В зале повисла тревожная и бесконечно-удивлённая тишина, было лишь слышно, как Пупкин скрипит зубами от нешуточной ярости. Потом зашуршали осторожные шаги – это два облома-телохранителя Звезды начали плавно перемещаться по направлению к источнику недовольства своего хозяина…
Серый незамедлительно подхватил эстафету:
– А что, братья и сёстры? Геннадий-то полностью прав! Представьте себе телевизионный анонс: – «Сегодня вечером состоится праздничный концерт! Наше экзотическое меню предлагает вам эксклюзивные блюда! В качестве салата – Сникерс-группа На-На! На первое – брутальный Сникерснище! На горячее – Сникерсная Великая Королева! На десерт – крошка Сникерс-гей! На подпевках присутствуют многочисленные Сникерсята, Сникерсушки, Сникерс-дяди и Сникерс-тёти! Не пропустите!»…. Как вам, господа и дамы? Ведь, правда, классно?
В зале кто-то испуганно охнул, из дальнего угла долетел чей-то глупый и неудержимый смех. Обломы-телохранители уже вплотную придвинулись к «бунтующему» столу, застыв на низком старте в ожидании команды «Фас!».
Банкин ловко вскочил со своего места, ухватился обеими руками за спинку массивного стула и, недвусмысленно прицелившись им в огромное панорамное окно, ледяным, абсолютно трезвым голосом произнёс:
– Ну-ка, отошли в сторону, козлы драные! Сейчас такой скандал закачу – век не отмоетесь, падлы звёздные!
– Назад, мальчики! Уходим, уходим…, – весенней гадюкой зашипел позеленевший от злости Пупкин. – Мы с этими наглыми уродами потом посчитаемся, по-другому…
По случаю полной победы, понятное дело, ещё немного выпили, после чего Банкин ударился в сентиментальную философию:
– Конечно, не все люди, выступающие на сцене, являются Сникерсами. Далеко не все, поверь! Вот, к примеру, у кого язык повернётся назвать – «Сникерсом» – Юрия Шевчука, Костю Кинчева, Гарика Сукачёва, Андрея Макаревича, Земфиру? Есть – Сникерсы, а есть – Артисты…. В чём между ними разница? Ну, это совсем просто! Сникерсам, что главное? Понравиться публике, заинтересовать её чем, чтобы эта публика денежку регулярно несла в кассу. Для этого и маркетологов можно нанять, мол: – «А что там – на рынке культурных услуг – востребовано? Что продаётся на «ура»? Надо спеть про любовь несчастную? Споём – в три глотки! Надо громко пукнуть? Да, без вопросов, в три задницы!»…. А настоящему Артисту эта зрительская любовь глубоко второстепенна. Артист старается своего зрителя предостеречь от всякой гадости, совет полезный дать, может, даже, научить чему-то полезному, мол: – «Так ли вы, ребята, живёте? Тем ли ценностям поклоняетесь? Куда Путь свой держите? Правильный ли этот Путь? Может, там засады впереди – за каждым кустом? Или – за углом каждым?»…. Вот, в этих подходах и разница между ними: одни – Артисты, другие – Сникерсы….
Они ещё посидели часик-другой, выпили, в конце даже песенку затянули сердечную:
Ты скучаешь, падает дождь с неба.
Между нами – вьюги и метели.
Заблудились домики под снегом,
Словно – белые медведи.
Заплутали мишки, заплутали,
Заблудились в паутинках улиц.
И к Большой Медведице – как к маме,
В брюхо звёздное – уткнулись…
И тут Серому на плечо легла тяжёлая рука, и хриплый казённый голос – с металлическими нотками – властно произнёс:
– Товарищи, пройдёмте с нами! Вы задержаны за нарушение общественного порядка!
«Эх, сатрапы дешёвые!», – подумалось. – «Какую песню испортили, волки неполноценные! Допеть, суки, не дали…».
Повернул Серый голову, и точно: два милицейских сержанта стояли рядом с их столиком и, белозубо улыбаясь, вежливо постукивали о ладони резиновыми чёрными дубинками.
– Не иначе Пупкин, Сникерс недоделанный, настучал, – предположил Банкин.
В отделении пожилой усталый капитан принялся дотошно изучать документы задержанных и уже через полторы минуты насмешливо усмехнулся:
– Значится, товарищ Банкин, чукотский вы наш буровик, в Белоруссию следуете? Торопитесь, небось? Ан, нет, уважаемый! Не получится у вас ничего! Придётся на пятнадцать суток задержаться в столице нашей Родины. Московскому народному хозяйству здоровые и неленивые работники – страсть как нужны. Улицы подметать, общественные сортиры начищать до зеркального блеска…
Генка хотел было – со всей своей чукотской непосредственностью – тут же ввязаться в словесный бой за правду, только Серый эти попытки пресёк безжалостно, сильно пнув друга по щиколотке: как раз в этот момент капитан добрался и до вьетнамских бумажек.
– А это что за дела? – удивился милиционер. – Какой такой «ЗарубежСтрой»? И почему на командировочном удостоверении стоят армейские печати? «Генерал-лейтенант Кузнецов» – кто это?
Сергей протянул капитану непрезентабельную визитку, ту, что ему перед отъездом во Вьетнам вручили в одном неприметном московском особнячке – на пиковый и крайний случай. Внимательно изучив текст, начертанный на визитке, капитан побледнел и, даже, приподнялся со стула.
– Что же вы сразу-то не объяснили – в чём тут дело? – спросил расстроено и плаксиво, а потом вышел куда-то, видимо, позвонить.
Вернувшись минуты через три-четыре, капитан вежливо извинился и, возвращая документы, попросил голосом Чебурашки из знаменитого мультфильма:
– Извините, пожалуйста! Ошибочка вышла! Следуйте, товарищи офицеры, по своим неотложным надобностям…
– Ничего, с каждым может случиться! – великодушно простил капитана Банкин и, подхватив Серого под локоток, направился к выходу.
На улицы было тепло и тихо, ласковый июньский ветерок – с лёгким шорохом – гонял по асфальту разноцветные бумажки и прочий мелкий мусор. Неожиданно сзади раздался противный визг тормозов, и в пяти метрах от них резко остановилась чёрная иномарка, а из широко распахнувшихся автомобильных дверей ловко выскочили давешние пупкинские псы-обломы.
– Ну, что, приплыли, голуби? – ласково и ненавязчиво поинтересовался один из телохранителей Звезды. – Сейчас мы будем зубки старательно пересчитывать – в ваших ротиках. Готовы, бродяги наглые?
– Готовы! – хором ответили Серый с Банкиным.
Бой они, конечно же, приняли. И не то, чтобы его проиграли, но досталось им гораздо существеннее, чем противникам. Бывает…
Шли Серый и Генка по московским улицам, отплёвывались во все стороны, отряхивались, короче говоря, раны зализывали. А вокруг царила бестолковая суета: бабки на каждом углу торговали всякой всячиной, напёрсточники сидели через каждые пятьдесят-семьдесят метров, пацаны крепкие и мордатые – в чёрных кожаных куртках – по делам важным тусовались туда-сюда…
– И, правда, Смутные Времена наступили! – в сердцах высказался Серый. – Не иначе, Теплов-покойничек накаркал, земля ему пухом…
Байка двадцать третья
Опытный мужчина-бухгалтер ищет работу
Гусар – в бухгалтера? Какой конфуз!
Нам стыдно за него – пред целым миром!
Он даже сбрил гусарский пышный ус —
В угоду новоявленным кумирам…
Геология – как процветающая отрасль народного хозяйства – в начале девяностых годов прошлого столетия успешно скончалась, не выдержав новых экономических реалий и экзерсисов. Геолого-разведывательные партии – одна за другой – закрывались, опытные специалисты уходили в свободный полёт: кто-то уезжал в поисках лучшей доли заграницу, кто-то становился продавцом в коммерческих киосках и ларьках.
В НИИ Сергея тоже стало тоскливо и безысходно: зарплата крошечная, выдаваемая крайне нерегулярно, перспективы – сугубо отрицательные и призрачные. Только и оставалось, что в первое воскресенье апреля (День геолога) петь – под гитарный перебор – грустные песенки:
Где-то пропела струна – невзначай.
Снова бессонница, снова – рассвет…
Спирт подливается – в жиденький чай,
Братцы забытые, вам – мой привет!
Снова я вижу – горящие в небе – огни.
Снова Чукотка – сияньем приветствует нас…
И у Певека – застыли опять корабли.
Чукчи без чая – печальный рассказ…
Всё не сбылось, словно серая – муть.
Нет геологии, нет – и мечты…
Тихо на лица спускается – грусть,
Память – погасшие наши – костры…
Тот – бизнесмен, а вот тот – депутат.
Этот – писатель, а Санька – поэт…
Всё хорошо и прекрасно – во множество крат!
Только геологов – больше и нет…
Только в начале апреля – опять – так светло!
Только в апреле бывает – шикарный рассвет…
Тот, настоящий…. И дышится, вдруг, так легко!
Братья и сёстры мои – вам – привет…
Братья и сёстры мои – вам – привет…
«Менять надо жизненный уклад!», – решил он однажды. – «Причём, менять самым кардинальным и решительным образом…».
Сперва Серый попытался податься в кооператоры. То есть, производить кустарным образом какой-либо товар и сбывать его глупому обывателю. Совместно с Гариком был организован (и официально зарегистрирован) кооператив с красивым названием – «Муравей», где друзья и занимались – в свободное от основной работы время – всякой всячиной.
