Джайлс был заметно раздосадован. Гнев сделал его тон более настойчивым.
— Калки жив, — повторил он. — Вишну жив. В «Мэдисон сквер-гардене» умерло лишь одно из четырех миллиардов тел, в настоящее время наполняющих планету. Как и было предсказано, Калки пришлось отказаться от одного из этих тел. Скоро Калки вселится в новое тело. Он вернется к нам и, как предсказано, третьего апреля положит конец веку Кали.
Это дерзкое заявление сначала повергло журналистов в молчание. Потом кто-то нервно засмеялся. Брюс грыз костяшки пальцев. Что это было, ломка?
Джайлс смотрел прямо в объектив; казалось, у него гора с плеч свалилась. Телекамера часто оказывает на людей такое влияние.
Наконец какой-то журналист задал естественный, но в данных обстоятельствах слегка абсурдный вопрос:
— А где он сейчас, доктор Лоуэлл?
— Калки есть Вишну. Вишну есть Вселенная. Следовательно, Калки повсюду и в то же время нигде. — Я внутренне застонала. Эта пустая болтовня всегда угнетала меня. Других тоже.
— Доктор Лоуэлл, я имел в виду вот что, — сказал репортер, задавший вопрос. — Где именно сейчас находится этот дух, который, как вы говорите, собирается вселиться в новое тело за то время, которое отделяет нас от третьего апреля?
— Я уже ответил. — В голосе Джайлса слышалось нетерпение. — Этот дух всюду.
— В таком случае, — спросила некая леди, — не можете ли вы сказать нам, где находится тело, которое он собирается занять? И кому оно принадлежит в данный момент?
Вопрос был по делу.
— Не знаю, — лаконично ответил Джайлс.
— Тогда не могли бы вы объяснить, что случится с нынешним владельцем этого тела, когда в него вселится Калки? — спросил комментатор колонки, появляющейся одновременно в нескольких газетах. Этот человек славился своими остроумными экспромтами. Все засмеялись, кроме Джеральдины, которая выглядела разъяренной. Ее рыжие волосы стояли дыбом. В мире Вейса рыжие волосы всегда стоят дыбом и трещат. Не знаю почему.
— Поскольку Вишну уже и так присутствует в теле этого человека, как он присутствует во мне, вас и во всем на свете, данный вопрос не имеет смысла. — Когда Джайлс становился лаконичным, это было верным признаком того, что он сердится.
— Почему Калки оставил старое тело?
— Потому, дорогая леди, — Джайлс снова начал лить на присутствующих свой мед, — что некая неизвестная личность или личности сумели бросить взрывное устройство неустановленного образца в старое тело, полностью уничтожив его. Конечно, бог Вишну продолжает существовать в частицах старого тела, которые были так преступно и так жестоко рассеяны по всему «Мэдисон сквер-гардену». Следовательно, он либо соединит эти частицы и появится здесь в прежнем виде, либо выберет себе новое тело, в котором и предстанет перед нами. Подождем — увидим.
— Все это очень странно, доктор Лоуэлл, — сказала плотная женщина типа Барбары Уолтерс. — Но больше всего меня удивляет, почему Калки, Вишну или как там его позволил взорвать себя таким образом.
— Дхарма, дорогая леди. Судьба. Рок. Случилось то, что должно было случиться.
— Выходит, Калки знал, что его взорвут перед объективами телекамер?
— Да, знал. Он предсказал все.
Это произвело желаемый эффект. Новость была сногсшибательной. Все дружно завопили. Когда Калки узнал это? Что именно он сказал? Голос Брюса был самым громким; его вопрос услышали все:
— Калки сказал вам, почему он хочет позволить этому случиться?
— Дорогой мистер Сейперстин, я очень рад тому, что именно вы задали этот вопрос. — Лицо Джайлса блестело от пота, вызванного лучами прожекторов, и казалось почти здоровым. Все наклонились вперед, чтобы лучше слышать его слова. — Начнем с того, — приступил он к ответу, — что все мы являемся участниками очень сложной церемонии. Представьте себе конец данного цикла развития в виде некоего танца. Действительно, существует легенда, что конец света настанет тогда, когда Шива начнет танцевать Шандаву, или танец вечности. Недаром боги называют Шиву Натараджа, что значит «король танцев».
— Как пишется слово «Шива»? И кто это — он или она? — спросил практичный репортер Ассошиэйтед Пресс, думавший о том, как сообщить эту новость своему агентству. Остальные представители прессы дружно закивали.
Джайлс повторил слово «Шива» по буквам. Кроме того, он объяснил, что Шива является одной из трех ипостасей единого бога. Почему-то присутствовавшие в кают-компании христиане заявили, что это непонятно, хотя их собственная религия тоже включала концепцию триединого (или трехстороннего) божества. Мэри Бейкер-Эдди, мир ее праху, никогда не снисходила до такой чепухи. Достаточно и того, что у нее самой было три имени.
— А теперь позвольте мне вернуться к сравнению с танцем. — Тут Джайлс пустился во все тяжкие. — Калки появляется. Делает жест. Исчезает. Появляется вновь. Перевоплощается. Движется налево, направо. Все это время мы следим за ним. Все это время он следит за нами. Потому что испытывает нас.
— Что именно он испытывает? — спросил Брюс.
— Нашу веру. А теперь я должен очень серьезно предостеречь вас. Те, кто верит, что Калки перестал существовать в «Мэдисон сквер-гардене», никогда не достигнут нирваны. Те же, кто верит в возвращение Калки, познают рай, и очень скоро.
Ничего не скажешь, смелости Джайлсу хватало. Чтобы сказать такое представителям прессы, требовалось присутствие духа. И оно у него было. Тут заговорила чернокожая леди из «Виллидж войс».
— Вы недавно сказали, что новая дата конца света переносится на третье апреля. Это верно? — Журналисты всегда любили задавать вопросы, ответ на которые уже прозвучал; это создавало впечатление, что тема закрыта полностью и окончательно. Когда Джайлс подтвердил сказанное, я двинулась к Джеральдине. Мы ушли вместе, не замеченные толпой. Эти люди напоминали мне стаю волков… которыми так восхищалась Арлен, смотря по телевизору документальные фильмы. В таком случае Джайлс был их обедом.
Мы с Джеральдиной возвращались в «Американу» пешком. Она была скована и держалась настороже. Она соглашалась со мной, что убийцей был Джейсон Макклауд.
— Но он неуязвим. Его ни за что не арестуют… до наступления срока.
На Лексингтон-авеню мы заметили группу мальчиков и девочек Калки. Они распространяли литературу, делая это вежливо, как всегда. Но никто не брал брошюры. Отказывались даже от бумажных лотосов. За два дня настроение людей изменилось.
— Все кончено, — печально сказала Джеральдина.
— А разве Калки не вернется? — наудачу спросила я.
— Вернется, — быстро ответила Джеральдина. — И все же эта фаза кончилась. — Она сделала странный отметающий жест. — Теперь все они исключаются.
— Кто исключается?
— Все живущие на Земле, кроме… — Джеральдина умолкла. Она не смотрела на меня. Мы переходили Парк-авеню. Дул холодный северо-западный ветер.
— Кроме мандали? — спросила я.
— Кроме тех, кто верит.
— Ты сомневаешься во мне?
— Не знаю. Похоже, все изменили ему. — Мы немного постояли в пустом скверике у Ливер-билдинг. Джеральдина сказала мне, что самые преданные из мандали оказались отступниками. Некоторые испугались. Они думали, что тот, кто убил Калки, захочет стереть с лица Земли и его последователей. Некоторые считали, что американское правительство может объявить их деятельность незаконной и арестовать или депортировать всех калкитов. Некоторые просто утратили веру.
— Остались только мы. Лакшми, Джайлс, я и…
— Ну, — быстро сказала я, — я тоже пока числюсь в списках. В том смысле, что контракт со мной не разорвали.
Во что я верила восемнадцатого марта? Я должна быть абсолютно честной. Я думала, что Калки безнадежно мертв. Догадывалась, что его постарается заменить Джайлс. Хотя бы частично. Но даже если бы это ему и удалось — игра окончена. Третье апреля придет и уйдет. Я цеплялась за контракт с «Калки Энтерпрайсиз», так как на книге для «Даблдей» можно было поставить жирный крест. Как и на статьях для «Нейшнл сан». Когда я уходила с пресс-конференции, Брюс сказал:
— Следующую статью о Калки я напишу сам.
— Спасибо, дружище, — ответила я. С тех пор я никогда не видела Брюса Сейперстина. И слава богу.
Джеральдина была благодарна мне за это выражение если не верности, то солидарности. Когда я спросила о Лакшми, Джеральдина сказала:
— Никто не видел ее, кроме Джайлса.
— Но она должна знать… — Я продолжала игру. — Я хочу сказать, если Калки предсказал…
— И тем не менее это шок, — так же деловито, как всегда, ответила Джеральдина. Я не понимала ее. И других тоже. Я была искренне опечалена тем, что прекрасное тело, которое было Дж. Дж. Келли, больше не возродится в своей белокурой ипостаси и что вейсианская пустота никогда не заполнится.
