Они сели напротив друг друга, поставив посередине стола бутылку коньяка.
- Как давно мы не сидели с тобой вдвоем, вот так, без мужчин и детей... - пробормотала Инна Иванна.
Маша повертела в руках вилку.
- Мама, расскажи мне об отце... О настоящем.
Мать растерялась.
- Зачем тебе это? С тех пор прошло столько лет...
Маня хмыкнула.
- Это лишнее и ненужное напоминание о твоем и моем возрасте. И все-таки... Что он за человек? Почему вы с ним не поженились? Разве он любил жену?.. И... сына?..
Последнее слово далось ей с большим трудом.
Инна Иванна быстро и внимательно взглянула на нее.
- Плохо, когда совершают ошибки... Но это неизбежность... Куда хуже, когда повторяют чужие...
- Но, видишь ли, - возразила Маша, - в нашем случае это тоже неизбежность: дочери очень часто повторяют материнскую судьбу. В отличие от сыновей. Есть известная статистика. И в ней зарыт какой-то глубокий определенный смысл...
- Абсолютно никакого! - заявила Инна Иванна. - Полная бессмыслица! Подумай сама: какой толк может быть в повторении?
- Ну, как же... - протянула Мася. - Повтор - художественный прием, средство выразительности!
- Да? Мыслюха! - иронически прищурилась мать. - И что же оно выражает?
- Любовь... - пробормотала Маша. - Оно всегда выражает одно и то же: любовь... Разве непонятно?
Инна Иванна смутилась. Маня встала.
- Я позвоню... Извини, это две минуты...
Бройберг взял трубку мгновенно.
- Мария! - радостно сказал он. - Ну, наконец-то! А ведь я ждал твоего звонка...
Раз, два, три, четыре, пять... - безрадостно автоматически посчитала своих мужчин Маша.
- Мне нужна твоя помощь... - пробормотала она.
- Конечно, ты всегда звонишь мне только с просьбами. Я привык. Что тебе требуется на сей раз?
- Леня, мне нужно скрыться от одного человека, - с трудом сказала Маша. - Хорошенько спрятаться и на какое-то время исчезнуть... Нужно, чтобы он меня никогда не нашел... Понимаешь? Меня нет - и все... Взята в заложники... Уехала... Умерла... Сгинула навсегда...
Понимаешь ли, знаешь ли, помнишь ли... Три глагола плюс частица... И целая жизнь позади...
Бройберг секунду помолчал.
- Вашу Машу... Это так серьезно, Мария? - спросил он очень серьезным, резко изменившимся тоном. - И надолго эта детская игра в прятки?
Маня невесело усмехнулась, рассматривая свои подрагивающие пальцы.
- Мне трудно сказать, сколько времени ему потребуется, чтобы он перегорел, забыл меня и отказался от мысли меня найти... Но когда-то ему все равно надоест безуспешно меня разыскивать... Мама моего нового адреса не выдаст...
- А Антон? - спросил Леонид.
- Закалюкину давно нет до меня никакого дела, - удивилась Маша. - Кроме того, он тоже не будет ничего знать.
- Да я не про большого! - сказал Бройберг. - Я о твоем сыне. Он ведь вполне может проболтаться, где ты живешь! А на работе?
Маня через силу вдохнула тяжелый воздух.
- С Антошкой я постараюсь договориться. А с работой... Леня, мне ведь нужно как можно скорее оттуда уйти... Чтобы никто ничего не знал...
- Вот это финт! - восхитился Бройберг. - Мало того, что тебя позарез нужно срочно прятать на явочных квартирах, так еще и на работу устраивай в спешном порядке! А что мне за это будет, Мария? Какие выплаты? И какие проценты? Учти: я беру только в натуре!
- Леня... - еле выговорила Маша. - Сейчас ни к чему так шутить! Мне больше не к кому обратиться... У меня никого нет... Отец уже не в силах ничем помочь. Ты сам знаешь... И потом у него теперь есть оранжевая Вера Аркадьевна... Ему не до меня.
- Да ладно, все знаю, чего там, я бездарно пошутил! - сказал Леонид. - Но твои условия жесткие до крайности. На какой срок мы можем рассчитывать?
- На три недели, - прошептала Маша. - В крайнем случае, на месяц... Пока он в командировке...
Бройберг задумался.
- Что-нибудь придумаем... На всякий случай, напиши заявление об уходе, чтобы потом не пришлось отрабатывать две недели... А жить с соседями ты не возражаешь?
- Не возражаю, - пролепетала Маша. - Это же не на всю жизнь...
- Да, кстати, а почему ты вдруг раздумала скрываться в Швеции? - вспомнил Леонид. - Это более удачный, на редкость подходящий и комфортный вариант. С готовым мужем в придачу. Он такой видный и красивый у тебя мужик! Может, ты просчиталась, Мария? Но мне кажется, еще не поздно вернуться и все переиграть. Швед тебе все простит. Бабы обзавидуются! У него очень высокий рейтинг. Это рейтинг надежды всего нашего женского народа. И вообще, какая ж Марья без Стокгольма?
- Поздно, - отказалась Маша. - Я, Леня, навсегда опоздала в эту прекрасную страну... И вообще за кордон. Спасибо тебе. Я буду ждать твоего звонка.
Явившийся из школы Антон услышал от бабушки кое-какие неприятные для него новости и тотчас пристал к матери.
- Значит, мы не поедем в Швецию? Почему ты передумала? А я уже рассказал всем в классе, что уезжаю в Стокгольм!
- Придется пересказать все наоборот, - холодно ответила Маша. - Твои друзья это как-нибудь переживут.
- Нет, но почему? - продолжал ныть расстроенный сын. - Вы с Бертилом поссорились? Мам, ну помирись с ним! Я хочу жить в Европе!
- А я хочу, чтобы ты от меня, наконец, отстал! - рассердилась Маня. - Европеец выискался! Ты даже ножом с вилкой правильно пользоваться не умеешь! А как ты держишь ложку! Научишься - тогда сразу и поедем!
Антошка обиделся и отправился к любимому компьютеру. Через минуту оттуда донеслись выстрелы очередной игры.
Знал бы он, что у него есть очень симпатичный дядя и, наверное, такая же симпатичная двоюродная сестра...
"Обними покрепче брата, он любил тебя когда-то... Давние дела..."
Бертилу Маша не звонила. Словно не интересовалась им и его существованием.
- Маська, это некрасиво! - робко, неуверенно сказала мать. - Позвони хотя бы из вежливости... Когда он уезжает?..
- Не знаю, - рассеянно отмахнулась Маша. - И знать не хочу. Его жаба задавила.
Швед тоже не звонил. Как там его шапка?..
Зато снова прорезался Закалюкин, потребовал свиданий с сыном и рвался побеседовать тет-а-тет с бывшей женой. Маша свидания спокойно разрешила - приезжай хоть сейчас! И разговаривать тоже не отказалась. После этого любящий отец, внезапно не встретивший ни малейшего сопротивления, но привыкший к нему и рассчитывавший на долгую тяжелую борьбу за свободу, как буквально все в этой стране, тотчас потерял опору под ногами, утратил всякий интерес к переговорам и встречам и снова исчез. Получить все с ходу, запросто, ему казалось скучно. А может, он еще не продумал все детали их диалога и решил не спешить... Раз Маша не возражает.
Маня пока жила на Сухаревке. Телефон здесь часто был выключен, а когда работал, подходила к нему только хорошо обученная и строго накаченная Инна Иванна.
- Маши нет! - отвечала она всякий раз Лондону. - Я не знаю, когда она будет... Да, я передам...
На работе Маше удалось договориться о внеочередном маленьком отпуске. И хотя директор с лицом вора долго не сдавался и согласился на это с большим трудом, теперь Маня сидела дома и с нетерпением ждала Ленькиных решений и помощи.
Бертил позвонил ей в день отъезда. Маша хорошо помнила эту дату... Жених назвал ее в первую их встречу в Москве.
Инна Иванна с удивлением повертела в руках трубку.
- Молчат... Дышат и молчат... Это, наверное, тебя... Ты подойдешь? А вдруг это...
Маша взяла трубку.
- Берт... - сказала она, - прости меня, Берт... Если хочешь, напиши мне... Хотя я не знаю зачем... Я очень виновата перед тобой... Для чего я все это затеяла? Мне не нужно было слушать твоего друга Джона Лоуренса... Но он так меня упрашивал... Скажи мне хотя бы слово!.. Ну хоть попрощайся со мной... Хочешь, я приеду тебя проводить? Ты где сейчас, у Татьяны? Почему ты молчишь, Берт?!..
Телефон забубнил короткими гудками. Мать не поднимала головы, а потом с трудом проронила:
- Все-таки зря ты с ним не уехала...
- Я взрослый и свободный человек в свободной стране! - заявила Маша.
Инна Иванна взглянула на нее иронически.
- Свободный? Только в выборе рабства по своему вкусу. У женщин это всегда именно так и не иначе. Что ты собираешься делать дальше?
Маша пожала плечами.
20
Верный помощник и "связист" Бройберг не подвел и свое обещание сдержал. Уже через неделю Маша переехала и поселилась на неопределенное время у Леночки. Это было очень удобно: Университетский рядом, можно изредка забегать проведывать квартиру и заодно ее прибирать.
Выдрессированные и накрученные Инна Иванна и Антон продолжали отвечать привычное:
- Маши (или мамы) нет! Я не знаю, когда она будет... Да, я передам...
Еще через неделю Бройберг подыскал для Мани какую-то дохлую, но пока выживающую корпоративную газетенку.
Жизнь у Леночки оказалась на удивление неплохой. В трехкомнатной квартире, где, кроме Лены, жил ее сильно пьющий отец, слесарь в ДЕЗе, Маше отвели самую большую светлую комнату. Леночка старалась убирать квартиру как можно чище и чаще, постоянно справлялась у Мани, как ей здесь нравится и не нужно ли чего, и смотрела робкими обожающими глазами. Похоже, что свое преклонение Бройбергом она целиком перенесла на свою постоялицу.
