро сказал Андрей, – лучше послушай спокойно, хоть однажды давай спокойно все обсудим.
Минуту помолчали. Потом Андрей продолжал, говоря очень нервно и отрывисто:
– Ностальгирующий по старой полной лишений жизни напоминает мне несчастного и страдающего мазохиста, который вспоминает с улыбкой, как его пороли и пытали, и как он наслаждался той экзекуцией.
– Прекрати, Андрей! – вскричал Антон.
– Да, люди терпели, – согласился Вася, – ждали обещания наступления в 1980 году коммунизма, не дождались, потом не дождались обещания партии и правительства поселить всех граждан в изолированные квартиры. Ничего не дождались!
– Время было тяжелое, – тихо молвил Антон, – лес рубят – щепки летят.
– Хватит тебе о трудном времени! – воскликнул Вася, а Андрей продолжал, обращаясь к Антону:
– Ты многое забыл…Отсталое сельское хозяйство, когда по телевизору неоднократно мы слышали слова» предстоит битва за урожай»?! Битва!.. Забыл, когда нас возили убирать в селе картошку, когда ее должны были убирать колхозники?! А убирали ее студенты, интеллигенция! А ты забыл разные запреты? Одуряющий пропагандистский официоз СМИ? Забыл газету «Правда», в которой правду приходилось искать между строк? Которую многие использовали вместо туалетной бумаги?
Вася добавил:
– А мой папа покупал газету «Труд» вместо туалетной бумаги. Вот, говорит, почитаю только одни заголовки, потом можно пользоваться ею по назначению в туалете.
Антон что-то тихо проворчал, отворачиваясь от друзей.
– Антон, а ты забыл нашу одну командную партию?! – строго спросил Андрей.
Антон саркастически усмехнулся:
– Андрей, но сейчас в наше время тоже одна правящая партия, а рядом несколько карликовых партий.
Андрей кивнул, соглашаясь:
– Знал, что ты об этом скажешь, здесь согласен с тобой… Но давай-ка пока обсудим прошлое время, о котором ты так ностальгируешь…Итак, ты забыл о крепостной системе прописки, силовому закреплении людей к определенной местности, к жилью? Института прописки не было нигде в мире, кроме нашего СССР! То есть налицо сочетание мифической свободы, как могли прочитать мы в Конституции страны, и реального рабства!
– Какого такого рабства? – спросил Антон.
– Именно – рабства! – сухо ответил Андрей и повторил потом по слогам, словно вбивая слова, как гвозди, в голову Антона: – Раб-ст-ва! Раб-ст-ва! А ты забыл о проведении курса особого пути той старой ушедшей в небытие страны вместо дружбы с разными странами?
– Но Америка и Запад были нашими врагами, – возразил Антон.
– Гм, они могли стать и нашими друзьями, мы могли бы жить дружно, не ведя постоянную гонку вооружений и не тратя на то громадные деньги! – моментально ответил Андрей. – Кстати, сейчас повторяется ошибка прежних руководителей на проведение особого пути России… А ты забыл о силовом целенаправленном насаждении доктрин марксизма-ленинизма во всех институтах и учреждениях СССР?! Ты забыл о том государстве, которое боролось с собственным народом?! С кулаками, аристократией, интеллигенцией, диссидентами?! Ты забыл о том государстве, которое расстреливало людей, сажало многих диссидентов в психушки только по той причине, что те самые инакомыслящие люди, которых государство называло диссидентами, не соглашались с проводимой внешней и внутренней политикой страны и пытаясь высказывать свою другую точку зрения?!
– Раньше было сильное государство…
– Ах, сильное?! Сильное, богатое государство и нищие, несчастные люди в нем! – возразил Андрей. – Люди восторгались величием державы, будучи по существу рабами сложившейся системы! Сочетание мифической свободы и реального рабства! Сочетание державной гордости и одновременно рабской униженности! Должна быть великая богатая страна и богатый свободный человек, в ней живущий! Ценою крови миллионов загубленных граждан той ушедшей страны люди ощущали себя как бы частью великой державы, проникались ее величием, надеялись, что людские жертвы не напрасны. Рабы той страны были покорны государственной бюрократической машине... Ты мечтал об этом ушедшем времени?! Сама судьба дает тебе шанс вновь пережить уже пережитое, чтобы ты понял и ценил, что было у тебя, чего ты хотел лишиться, желая вновь возвратиться в старое совковое время! Чтобы ты не стремился догнать ушедший в небытие поезд! Чтобы ты понял, наконец, что нечего ностальгировать по прошлому!
– Раньше был порядок, – возразил Антон.
– Ах, порядок? А ты знаешь, какой ценой он достигался? Ты что-то слышал о Гулаге, других концлагерях нашей бывшей страны Советов?! Ты знаешь о миллионах расстрелянных и сосланных в Сибирь несчастных?! Наша страна должна излечиться, как от страшной заразной болезни, от советского прошлого. Старое прошлое списано в утиль!
– Кем списано? Тобой?
– Нашим народом! Старое ищи на мусорке истории!
– Но…
– Разные бывают ностальгии, – жестко и холодно продолжал Андрей, чеканя каждое слово, – ностальгия по утраченному прошлому, по прекрасным идеалам, по дешевой колбасе и водочке, красивой незнакомке, которую однажды увидал и которую не можешь найти сейчас, ностальгия по своей молодости! Пойми: человек живет не только для поедания колбасы! Пойми, что у человека должны быть идеалы, принципы!
Андрей остановился, тяжело вздыхая.
Антон погрустнел, идя очень медленно и стараясь ни на кого не смотреть.
А Вася плелся сзади друзей, прислушиваясь к словам Андрея.
Друзья сели на скамейку. Минут пять они сидели молча, потом Андрей не выдержал, спрашивая Антона:
– Ну? О чем думаешь?
Однако Антон ему не ответил.
– Хватит, Андрей, – дружелюбно сказал Вася, – может, не стоит больше…
Антон решил ответить Андрею:
– Значит, я, как ты считаешь, быдло без принципов?
– Нет, так я не говорил…
– Но по-твоему выходит, что я бездумно ностальгирую и…
Андрей перебил Антона:
– Именно – бездумно ностальгируешь! Хотя иногда надо и подумать.
– Ладно, а сейчас тогда всё якобы хорошо? – спросил Антон.
Андрей к удивлению Антона улыбнулся:
– Молодец! Хороший задал вопрос!.. Вот именно в наше время происходит как-то исподволь незаметно восстановление совка.
– Чушь!
– Нет, послушай, хотя я не политик, но политика мне интересна. Я бизнесмен, поэтому должен интересоваться политикой… Наш старый – новый гимн: музыка старая, слова снова новые.
– Ну и что из этого?
– Нельзя было вновь возвращаться к старому гимну, вернее, возрождать старую музыку советского гимна! Дежа вю какое-то!.. Наша армия со старым красным флагом… Страна со старыми советскими клише! Заметь, что герб-то у нас снова царский: двуглавый орел. А флаг в армии красный. А наша новая правящая партия? Новое дежа вю? Помнишь термин профессора Сечниковского?
Антон кивнул.
– А наши чиновники снова, как и в прошлое время, назначаются сверху. Вновь плач по державе, вновь ненависть к Западу и Америке, тоска по сильной руке, постоянные воспоминания о якобы эффективном менеджере и тиране Сталине! Еще нужны примеры?.. История, говорят, повторяется в виде фарса. Так вот у нас творится именно фарс! Но что интересно: смеяться мы любим, а со своим прошлым расставаться, смеясь, чего-то не хотим! Бредем, как медведь, привязанный к столбу по кругу!
Вася заметил:
– Перезагрузить бы нашу страну, как компьютер.
Андрей улыбнулся, похвалив Васю:
– Молодец! Верно, наша страна нуждается в перезагрузке.
